Так она живёт

Много лет, пытаясь разгадать загадку женщины, я подбираю ключи к её замку.

Давно понял – этими ключами являются слова, иногда сочетания слов – фразы.

У тебя должна быть наготове связка разных ключей, - каждый из них может подойти к замку сегодня – замочная скважина постоянно видоизменяется.

Постепенно становилось понятно: нельзя открывать методом подбора – замок можно сломать – нужно угадать ключ.

Долго смотри на скважину, пытаясь понять, какая она сегодня, какие там сегодня внутри зацепки и пазы действуют, а какие устали, истёрлись или запали глубоко внутрь.

Сложность в том, как смотреть – никакого же прибора не дано.

И вдруг сегодня понял – прибор есть и это тоже слово, точнее сочетание слов.

Вот эти слова – сквозная безмятежность.

Женщина всегда безмятежна насквозь.

Всё, что представляет для меня злобу дня, насквозь пролетает через женскую безмятежность, - так осенний лист покружит в проходном дворе на холодном ветру, да и вылетит себе на тротуар.

Почему так?

Между рождением и смертью есть натянутый канат, оголённый электропровод.

Мужчина живёт, боясь прикасаться к нему, боясь даже подходить – он ходит вдали, ведь полно всяких дел и забот.

Женщина, чем бы она не занималась, всегда одной рукой держится за эту связь и постоянно испытывает толчки с обеих сторон – поочерёдные и одновременные толчки или сигналы.

И только любовь может ненадолго оторвать её от каната.

Во время русско-турецких войн Керченский пролив в самом узком месте по воде был перегорожен чугунной цепью, чтобы затруднить проход турецких судов из Чёрного в Азовское море к нашим крепостям Новороссийск и Таганрог.

Впервые это, кстати, согласно летописям, сделали Византийцы в 907 году с противоположной целью.

Цепь сохранилась до Великой Отечественной Войны.

Один из советских кораблей летом подорвался на мине в проливе, и выжившие моряки, в том числе раненные, добрались до берега вплавь, перебирая руками эту цепь.

Так живёт женщина.