Побег из Парижа

Небо обрушилось с треском горящих брусьев.
Руки молитвенно сложены на груди.
Кровь Лотарингского дома не может трусить,
Что бы душе ни пригрезилось впереди.

Родич — преступник? О Господи, невозможно.
Подлость, интрига, понятная даже мне.
Брат на обидчика шпагу рванул из ножен,
Вышло — тяжелая рана, монарший гнев.

Сколько стерпели обид, не могу и счесть их,
Что же, теперь и в измене винить семью?
Ложны улики, и против дворянской чести —
Так откровенно плести клевету свою.

Но одного обвиняют, зовут шпионом,
Ранен другой… так Бастилия или смерть?
Кровь Лотарингии яра и непреклонна.
Знаю, куда направляться. Должна суметь.

В городе ночью так страшно и незнакомо,
В нищих кварталах, в лесу — темнота и тишь.
Я никуда не ходила одна из дома,
Что же я делаю… Господи, защитишь?

Только живите. Дождитесь. Пускай химера —
Эта надежда, но бегство мое — как бой.
Брат мой… родные… вы кровь моя. Кровь и вера.
Ради чего же еще рисковать собой?