Инстинкт самосохранения

 

Нас подобрали наши танки
Под утро возле горной речки.
В лице грудастой санитарки
Была нам помощь обеспечена.

Нам не давали спать подпалины,
Но, облегчая эти муки,
Здесь каждый письмами завален был
И руку жали чьи-то руки.

Сквозь бинт глаза глядели почерну,
Но кто-то письма те разжёвывал
И под диктовку женским почерком
В ответ писали письма жёнам…

А перед этим – жутко вспомнить! –
Мы поотстали от колонны –
Заклинил двигатель и полночь
Была опасностью наполнена;

Песок лизал броню железную
И завывал в стволе с сарказмом.
Казалась местность неизвестною,
Хоть проходили здесь не раз мы;

Пот духотой струился солоно
По переносью то и дело
И, солью, словно разрисована,
Прилипла гимнастёрка к телу…

Сказал вдруг тёзка из Тайшета:
"Сейчас бы в снег зарыться рожей
И умереть…" - и фраза эта
Ознобом расползлась по коже.

В той фразе было всё заложено:
И боль, и страх, и скорбь разящая
К возможному и невозможному,
К прошедшему и настоящему,

К рождённым "до" и "после" рОжденным,
К своей любви и к миру спящему,
К летящему по небу дождику,
К снаряду пО небу летящему…

В нас атавизм, инстинкты некие…
Пусть чем-то лучше ли, поплоше ли –
Мы все – немного человеки
И – прав поэт! – немного лошади.

Живая ткань – от мха до мышцы –
Одной цепи тугие звенья,
Где всё живое тонко зиждется
Инстинктом самосохранения.

Нам всем присуще это чувство,
Когда слепое ожидание
Уже восходит в ранг искусства
Для жертвы, сданной на заклание.

Когда всё радует и бесит
И каждый волосок на теле
Бесчувственен, как будто грезит,
Но чует всё на самом деле.

Так зверь: почуяв ли опасность,
Предвосхищая ли добычу,
Чуть дыбит холку, скалит пасть, но
Пока ещё не видит дичи.

Так все мы, без прощенья свыше,
Глазами в темень обращённые,
Сидели в танке и не слышали
Полёт снаряда обожжённого.

Но то, как мы прониклись фразой,
То, как бежать нас всех подмыло,
Как быстро в люки мы вылазили –
Не ТЕМ ЛИ САМЫМ это было!?

…Подошвы по броне замуркали,
Ещё рукой подать до танка,
И сзади вдруг как что-то бумкнуло!..-
И мир, в огне весь,- наизнанку!

Меня взрывной волной отбросило.
Я захлебнулся в крике пылью.
Невдалеке обломок дросселя
Воткнулся в грунт плитой могильной.

Я ощутил спиной в горячке
(А может мне теперь так кажется?):
С отбитой пушкой башня мячиком
Под звон в ушах по склону катится…

Мы не стреляли. Нас не видели.
Мы для врагов сгорели в танке.
Они придут сюда, как зрители,
Но наших не найдут останков.

Всю ночь брели мы неустанно,
Хоть взрывом каждого задело.
Победно даль Афганистана
Пожарным заревом алела.

А где-то ветер сёк порошею
И подо льдом дремали реки…
Мы шли туда:
Немного лошади.
Солдаты.
Люди.
Человеки...