Жара. Пересохшее нёбо отхаркивает рот

               
                * * *



                Жара. Пересохшее нёбо
                Отхаркивает рот.
                От жажды, казалось, рёбра,
                Как иглы,
                впились в живот.
                Легла
                на плечи усталость,
                Ржавые скалы сплошь,
                Вдруг с разных сторон раздалась
                Чужих пулемётов дрожь.
                Свинец пришивал нас к скалам,
                Раскраивал наши тела.
                От взрывов гранат, казалось
                Выла
                сама земля.
                На нашем пути был не первым
                Тот бой. Стал отряд слишком мал.
                Не вовремя эти стервы
                Накрыли нас между скал.
                Эх,если бы в рукопашную,
                Но до врага не достать,
                И разрывала тельняшки нам
                Гранёных осколков сталь.
                Тонули
                в кровавом тумане,
                По камням
                стелили мозги,
                Но всё же, но всё же спускали
                Предсмертным рывком курки.
                Эх, если бы в рукопашную,
                С русским разбойным "ША",
                Пропел бы удар с оттяжкой
                Десантную песнь штык-ножа.
               
                Душманский огонь нас всё же,
                Со скал доставая, сжигал
                и заражал
                землю дрожью
                Гранатомётный шквал.
                Смотря на кровавые лужи,
                Мозг пробивала мысль:
                "Неужто, неужто всё уже
                Кончилась наша жизнь.
                Неужто, неужто не сможем
                Прорваться.Неужто конец?"
                И увлажнял нам кожу
                Кровавым дождём свинец.

                _________



                Навсегда пришивали пули
                Наши тени к груди и спине,
                И казалось, что дверь распахнулась
                В потаённую область недр.
                И не будут сердца уже биться.
                Наши души за новой чертой.
                Пулемёт продолжал материться
                И плевался свинцовой слюной.