Из дачного дневника. Июль

*

Свет фар выхватывал из чащи
толпу испуганных стволов.
Но тут - чудовищный, блестящий,
куст ломанулся на стекло.

Мы долго ёрзали по склонам,
так, будто выбирали брод
в чухонском сумраке зелёном
из трав и лиственных пород.

День прекратился приключеньем,
где словно новый Одиссей,
водитель принимал решенья
переключеньем скоростей.

Распоряжался зло и властно,
вмиг превращался в божество,
а мы - вверяли безопасность
свою умениям его.


*

Когда наставший жар бездонен,
а воздух прян и невесом -
струю воды сдержать в ладонях,
и бросить наотмашь в лицо.

И вытираясь полотенцем,
ища где суше по краям,
себа почуствуешь младенцем
в начале жизни. БЫТИЯ!

*

Наверно из пригоршни пыли,
чей брякнул по стёклам заряд,
из двери,закрытой с усильем,
из штор, что усердно сборят,

кошмарных раскачек берёзы,
из люстры, горящей вовсю -
придуманы летние грозы,
сквозно - и поверхность, и суть.

Проверят на прочность постройки
возникшие нынче в жару:
настолько ли прочны постромки,
привязанные к шатру.

Вся эта плетёная мебель
надёжно ль стоит на ногах?
Заметно - готовятся в небе
к серьёзу без обиняка.

На всю намотают катушку ,
что коли польёт, то польёт.
Не ждут, чтоб успели с просушки
втащить на веранду бельё,

чтоб туго загнав шпингалеты
умерили в доме сквозняк.
Вот-вот громыхнут пистолеты,
вот-вот - абордаж и резня!

Видать исчерпались отсрочки,
и предупреждали давно...
Продольные долгие строчки
прошили пейзаж за окном.

 
Царевна
-------

В одёже азиатского покроя,
красивая, идёт среди полей,
заполненных необоримым зноем,
по обалденно благостной земле.
Кружатся жужелицы, розовеет кашка,
стрекозы дребезжат наперебой.
И думается - вот себя покажем,
всем скопом посмеёмся над судьбой.
Тех - вокруг пальца обвести сумеем,
тех - на века оставим в дураках.
Нам не придётся собирать каменья -
а всех трудов -позырить в облака.
Нет, нас уже никто не раскурочит.
Но вхлам пророчица, и бепробудно врёт !
Плывёт Царевна краем белой рощи,
вдоль ненадолго высохших болот.
Всё чудненько - Империя в расцвете :
Июль на царстве, Август. Но потом -
колючим варваром ночной небритый ветер
рванёт пальто,  вкривь разодрав подол...


*

Порой  в буквальности житейской,
в нагроможденьи мелочей,
вдруг -будто наведёшь на резкость
и мыслишь в правильном ключе.
И будто часть большого чуда
все эти малости вокруг,
что в этой шалости лоскутной
вдруг различаешь не игру,
но словно некие глаголы,
ещё не понятую речь,
но созданную, чтобы вголос
напомнить и предостеречь.
Соединяются детали
и проясняются черты,
и голос чистый и печальный
уже звучит из немоты.

*

Что есть мочи лупит в ели,
в перемолотый гранит -
выбираться из постели
непогода не велит.

Но - повыше взбив подушки
в окна зырить неспеша:
льёт как будто бы из душа
вдоль деревьев копошась.

Вот опять на воскресенье
дождик выпал проливной.
Разжиревшие растенья
распластались за стеной.

Лезут в голову мыслишки
и слагаются в стишок...
Коли времени излишки -
наплюёмся в потолок.

Дробной шастает походкой
дождик посреди двора.
За вчерашнюю погодку
будем камни собирать!


Философы
---------

Три мудреца рассевшись у пруда,
затеяли каверзные допросы.
Гул комаров, зудящие расчёсы,
спокойная , зеркальная вода.
Настала ночь и стало холодать.
По глади вод заёрзал свежий воздух.
Они сидели не меняя позы,
лишь сладострастно говоря:" О, да!"
когда вопрос особенно хорош -
взъерошит все проблемы Мирозданья.
Сгустились тучи, начинался дождь,
пар изо рта обозначал дыханье.
Сидели трое, укрощали дрожь,
и всё бубнили звуко-сочетанья.

Дачник
-------

Когда кругом бардак, из передряг -
путь в новую большую передрягу,
газеты лгут переводя бумагу,
и в телевизоре весь день почём зазря
всё те-же ряшки продолжают вякать,
что впору запасти нашатыря,
чтоб тусклый мозг аммиаком взбодря
вглядется в стены нашего барака -
имеется ли выход: дверь, провал
в глухой стене - хоть что-нибудь такое.
Не для того, чтоб там качать права,
но чтоб себя не чувствовать изгоем.
Наверно - книга, мягкий свет, диван...

*

Я был готов прокручивать в мозгу
мелодии классических пластинок,
и снова перемалывать в муку
дрожащие за стёклами картины.

Но Бог - не фраер, и в конце концов
день помаленьку развернул на лето,
и вместо толп упитанных борцов
пустил по небу строй кардебалета.

Вот смазав пятки мчаться вперегон
в лазури девы в невесомых пачках,
что захотелось крикнуть: " О-го-го!",
улыбку идиотскую не пряча.

На утро приключившийся отстой
к полудню прекратился без остатка,
и снова недочитанный Толстой
лежит в шкафу с Тургеневым в обхватку.