Бар Алладин

1

Кожаный диван, вестибюль – ночной дозорный в кафельной
духоте, аллергический гул – «мы его теряем», шепчут вентиляторы
в лиловый сумрак… уличный шорох – это такси шпионят за бульварами

…жжение полудня, липкий воздух –
                чайки отвоевывают материки у океана
Мертвое жжение в глазу, городские помойки
нумизматический наклон купюры в ветре, в пальцах –
                стодолларовый смех 

липкость пчел, виноградники убежали в небо…
уличные урны с секретами успеха – я мог бы молиться,
но это всего лишь притворство

– ловить такси: это лучшее что мы умеем, расставлять ловушки
безмолвие по лизингу, по лезвию
(последние новости это спокойный бред)
в памяти мы все гермафродиты

мучительный диван на кафельном полу:
как пробуждение
в апокалипсис

2

Мокрый асфальт топит неоновых мух.
Тропический загар. Вывеска: шелушится неон
хитиновым насекомым. Мухи греют язык: матово рушатся
небоскребы сумерек в лепет акаций и поцелуев.
                Местоимения фонарей намешивают бриз

Мертвые солдаты. Кипарисы реют тьмой и созвездиями.
Космос задвинут грудой стаканов, призрачный рай сигарет
Кошки проецируют свои галлюцинации, гибкие тела –
на желтом диване такси умираешь, вместе с мобильным отчаянием
экран отражает рассыпавшиеся картинки
Клацанье затворов. Замков. Заснул на стульях, расставил мишени –
                снятся подсолнухи в голых полях
                Пошатнувшийся ландшафт

Улыбка жжет губы
Улитка, ползущая внутри спирали. Оступившаяся молния
Пошатнувшийся босс – плевок и обоссанная штанина
Кошки танцуют вальс в коридорах жизни –
Москва превращается
в ноль
часов ноль минут
по московскому времени
исчезает с радаров
Мог жить лежа в нуле – соскочил с прицела
солнечный зайчик

почуяв смерть, мы бежим за солнцем –
                превращаемся в солнечных псов


23 июля 2005