Допрос

"Да. Зовут Андрей. Фамилия? Стрелец...
Могла бы быть другой... Как у актёра -
Хоффман. Но времена... Тогда стрельцами
Легче было быть... О чём же я теперь...
Перешёл экватор. Давно уже...
Если верить точнейшей из наук.
Да. Её я знал. И что с того?
Редко. По ночам она ко мне обычно приезжала.
В интимных отношеньях? Состояли.
Любить? Нет. Не любил. Как Вам сказать...
Скорей, не позволял. Ни ей и ни себе.
Не верил я тому, о чём она твердила.
В любовь. Она совсем меня не знала.
Знакомы? Года три. Но может больше...
Да, помогал. Немного. Чтобы не наглела.
Последние разы от денег нарочито отказалась.
Даже на такси. Стихи писала. Хорошие. Живые.
Со многими утехам придавалась...
О мёртвых так нельзя. Но... Со многими таскалась.
За это и ценил. Что не напрягала.
До Н-ного числа. Потом всё под откос
Я не обещал.  Я всё твердил - что это мне не нужно.
Она с других высот и паралелей... Откуда знать
Зачем она повесилась?  Нет, суицидом не угрожала.
Когда была с другими - могла звонить...
Я слушал. Не смотрите Вы с укором.
Вы ли без греха? А из того, что вытворяла -
То самый  невинный отзыв похоти. Её.
Бродского читала вслух во время акта.
Такой партрет... И рисовала. Наверное, неплохо.
Не видел. Но часто говорила, что рисует.
Было что-то, что меня пугало. В ней.
Нечто, что и манило, и в дрожь кидало.
Ах да. Зимою на площадке у дома моего...
Ногами вытоптала слово - АБСУРД...
Ну впрочем, я был согласен с тем,
Что происходит... Как вешалась - не видел.
Мог бы - помешал. Записки не  оставляла и не звонила.
Ни о чём меня не оповещала. Домашний телефон? 
Не знаю. Звали? Марией... Машей... Фамилия её?
Забыл... Какой-то город... Так с нею ж телефон...
Что - не было? Не знаю даже где живёт...
Ещё вопросы? Мне пора на встречу... Номер телефона? 
Да...вот её... Хорошо, давайте подпишу...
Что? Не выезжать из Киева. Не буду, хоть и соберался...
У меня супруга в Англии. Она? Да,знала.
Сообщите, Когда найдёте её родных.
Я помогу с похоронами... Удачи Вам..."
.
Он шёл по улице. Карман нагрудный жёг листок.
Навсегда уж расстались с тобой дружок.
Посмотрел и стёр заветный кружок.
А Киев всё рос вокруг – домами и тополями…
И галстук впивался в шею. Отдать письмо?
Никогда. Оно ведь теперь его...