Takk!

Так вот она какая! Её обитель!
Когда несколько месяцев назад она по телефону рассказывала мне о том как любит сидеть в темноте свой комнаты и слушать музыку, я закрыв глаза погружался в её голос и пытался представит частичку её мира, в котором она тогда была. Теперь я его видел и рассматривал, пока она находилась на кухне.
Окно. Разложенный диван, с закатанной в рулон пастелью. У изголовья на стене маленькая икона. Два шкафа, с зеркальной задней стенкой, по левую и правую сторону от стола. На столе компьютер, монитор с диагональю 15. Китайские колокольчики, серебристо чёрной расцветки, свисающие с люстры. Почему-то её форма так и не отложилась у меня в сознании. Хотя, наверное, так и должно было быть. Ведь я пришёл не на люстру смотреть.
Я скучал. Я очень скучал по ней. Хотел обнять крепко и не отпускать, и слушать её дыхание. Я был готов рассказать о многом, что происходило в моей жизни на тот момент. Хотел поделиться впечатлениями от прочитанного и увиденного на кануне, но ещё больше хотел слышать её голос, видеть её глаза. Никогда не смогу их забыть.
Когда они появились в прошлом октябре, чуть больше года назад. Господи прошёл уже год! Я весь сжался внутри. Что в них было? Удивление, печаль, радость, восторг, любопытство, свет… Да точно свет! Как будто не из этого города, не из этой страны, не из этого мира. Внезапно остановившись в людском потоке, она стояла и смотрела то на меня, то на беримбау. Я играл, играл, как мог. Но когда встретился с её взглядом, будто опьянел на несколько секунд. Исчезли мост, улица, ребята, с которыми я выступал, люди, а была лишь она, одна посреди этой непонятной осени. И я стал играть для нее, только для неё…
Она вошла в комнату. Длинная юбка до пят подчеркивала её стан. Пышные волосы напомнили мне один образ и делали её похожей на греческую богиню. Две кружки горячего чая опустились на стол. «Куда ты столько принес?!» - сказала она. А я подумал: «Это всего лишь маленький торт. А это такая мелочь. Как я хочу сделать для тебя что то большее!»
Только стоило её пальцам прикоснуться к мышке, фотографии на мониторе сменяли одна другую, увеличиваясь в масштабе до мельчайших подробностей. Панорамы Рейкьявика. Она увлечённо рассказывала про Исландию. Она была там на севере. Всем своим существом находилась среди геотермальных вод Голубой лагуны, Кафедрального собора Кирхе, здания Жемчужины в форме цветка. Между живописных лугов и нагорий этой северной страны. Водоворот мелодий Sigur Ros увлекал всё дальше в глубь этих мини-симфоний. Она говорила и я видел как она наполняется этим неповторимым фальцетом солиста. Я не смел её остановить. Только изредка подмечал детали её повествования. Я был счастлив просто сидеть с ней рядом и слушать. Видеть, как она уплетает торт, улыбается и говорит, говорит.
Не нарушить это мгновение. Не сбить её вдохновенный запал монолога.
Она такая чуткая, что стоит только сделать маленький, едва заметный жест, она сразу к нему прислушивается. И смотрит будто спрашивая: «Что-то не так? Ты хочешь что-то сказать? Тебе это интересно?» «Да, очень!»- с трепетом касаюсь её плеча и она продолжает. Я слышу все её слова, понимаю их смысл и смотрю на её руки, её волосы, на её потрясающе красивые волосы щёки, губы. ..

2006 год