Звездное ожерелье - рассказ

                Мужчина, как Любовь в своей сущности, стремится к женщине, потому что
                в начале в ее Любви он видит отблеск своей сущности, а затем поднимается по
                этой Любви до ее сущности, до ее Премудрости, которую и начинает любить всей
                полнотой своей истинной Любви. Женщина, как Премудрость в своей сущности,
                стремится к мужчине, потому что вначале в его Премудрости она видит отблеск
                своей сущности, а затем поднимается по его Премудрости до его сущности, до
                его Любви, и начинает жить в своей Премудрости, освещаемая его Любовью.
                Сущность мужчины есть Любовь, и облик его есть Премудрость. Сущность женщины
                есть Премудрость, а облик ее есть Любовь. То есть мужчина есть Любовь в
                мудрости, а женщина – Мудрость в Любви.
                Элифас  Леви.





                Открылась бездна, звезд полна. Звездам числа нет –
                бездне дна.
                М. В. Ломоносов.



                Вадим был счастлив.  В этом году он попал в стройотряд *  вместе с Верой.   Это была неожиданная,  чуть ли не лотерейная удача,  от которой он сразу ошалел в восторге.   Услышав радостную новость,  он круто развернулся и неожиданно для всех  (и самого себя)  высоко подпрыгнул у двери,  стараясь достать до косяка проема,  и чуть при этом не налетел на входящую в комитет комсомола ассистентку профессора математики Ольгу Берестову  –  общественную активистку,  считавшуюся ветераном стройотряда.   Слегка смутившись,  Вадим выкрикнул ей восторженное  «Ой..лля-ля, Оля!!!»  и  выскочил из комнаты в длинный университетский коридор,  стараясь на ходу определить:  в какой из многочисленных аудиторий могла бы быть сейчас Вера.


-   Что это с ним? – спросила Ольга улыбающегося секретаря комитета - Николая Омельчука.
-   Да вот, решили уважить давнишнюю просьбу Вадима и записали в стройотряд его протеже  второкурсницу Веру Соловьеву.
-   Это ту – глазастую с филологического, которую я часто вижу с Вадимом в библиотеке?
-   Вот именно… И, судя по его реакции, дело движется к комсомольской свадьбе. Ты не находишь?
-   Пожалуй...


               Лавируя между студентами,  Вадим желал сейчас лишь одного  -  как можно скорее сообщить подруге радостную новость,  пока она не пообещала родителям провести лето на даче,  или еще где-нибудь.   Хотя!  Даже если пообещала,  он уговорит ее отказаться от всех предложений ради уникальной возможности побыть вдвоем вдали от родительской опеки,  на лоне природы.   Он думал…   Нет,  он уже знал,  что она согласится.  И не ошибся.   Ровно через неделю они действительно очутились в глухом живописном селе на юго-востоке Украины,  где стройотряду предстояло построить какому-то колхозу коровник по современному типовому проекту.


               Об их дружбе,  а может и более серьезных отношениях, знали, естественно,  не только в Комитете Университета  (такое не утаишь),  а потому старались как можно чаще давать задание на двоих.   Вот и теперь их послали на колхозной телеге вдвоем  «на железку»,  как называли студенты районный центр и железнодорожную станцию,  чтобы забрать накопившуюся там почтовую корреспонденцию,  а заодно купить что-нибудь сладкое для  девчат  и  крепкое для парней.


               С делами справились быстро.   Походили по улицам райцентра,  заглянули на рынок,  в магазины,  в музей…   Закусили кефиром с булочками на скамейке в местном парке…   И теперь их мерин,  по прозвищу «Легавый»,  бодро тянул колхозную телегу туда,  где  (он знал это наверняка)  его ждали овес,  уход и заслуженный отдых.   На обратном пути телегой вызвалась править Вера.   Вадим зарылся за ее спиной в ворох свежей соломы и, покачиваясь в такт проворотам восьмерки на правом заднем колесе,  с любопытством стал разглядывать быстро густеющую синь неба. 

 
               Только он и она знали о том,  что им хорошо вдвоем просто так,  без всяких там «фиглей-миглей»,  на которые постоянно намекали и по поводу которых постоянно шутили их товарищи.   Им было хорошо вдвоем везде  –  на танцах,  в библиотеке,  на улице,  в кино…    Но никогда прежде они не были и не старались остаться наедине.   Теперь это случилось.  И  почему-то немного смутило обоих.


               Некоторое время ехали молча.  Вдруг Вера неожиданно натянула поводья, остановила коня и тихо заметила:
-  Вадим, как странно!  Ты все время молчишь,  молчишь...   С чего бы это?   Посмотри,  как необычно выглядит тут осень!  Давай постоим и полюбуемся природой.  Ведь в городе такое не увидишь.
-  Давай!  –  живо откликнулся Вадим.  –  Но прежде освободим лошадку,  пусть отдыхает тоже.

               Они распрягли Легавого  и  привязали в том месте,  где погуще росла трава.   Потом опять забрались в телегу и принялись наблюдать.   Ночь входила в свои права...  Стих дневной ветерок.   Застыли волны уходящего за горизонт ржаного поля.   Не шевелились ветки,  не шелестели листья в лесопосадке справа…   Ничто не нарушало покой остывающей от дневного зноя земли.


               Вадим знал,  что Вера очень любит слушать стихи.  Ей интересно всё,  даже его литературные опусы и философские попытки самостоятельно постигнуть тайны  мировоззренческих наук.  Сейчас самое время было поговорить об этом.  Но,  странное дело,  сейчас ему вовсе не хотелось о чем-то говорить.   Природа,  действительно,  была вокруг так нова,  так странна и необычна,  что хотелось только внимать и слушать.   Перед глазами простиралась необъятная степь,  переходящая за горизонтом в незнакомое небо.   Небо,  в свою очередь,  открывало невиданную панораму зажигающихся то тут,  то там звезд...   И от этого им грезились сказки и чудилась музыка сфер…   Их,  действительно,  очаровывали те редкие для горожан звуки и виды величественной Природы,  чуя которые,  хочется только молчать и слушать.


               И они лежали и молчали…   Лежали и слушали…   И с удивлением замечали,  как нарастает звон цикад,  прерываемый одинокими выкриками неизвестных им птиц,  как проявляется мир непонятной им ночной жизни Вселенной,  и как вторят всему этому их собственные голоса влюбленных сердец.


               Неожиданно Вадим медленно протянул руку вверх,  поводил ею в безконечности,  словно разглаживая невидимые складки на открывающемся шатре небосвода,  улыбнулся какой-то своей идее и заговорил с Верой мягким,  неизвестным до сей поры голосом.

-  Хочешь,  я подарю тебе ожерелье из звезд?

-  Ожерелье из звезд?!   Хочу!  -  с радостью откликнулась Вера,  устремляя на Вадима доверчивый взгляд.  –  А как ты это сделаешь?

-  О,  это не так уж трудно,  -  засмеялся Вадим,  -  Однако тут и тебе придется  немного потрудиться,  выполнить три условия.

-  Условия?   Это какие же?


               Вадим сделал паузу,  будто затрудняясь высказаться или подбирая слова,  и вдруг заговорил серьезно.

- Первое,  никогда не сомневайся в правдивости моих слов.   Второе,  ты должна быть готова пойти со мной хоть на край света.   И третье...  -  Вадим  запнулся,  -  Об…  Об.. бещай  целовать  меня  столько раз,  сколько звезд нанижу я на твое ожерелье.


               Услышав последнее и немного смутившись этим,  Вера помолчала секунду и тихо ответила:
-  Н.. да… а.. а….   Не простые твои условия…   Но ожерелье из звезд!!!...  О,  оно того  стоит!   Я  согласна.

-  Тогда пойдем!  –  вскочил на ноги Вадим,  -  Пойдем туда,  где звезды горят ярче...  Там я совершу задуманное.


               Он спрыгнул с телеги и помог девушке спуститься на землю тоже.   Затем накинул на ее плечи пиджак и повел в сторону от дороги в поле…   И тут…   С каждым шагом ночь,  действительно,  стала становиться все темнее и темнее,  а звезды ярче и ярче…   Густо запахло рожью и где-то скошенным разнотравьем.   Усилился хор цикад…
 

               Молча и некоторое время еще смущенно они шли вперед.  Наконец Вадим  выбрал место повыше,  остановился,  обнял девушку со спины за плечи и,  указывая на яркую розоватую звездочку на небе,  тихо начал.


-  Вер...,  взгляни сюда,  пожалуйста!   Видишь вон ту розовощекую красавицу,  что ярко светится у самого горизонта?   Это Марс!   Он украсит центр твоего колье.  Смотри,  я протягиваю руку и,  как бы,  кладу его на ладонь…    Затем осторожненько,  чуть прищурившись,  выбираю один серебристый лучик из ауры луны,  и протягиваю его сквозь зажатую пальцами звезду...   Вот так!   И Марс болтается уже на твоей шее…   Ты видела?..   Ты это ощутила?..   И ты веришь мне?..


               Ничего не ответила Вера.   Она просто слушала,  закрыв глаза от счастья...   Вадим помедлил секунду,  затем осторожно наклонился и,  встретив  доверчивые губы Веры,  нежно и трепетно их поцеловал.  Потом опять двинулся вперед,  чтобы занять новую подходящую позицию...   Выбрав ее,  он заговорил несколько иначе.      
            
-   Смотри теперь сюда,  моя помощница.   Вот созвездие «Большой медведицы».   Возьмем и из него одну жемчужину  –  ту крайнюю,  которая поярче.   Попробуй теперь сама одеть ее на лунную нить.   Прицелься,  протяни руку…   Вот так!   Ну!...  Клади…  Клади звездочку на ладонь.   Теперь прикрой глаза…   Видишь,  сколько вокруг серебристых лучиков луны?   Выбери один и протягивай,  протягивай его сквозь зажатую твоими пальцами жемчужину…  Молодец!..   Теперь и эта красавица пленница твоего колье...   Ты веришь мне?..


               Последовавший за этими словами поцелуй ответил Вадиму неизъяснимым наслаждением.   Ничего более чудесного он никогда ранее не испытывал,  ничего более нежного,  чистого,  возвышенного и одновремменно жгучего,  страстного и нестерпимо желанного…   «Что это?  –  подумалось тут ему,  –  Я,  кажется,  растворяюсь…   А Вероника…?   О,  Вероника просто богиня!».


               Их поцелуй затянулся…   Казалось,  ему не будет конца.   И все же,  первым опять очнулся Вадим.   Сделав над собой заметное усилие,  он снова шагнул вперед,  чтобы выбрать очередную звезду для обещанного ожерелья.   Однако,  Вера перехватила вдруг его инициативу. 


–  Вадим,  Милый,  позволь теперь я выберу звезду сама…   Не знаю,  как ее зовут,  но подари мне сейчас вон ту  -  самую большую и самую прекрасную,  на мой взгляд,  звезду Вселенной.  -  И,  не дожидаясь ответа,  она впилась жадными губами в его уста.      




               О!...  Это была уже не игра!   Звезды над их головами закружились и посыпались на грудь,  на волосы и на шею Вероники сплошным звездопадом.   Через некоторое время Вера,  обезсилев,  чуть обмякла,  охватила руками шею любимого и тихо,  еле слышно заметила:  «Вадим,  Милый,  хватит…   Я не унесу столько звезд.   Мне жарко,  и я устала.   Подари мне теперь маленькую-маленькую,  нежную-нежную и слабую,  как дитя,  звездочку.   Скорей подари мне ее,  мой Милый…».

-  Слушаюсь,  моя Повелительница,  -  глухо промолвил в ответ Вадим и,  подняв мягкое,  теплое,  по-женски пахнущее тело девушки на руки,  посадил нежную,  трепетную отметину на мраморной выпуклости ее груди.


               Где,  как,  когда…  они оставили по дороге свою одежду?   Как оказались возле огромной,  мерцающей серебром лунного света скирды,  стоящей в центре сверкающего звездами Мироздания,  ни Вера,  ни Вадим,  естественно,  не заметили...   Вера опустилась на мягкое травяное ложе,  рассыпала вокруг себя длинные,  украшенные,  будто, звездным  инеем волосы,  протянула руку любимому и восхищенно заметила.

–  Вадим,  Вадим!…  О,  мой Вадим!   Какой ты сильный,  милый,  восхитительный...   Тебе подвластна Вселенная.  Я люблю тебя!..   Сильно-сильно,  больше всего на свете!!!   Я так тебя люблю,  что хочу сделать тебе подарок тоже.   Сядь ко мне ближе…   Еще ближе!..  Обними меня крепко-крепко...  Поцелуй...   И прими от меня в подарок созвездие под названием «Волосы Вероники»…   Войди в мой мир,  Милый!..


               Звезды,  сгорая от любопытства,  смотрели и падали одна за другой на эту темную,  теплую Землю,  на ее поля и реки,  на этих людей.   Никогда прежде они не видели ничего подобного,  ничего более чистого,  нежного,  почти как они  -  возвышенного и одновременно смелого,  наглого и неожиданно восхитительного...   Там  -  на Земле  –  царили Смелость и Красота,  и их неудержимо влекло туда вниз…   Туда,  к этой чудесной паре  -  гибкой,  изумительно красивой и совершенно счастливой девушке,  обнимающей прекрасного,  как сам Гименей,  парня.


               Мудрые звезды!   Они,  конечно,  понимали,  что все здесь неправда,  и снять их с небес невозможно.   Знали они и то,  что ложь сама по себе безнравственна  и  потому отвратительна.   Вот почему они никак не могли понять:  Отчего им так хорошо?  Чему они радуются?   Почему им так нестерпимо хочется спрыгнуть с небес,  чтобы очутиться на шее прекрасной земной  богини?


               Мир замер…   Мир молча любовался тем,  как там  внизу  -  в объятиях чистой и мятущейся по степи Любви  -  гудела и ширилась органная мелодия титанических чувств,  способных и на самом деле превратить нелепую фантазию человека в неописуемое Звездное Ожерелье. **


          
         
     *  Студенческий стройотряд  –  в советское время объединение передовых студентов техникумов и вузов под эгидой их комитетов комсомола с целью в летнее каникулярное время выполнить по договору с предприятием или колхозом какую-либо строительно-монтажную работу за определенную плату.  Это считалось выгодным и престижным делом.

     **  Интересно то,  что рассказ этот написан на корабле в открытом море после
         долгого наблюдения за изумительным ночным звездопадом.