Без хвоста

                - Товарищи, свобода! – кричал журавль,
                пролетая над кукушкиным гнездом.
                Брошенные кукушкой птенцы так не считали…


Сегодня выдался на удивление теплый весенний денек. Мартовское солнышко согревало разнежившихся ленивых котов… Митусара Холентора в детстве дразнили котом из-за его некой «схожести» с этими животными – по крайней мере, так считали другие жители небольшого городка Аликопа, где удосужилось в этот нелегкий век родиться бедному будущему парикмахеру. А все его беды были исключительно из-за того (как искренне считал Митусар), что у него не было… хвоста. 

- Ну, прямо кот! – шушукались девчонки в школе, гордые обладательницы шикарных пушистых хвостов. - Бесхвостый! Фу! - и самая красивая девочка при виде Митусара делала такую презрительно-унылую рожицу, что на душе у бедного паренька делалось совсем худо.

«Вот нет у котов хвостов, и никто их за это не дразнит», - обижено думал уже взрослый Митусар, гордый наследник всех трех отцовских салонов парикмахерского искусства «Радуга». Хотя «гордый» - это сильно сказано. Чувствуя всю тяжесть ответственности, что неподъемным грузом ложиться на его плечи, он с каждым годом все больше и больше уходил в себя. Действительно, хозяин таких престижных салонов – и такой… такой… такое недоразумение.

- Это же ни в какую шляпу не укладывается! - так любил приговаривать дедушка бедного парикмахера.
- Лучше конь кривой, чем бурьян у сарая! - обычно парировала ему бабушка, графиня из обедневшего старинного рода.
- Да перестаньте вы обсуждать эту тему! Мальчик не виноват в своем уро… недостатке! - раздраженно ворчала в ответ мама.
- А кто виноват? Я?! Или, может быть, ты? - гремел на весь дом голос отца. – Как мне теперь в глаза людям смотреть? Сын! Наследник! И вдруг….

Слово «бесхвостый» в их семье решили не произносить, чтобы лишний раз не травмировать и без того бедного ребенка. В конце концов, могло быть и хуже, например… например… Хотя хуже придумать трудно.

Отец стыдился своего сына, не оправдавшего его надежд. Бабушка и девушка старались всячески поддерживать бедного внука. Но мать не оставляла попыток его вылечить, хотя врачи практически все утверждали, что это не болезнь, а всего лишь «вариант нормы». Но мадам Холентор это никак не устраивало, ведь в маленьком городке слыхом не слыхивали о таком «варианте», вернее о его нормальности. В конце концов, нашелся один доктор, профессор государственного университета, консерватор и ортодокс.

- Да уж, эти их новые «учения», - возмущался доктор. – В наше время все было ясно и просто: есть хвост – значит, ты нормальный, нет хвоста – лечить. И лечили! Всех! Принудительно!

- И что… помогало? – робко вопрошала мадам Холентор.

- Конечно! Пациенты все были как шелковые! Хвосты, правда, не отрастали… Но зато поведение их улучшалось значительно!

- Но у Митусара нет проблем с поведением…

- Это пока, мадам, это пока. Вы разве не знаете, что у бесхвостых, по-научному индивидуумов с ограниченным хвостным образованием, иное мировоззрение, чем у нас с вами. Например, они очень часто бунтуют против власти… - в этот момент мадам сделала «Ох!» и вскинула вверх холеные руки, - не признают авторитетов, дебоширят, хулиганят, ходят без шляпы днем по улицам, хватают дам за руки на остановках и вообще ведут аморальный образ жизни. А некоторые из них страдают вшами и жуют с открытым ртом.

- Какой ужас!.. Неужели мой мальчик станет таким…

- Станет, я вас уверяю! Непременно станет! Если мы с вами, конечно, не прибегнем немедленно к лечению!

И они прибегнули. В течение двух лет бедный Митусар, будучи еще в нежном подростковом возрасте (лучшее время для лечения по заверению доктора), состоял на лечении в одной из лучших больниц страны. Доктор был уверен, что «улучшиться» Митусар может только благодаря обливанию ледяной водой в третьем часу ночи, предварительно прополоскав рот настойкой ржевица колодезного, питанию червями свежевареными, а также продолжительному сидению в одиночестве в темной звуконепроницаемой комнате, больше похожей на ящик. Спать ему полагалось на полу, предварительно крепко-накрепко обернув руки, ноги и поясницу крапивными полотнами. А вечером полагалось не менее двух часов стоять с поднятой левой ногой, держа в руках ровно по пять спичечных коробков. И Митусар честно вытерпел все лечение, даже несмотря на то, что страдал жуткой бессонницей, болью в пояснице и правой ноге, периодически испытывая рвотные позывы. Но лечение, к большому удовлетворению доктора, помогло.

Хвост у Митусара, правда, не вырос, но благодаря усилиям врачей вши у него не появились, и дам за руки он хватать не стал. Он послушно ходил на работу в парикмахерскую каждое утро. Ходил, конечно, в шляпе, признавая при этом все авторитеты. В длинном плаще вне зависимости от погоды он шагал вдоль витрин магазинов и вздыхал, украдкой глядя на проходящих мимо барышень и мужчин с роскошными хвостами. Жевал Митусар всегда очень тщательно, при этом стараясь  откусывать кусочек хлеба поменьше еле разомкнутыми губами, но в семье все равно замечали, что он ну очень уж открывает рот. А соседи шептали, что шляпу он носит, слишком сдвинув ее на затылок, как типичный бесхвостый. Митусар натягивал шляпу все больше и больше на лоб и уши, а соседи шептались, что бесхвостый знает о своей ущербности и таким образом хочет отвлечь внимание от своей главной беды, а может, попросту хулиганит.

А недавно по городу прошел слух, что прошлогодняя эпидемия шунки малоходной развилась из-за бесхвостых, и вполне возможен рецидив после контакта с этими индивидуумами с ограниченным хвостным образованием по-
научному. В парикмахерской у Митусара никто не желал стричься и бриться, а одно только его присутствие отпугивало даже постоянных клиентов, поэтому отец из-за коммерческих соображений отправил его дома, подумывая, не завещать ли «Радугу» зятю и дочке.

На стене Дома уважаемых горожан, мимо которого проходил огорченный Митусар, висело объявление, гласившее «В Доме уважаемых горожан вечером 2-го числа нынешнего месяца пройдет конференция «Имеют ли право бесхвостые работать вместе с людьми?» с участием профессора Иулиса Кокотука».

«Надо же, написали «с людьми»… А я кто? Не человек?» - в сердце Митусара вскипала злость и ненависть. Он сорвал объявление со стены и бросил под ноги.

В тот день в Доме уважаемых горожан кто-то совершил погром, разбив две люстры, три окна и сломав три ножки у трех стульев. А после того, как все привели в порядок и вставили новые стекла, в стенах этого же Дома состоялся показательный суд над бесхвостыми, которых, надо сказать справедливо, заподозрили в погроме. А так как в городе был всего один бесхвостый, то Митусару сначала прочитали лекцию о том, что «права он никакого не имеет теперь даже общаться с людьми», а затем назначили принудительное лечение. «Да, - вздыхала мадам Холентор, - все как говорил доктор: раздражительность, аморальное поведение, дебоширство… Все. Ах, что же за чудовище я родила?». Но Митусар снова лечиться не хотел. «Нет хвоста – нет жизни», - решил для себя неудавшийся парикмахер, бедных сын несчастных родителей.

Наутро под центральным каменным мостом нашли тело молодого человека, распластанное на мостовой, без плаща и что самое страшное – без шляпы.