Всё колдовство...

Но колдовство - моя вина!
Я руки ранил синевою неба,
Из вен моих текла вода
И сердцем зацвели сирени.

Упасть...подняться до вершины,
Услышать звоны чистые небес.
Понять простое и узреть
Христа непринятых чудес...

Фигура впереди вся в белом
Всё манит чисто чем-то женским.
Но я готов идти в капкан,
Пусть зачарованный я сам...

Но колдовство - моя вина!
Я многих ранил синевою неба,
Из родников текли века,
Для бога... бытностью раба..

Холодной свежестью ручья.
Внимал юнеющим открытьям...
и заставала боль в сердцах
Грозя немилостью либидной...

И души косами сплелись,
Мгновенья перестали мчаться,
И брызги тьмы вцепились в пальцы
Но отступили пред тобой...

Ты тоже наша, из волшебниц...
Твои наряды - нагота,
в глазах твоих пылает небо!
И шепчешь мило - Никогда!

Но колдовство - моя вина!
Я поднимал колонны к небу,
И придавал огня рассвету,
и зажигал любовь в сердцах...

Но тайный холод был за мной,
Стоял темнеющей стеной...
И кровь текла из вскрытых вен,
Я не хотел, я не сумел...

Но колдовство - ничья вина!
Боль не рождает выстрел ласки...
И только призрачные маски
И только сновидений рой.

Ты всё кричишь: "Вернись, немой!"
А я лечусь... лечу звездой...
Навстречу черному дырой.
Медведицей встречая бой...

А я глазами пролетая в небо...
Я соглашаюсь с песней лета,
И понимаю - этот бой
Совсем для одинокого поэта...

Но тронет мягко чья-то нега...
Коснется лба, с виска ресницей
Снимет боль...
И скажет мягко мягко - Ой!

И по проталинам тайги
Волчара мчится до зари...
Шамана путник не простой.
Взгляд умный, даже чуть косой.
И танец , бубна мягкий рокот,
И дикий лошадиный цокот...

Но колдовство, - вся боль усилий!
Знакомы знаки во кругах?
Ты растворяешься потерей,
И тайной нежной унося.

Ты все глядишь,-
Закрытый дверью
Тот вход в другие измеренья.
Я помню чьи-то уверенья...

Что есть пути назад, домой...
Я прямо с этим соглашаюсь,
И проливаю, поливаюсь...
И мягкий дождь бьет по щекам,
Я отдаюся небесам...

Но колдовство – печаль открытий,
Волхвы сегодня Осень отмечают,
И только чувства нежно тают,
Горя оранжевой листвой.

Я клён. Всего лишь старый клён,
Сражённый красотой берёзы.
И пнём белею пред тобой…
Огнём болею белой розы.

Но колдовство сегодня мерю,
Что не успел отдасться бремю,
Твоей порочности и силы,
Твоей зиме я чистой верю.

Но вот прошло сознанье лет,
и тихий шелест снежных зим...
И колдовство меня томит,
огнём камина всё горит.

Ты на коленях у меня,
я стар и молод!
Я - судьба!
А ты ласкаешься рабой.
Устал бороться я с собой.

Но колдовство - моя вина!
Я оторваться не могу
От взгляда нежного Луны,
И позолоченной Судьбы.

Что даст мне Сила? Только Власть?
Или уйду спокойно в старость
И мудрость подарю векам?
Тем огненным страдающим векам...

Источник так же плещет по утру.
Сюда приходят все напиться...
И на застывшем берегу
Я буду бережно молиться.

Я буду нежно, словно ласка,
На озеро пускать ладью
И утоплю брега, как в сказке,
Цветочно-радостным Люблю...

Свои мотивы и обряды
В нюансы я сложу молчанья.
И по цепи идет молва:
Волшебник стар, но он - Звезда...

Мне не хватает двух времён,
Чтоб расплатиться за грехи.
И только пляшут мотыльки
Над полем танец о Любви....

Полотнище истлевших, рваных
Знамен из рыцарских эпох
Я подниму над головой
И протрублю сковзь горн: ОТБОЙ!

Да! Этот бой последний мой
Но карты пали на траву
Валет, Валет...
Я даму рву.

Зачем простить не научился...
Я понял,- просто так влюбиться...
Но пронести сквозь жизнь Любовь?
Могу, горела страстно кровь!