Оставленный пёс

Башмаки промокли на первую треть,
ветер рвет шляпы из фетра,
вслед завываниям ветра
зонтик силится улететь…
Чем тебя мне согреть,
существо, менее полуметра,
принужденное так смотреть?

На, погрызи пустой леденец –
все, что есть у меня в кармане;
притворяюсь, будто не знал заране,
что увижу тебя наконец.
Скажешь «какой подлец…»
Но вас так много в сером тумане,
что не хватит на всех сердец.

Прощай, уезжаю, не бей хвостом,
автобус такая редкость…
выхлопные газы – такая едкость,
уходи, чтоб не фыркать потом.
На холодном кресле чую хребтом
как твой взгляд притупляет резкость,
на стекле застыв залитом.

Соседка слева – дачница грустных лет,
в заскорузлых руках –  хризантемы;
тычет дЕвица пальчиком – где мы? –
в заплывающий белым оконный просвет.               
На голом черепе ничего нет
у юнца, не зубрившего теоремы,
кроме капель дождя, не меняющих цвет.

Странно – не жаль мне этих людей!
Не посмотреть им в мои глаза.
Вот сейчас возьму повернусь и за
спиною найду пустоту бровей,
видно, кто-то из нас слабей
и не выдержит, если назад
возвратится отпущенный взгляд-лиходей.

А ведь все мы, как этот оставленный пес,
принимаем из рук непонятных подачки,
ждем, когда не хватает жрачки,
и, наевшись, воротим нос.
Только вычурность наших поз,
размышленья, да скрытые драчки
с затаенностью скрытых угроз,

заставляют подумать иное впредь,
словно это не мы в дверях
уличаем друг друга во всех матерях…
Мой ботинок, промокший на треть,
заскребли каблуком…
                Терпеть?
Или для беспардонных нерях
волчью песню забытую спеть?