Я зашел в кафе

Я зашел в кафе под большим шафе,
Снял штаны и прилег на диван.
Но народ был мил, не кричал не бил,
Голый низ не смущал, милых дам.

Я лежал, храпел. Я пардон, пердел,
Когда сплю, моя жопа царица.
Но народ терпел, и никто не зверел,
И не лев, и не светская львица.

А мне снился сон, где мне опять 25,
И я могу это делать опять.
И я достал агрегат, она хотела сбежать,
Но я всегда умел цель поражать.

И было много любви, и мы валялись в пыли,
И сладко ныли срамные места.
Звенела ложка не блюдце, на люстре хрусталь..
Но я проснулся, едрит твою мать.

Где же я лежу? Я вокруг гляжу,
А вокруг незнакомые лица.
Понял свой удел, сильно покраснел,
Моя жопа теперь не царица.

Я надел штаны, вышел из страны,
И вошел в одинокую старость.
Мне смотрели вслед, не смеялись – нет.
Испытали мгновенную жалость

Ну почему это сон, где мне опять 25,
На самом сладком прервался опять?
И почему он мне снится только в этом кафе,
Когда я под большущим шафе?

Когда снимаю штаны, когда засру пол страны,
Никто не хочет мне объяснять.
И зачем эта жалость по имени старость?
Ее немощь? Туды ее мать.

29-10-2007
Никифоров А.А.