Геннадий Акимов. Юродивый

ОРИГИНАЛ:
 

     Кто верует - тому простится грех.
     Течёт ко входу паствы вереница.
     И беспокойно-мутно, снизу вверх,
     Ты смотришь на одни и те же лица...

На паперти юродивый сидел.
Он снег месил синюшными ногами.
Там, в церкви, хор проникновенно пел,
И полнился светящийся придел
Плывущими по воздуху псалмами.

Юродивый постанывал слегка,
Сморкался через пальцы поминутно.
Скребла подмышку тощая рука -
Израненная лапка лилипута,

Сияла плешь подобьем фонаря.
На рубище - то дырка, то заплата.
Он выл псалом, гнусавя и хрипя -
Ужасный, как молитва упыря...

Я тоже был юродивым когда-то.

Да, я любил, скитаясь налегке,
Прикинуться обиженным дебилом
И рассказать на птичьем языке
Стихи о серафиме шестикрылом.

Мне девушка махала вслед веслом,
И время искривлённым колесом
В отчаянных мистериях катилось..
Трагедии забылись, будто сон,
А фарс остался - может быть, как милость.

Я пил и пил расплавленный свинец
Острот, прощаний, музыки и мрака,
И превратился в лужу наконец,
И был глухим, когда Христос заплакал.

Плачь, Иисус: затлели образа...
Твой пастырь - лжец, речистый и радушный.
Он прихожанам штопает глаза
Иглой холодной, ниткой равнодушной.

Они уходят - поступь так легка,
Зашиты веки. Сад безгрешный снится.
А ты всё тащишь крест через века -
Насквозь пробита тощая рука -
И смотришь на одни и те же лица...


© Copyright: Геннадий Акимов, 2009
Свидетельство о публикации №1906086341
http://stihi.ru/2009/06/08/6341

===================================


ПАРОДИЯ:

Кто верует – творит бесстрашно грех.
За ним грехов, что паствы – вереница.
Над святостью порок имеет верх,
И зло творится, не смотря на лица.

У двери в церковь ряженый сидел.
Он путался у паствы под ногами.
Он нагло всем свою легенду пел,
О том, что он убог и не удел,
У прихожан выпрашивал он «мани».

Для вида он постанывал слегка,
И вздрагивал всем телом поминутно,
Но деньги цепкая брала рука –
Рука титана, а не лилипута.

Он отстранялся в тень от фонаря.
Для ряженого милость – что зарплата.
Он что-то выл, лукавя и хрипя –
Ужасный, он косил под упыря,

Но сам он был священником когда-то.

Он не любил работать. Налегке,
Он проповедовал средь зэков и дебилов.
Он им читал на древнем языке
Стих Пушкина о Фиме шестикрылом.

Ходил он грудь округлив колесом,
Читал девчатам матерный псалом
И те похабным хохотом давились; 
А ближе к ночи брал он их в полон –
Даря им плоть свою, как божью милость.

Гулял и пил – не батюшка: стервец.   
Любил детей в чаду мирского мрака. 
Но вот властям церковным, наконец
Попался… И крестясь, заплакал.

Он жалился, косясь на образа.
Пенял на Чёрта, мол, попутал ушлый.
Но суд был строг, и наплевав в глаза, 
Его анафеме предал единодушно.

Сломалась жизнь и криво потекла.
Расстригою живя недолго спиться.
Но сел на паперть поп, валяя дурака:
И вот уж вновь нагла его рука –
И вот уж вновь над верой он глумится.