Живу пограничником, между нормальным и сумасшестви

Живу пограничником, между нормальным и сумасшествием, где-то на границе, или на грани, сам себе устраиваю шествие, с флагом из смирительной рубашки, по тонкому льду. Бреду по бреду, лечу по небу. По жизни еду, качусь, пытаюсь не останавливаться. Неподвижность синоним скуки. Хотя и приближает к нирване. Наверное из меня не получится буддист. Если я неподвижен это значит я завис. Пора ткнуть в резет. Если этот мир находится в равновесии, кто-то ведь должен его нарушать? Маятник качать. Тик-так. Развиваемся по спирали. Иногда, мне кажется, что по часовой. Пока не закончится завод. Заводной мир. Мой. Интересно он с автоподзаводом? Или всё-таки где-то есть ключик? Такой самый-самый лучший. Лучше чем золотой у Буратино. Вставил в череп провернул и долой усталость. Вставил в небо повернул и небо осталось. Летним, на весь оставшийся год. Детские мечты. Про белый пароход, про прынцев и прынцесс, про золотую рыбку. А в реале в лучшем случае золотая лягушка, точнее даже не золотая. Точнее жаба, а не лягушка. Размером с подушку. Которая периодами приходит душить. Из за потерянного времени. Автобусами недоеденного, работой пережёванного, вечерами сожжённого в сети. Да гори оно огнём. Ночью и днём. Слушаю дождь. Танец на крыше всю ночь. Среди дачных сосен заблудившиеся минуты превращаются в часы. История рассказанная каплями крыше по секрету. Я подслушал чужой разговор. Вор. Украденный смысл сегодняшнего счастья. Отсутствие логики в шуме капель. Сосны в промокших насквозь платьях. Стирка души, и последующий отжим. Бережный режим. Раскрутило как в центрифуге, выбросило из сети. Я вернусь но позже, а сейчас мне надо идти. Туда где логике не место, туда где в сети тесно, а без неё легко. Меня ждут. Правда я пока не знаю кто.