Обрызгать ли кровью пески одиночеств

Так тихо, что слышно, как эхо
Хоронит следы причитаний,
По большому счёту,
По большому счёту
Млечный путь окаймляют те,
Кто предпочтёт звездочёту
Кровь поселений и семичастность,
Согласимся и мы, что начало
Лишь сеть магистралей,
Где не всегда удаётся добыть то, что значимо,
При полной путанице слов
Не надо препятствовать ритмам,
Миссия это когда вы уходите в рабство,
Детство это когда не заметен змеёныш,
Память это когда у обрыва слетаются числа,
Берег это когда вас покидают сомненья,
Улицы это когда вы брошены под ноги моря,
Развернёмся и мы к стороне,
Где насилуют девок кентавры,
Где до изумрудов вы увидите то, что потеряно акварелью,
Так гаснут этажи,
Так жадно ловят ветер
Полёгшие слова
И в полуцвете встрепенутся вдруг
Окраины и те, чей круг
Мерцает над столом при керосинке,
Найдём и мы себя, и привнесём плоды.
Так будет лучше, так будет лучше,
Умоется день, встрепенётся словарь
И под ключицей забьётся ли родник,
И, набухая, сердце пойдёт гулять по комнатам,
И, уронив кивок, приблизится  к служанке,
Но длинноты, нет, лучше вам уйти
И, спотыкаясь, снова взаперти
Зубрить манеры,
А в ней строфа аукнется настолько,
Что глаз тоски
В упор не видит перспективу,
Уснувшее сравнение вспорхнёт,
Но нет, они уже едва ли живы.
На венских стульях заахают ли те,
Чьё время понемногу отступает
Туда, где, может быть, в морщинистой руке
Клевать по зёрнышку придётся годы.
И на плечах столпотворенья,
Нет, не осядут дети ренессанса.
Тот свет не предлагает вам больше, чем этот,
Те же пиры,
Та же режиссура.
Стой, это ветер роняет строку
И пятится ли пятница туда,
Где возвращаются к роялю скорпионы
И шторы суффиксов Анакреону
Подскажут, где воздарят ассирийцев.
Обрызгать ли кровью пески одиночеств,
Зашагать ли по психике девы к чему-то подлунному.