не много об одиночестве

                посвящается С.
Поздним-поздним вечером.
Когда комната освещалась только тусклым светом фонаря.
Когда в комнате было тяжело дышать от никотина.
Когда шизофрения становилась реальностью.
Когда голос Ахматовой, такой монотонно-оглушаюший, витал коршуном.
Вдруг скрипнула дверь.
Так громко.
Так визгливо.
Так страшно.
Вошел ты.
Протянул руки.
Позвал с собой.
Волшебный.
Прекрасный.
Странный.
Я не обернулась.
Задрожала.
Выгнула спину.
Сжала руки.
Надеялась - уйдешь.
Остался.
Надеялась - прогоню.
Остался.
Надеялась - отвергну.
Остался.
Заиграла музыка.
Истерично.
Рвано.
Болезенно.
Ты сел.
Прислонился спиной к стене.
Закурил.
Смотрел на меня.
Я не шевелилась.
Боялась.
Остерегалась.
Не верила.
Спокойный.
Самоуверенный.
Терпеливый.
Ты все знал заранее.
Я не знала ничего.
Только угадывала -
по твоему дыханию.
По шепоту табачного дыма.
По шороху занавесок.
Ждал.
Ты долго ждал.
Смотрел на мою прямую спину.
Кривил губы.
Усмехался.
В окне отражались твои глаза.
Черные.
Бездонные.
Хищные.
Дрожала.
Я дрожала под взглядом твоих глаз.
Ты встал.
Подошел.
Положил руки на мои плечи.
Перестала дышать.
Не могла дышать.
Твои холодные, длинные пальцы сжали мои хрупкие плечи.
Впились ногтями в тонкую кожу.
Вздрогнула.
Я не выдержала.
Повернулась.
Распахнула руки для объятий.
Заплакала от счастья.
Поверила.
И вдруг...
В моих руках не осталось ничего...
Растаял.
Ты растаял.
- А ты разве не любишь одиночество?