Бетховен

Угрюмый гений - сын упорства!
В скале - шлифованный гранит!
Святой - без рясы превосходства,
Весь полон страсти, благородства.
Его искусство - как магнит.

... Он в горьком детстве рос без детства
Под ругань пьяного отца.
Как бы не зная малолетства,
Он фортепьяно без кокетства
Весь отдавался до конца.

Учась у лучших музыкантов,
Он их повергнет, удивит:
Сам Бах - учитель из «гигантов»,
В восторге Гендель от талантов,
И Моцарт в путь благословит.

«Как жить?» На лекции по Канту
Студентом в университет спешил.
Но высший дар дан музыканту:
Другие истины, как Данте,
Но в нотах, высекать решил.

Покорены и Бонн, и Вена.
Но нет, не славы блеск зовёт:
Родимые покинув стены,
Он ищет в жизни перемены,
Природой дышит и живёт.

Во тьме, в сплошное лихолетье
Свой гордый дух, набатный глас
Поднял, чтоб разбудить столетье.
Он верил в счастье, долголетье
Для страждущих и бедных масс.

Уже в сонатном цикле раннем -
И созерцает, и горит:
Борьбой наполнен он, страданьем
И в «патетическом» восстаньи
Бунтарство духа в нём кипит.

Он любит жизнь, хоть хмур и мрачен
Шлифуя, пишет, не спеша.
Суровой жизнью озадачен.
В сонате «Лунной» так прозрачен
Его талант, его душа!

Симфоний зов и грусть квартетов,
Где светлая печаль, порыв,
Как-будто радость рядом где-то,
В аллегро вихрь, страсть менуэтов -
То слышен к действию призыв.

Он, как крещендо, рос в таланте,
Росла созвучий красота.
Но в ярком, яром музыканте,
Импровизаторе-атланте
Уж нарастала... глухота.

Затворник, склонный к обнищанью,
Ел скромно, одиноко жил.
И в Хейлингштадте завещанье
На всякий случай, на прощанье,
В укромный шкафчик положил.

Его Концерт для фортепьяно
«Четвёртый» - это спор с собой.
В анданте, рондо, «форте», «пьяно»,
Ведя сраженье непрестанно,
Он, словно, борется с судьбой.

Сам, переживший Революцию,
В искусстве стал её творцом.
Он жаждал мира, Конституцию -
Узнал войну и контрибуцию
И с деспотизмом стал бойцом.

«Шекспиром масс» он стал в симфонии,
Что «Героической» назвал:
Победа света в ней, гармонии
Над мраком, жизни какофонией
И жарких битв девятый вал.

А в «Пасторальной» - гимн природе,
Блаженство жизни, сельский рай.
Мечты о счастье, о народе,
О гордой, истиной свободе
Тесниться, льются через край.

В дворцах, в «Квартетах Разумовского»
Запела русская душа.
В них - песнь раздумья философского,
Как позже в пьесах у Чайковского,
Раздольно льётся не спеша.

Он воспевает героичность:
Сам Гёте «Эгмонтом» сражён.
Но в Гёте - светская тактичность,
В Бетховене - демократичность,
При встрече Гёте поражён.

Он удивлён: глухой вдруг гений
Как-будто лучше слышал звук,
Не знал покоя, спеси, лени,
Перед судьбой не гнул колени,
Прямого сердца понял стук.

Им восторгалась и боялась
Вся императорская знать.
Она в испуге удивлялась,
Бунтарский дух унять старалась,
Но гения пришлось признать.

... Росла симфония - «Седьмая»,
В ней - радости апофеоз!
Жизнь побеждает, смерть ломая.
И в аллегретто - буйство мая,
И - танцы, хмель, цветенье роз!

В «Восьмой» - вся нежность, обаянье,
Уютный, томный менуэт,
И юных дней воспоминанье
И с ними грусть при расставаньи.
Ему - не полных тридцать лет.

... Сюжет «Фиделио» правдивый:
Борьба с тираном и любовь.
Давно он, к опере ревнивый,
Мятежный свой талант пытливый
Направил за свободу вновь.

Дуэты, арии и хоры,
Любовь, зажатая в тисках,
Страсть Флорестана, Леоноры,
Пизаро злого приговоры -
Всё будет жить теперь в веках.

... Европа, мир победой дышат:
Разбит злодей Наполеон.
Он «Битву Ватерлоо» пишет,
И в той поэме все услышат
Колоколов победный звон.

И - полетела слава птицей:
Ему рукоплескал Конгресс,
Где съехалась вся заграница.
В честь русской он императрицы
Напишет чудный полонез.

Оркестра мощь, всех инструментов
Впервые Вене показал.
Нет, мир не знал таких моментов! ...
Не слышал он аплодисментов,
Что потрясли Радутензал.

Сам не услышит, не сыграет
Тончайшей лирики сонат...
Но тем упорней сочиняет.
И вновь ему не изменяет
Его неслыханный талант.

Он был влюблён. Любви завесу
Лишь раз, но тайно приоткрыл.
Холостяком владели пьесы...
Свою «Торжественную мессу»
Не к Богу - к людям обратил.

А близкие друзья и братья
Ему частично помогли.
Шальной племянник слал проклятья,
Ведя беспечные занятья.
В заботах, в ссорах дни текли

Но в нём, как буря, нарастала,
Как неуёмный ветра шквал,
Итогом мудрой жизни стала,
Всемирной славы пьедесталом -
Симфония «Девятый» вал!

Здесь всё сошлось: всех жизней реки
Влились в огромный океан.
Он рассказал о Человеке,
Его жестоком, тяжком веке,
Где взрыв протеста, как вулкан.

Как в ад и рай открыл он дверцы,
Как-будто сам всё пережил
За род людской страдало сердце
И в демоническое скерцо
Фатальный рок он заложил.

Здесь тихий вздох - мотив страданья
И нежно- кроткая мольба,
Души безгрешной обаянье,
К свободе зов, её желанье
И - битва за неё, борьба.

В живом адажио - прозренье,
Успокоенье и покой.
Он славит духа просветленье,
Как человека обновленье,
И молится за упокой.

«Фанфары ужаса» сменяют
«Фанфары счастья» - торжество!
Они насилье подавляют,
Победу, подвиг прославляют
И новый день, как Рождество!

Чтобы усилить ликованье,
Он ввёл речетатив - вокал.
Вступает хор, как при венчаньи,
И с гимном светлым, величальным
И с одой Шиллера - финал:

«Радость, чудный отблеск рая,
Дочерь, милая богам,
Мы вступаем, неземная,
Огнехмельные в твой храм!
Обнимитесь, миллионы,
В поцелуе слейся свет!»

О, Бетховен - отблеск рая!
Сын, приравненный к богам,
Твоя муза - неземная!
Мы вступаем, напевая,
Огнехмельные в твой храм!
 
Ликовала вся столица:
Никто сильнее не писал!
Весь мир стал гением гордиться
И исполнять его стремился!
Но сам Бетховен... угасал.

Он бредил. В темноте, в забвеньи
Держался из последних сил.
Вдруг - вспышка, грома потрясенье!
И он в предсмертное мгновенье
Злым силам неба погрозил.
 
Водянка. Воспаленье лёгких.
Мученья: резали живот.
Три операции нелёгких
И круг родных, к нему далёких,
Его ускорили уход.

... Его хоронила вся Вена,
Но не императорский двор.
Укрылась вся знать за дворцовые стены:
Боялись крамолы, восстанья, измены.
Но пел многотысячный хор.
 
Делился планами, мечтами.
Ни частый докторов приход,
Ни помощь Лондона деньгами,
Ни шутки, острые местами,
Не сберегли души исход.

Не тело - наследие вечно, нетленно!
С ним сильная страстность в крови!
Свой собственный мир создал он для Вселенной!
Талант самобытный, талант вдохновенный
Родился - из светлой любви!
 
© Валерий Филиппов
Декабрь 1996 года - январь 1997 года