Счастливое детство наследство бараков угрюмых...

Счастливое детство – наследство бараков угрюмых… Мы – внуки расстрелянных иеремий…
По улицам Киева, в снах наших,
ходит
прилипчивый Вий,
а явь распродажная снова,
кричит о наставшей свободе,
особенно – слова…
В народе
не любят враждебных удобствам житейским витий,
но в избранных душах, собрание муз
хороводит –
их музыка старше,
чем бывший Советский Союз…
Что может быть краше,
чем болдинский листик в окне заилийском,
направленном рамой с крестами,
на пики, что братья – альпийским,
синайским, кавказким и олимпийским…
Отрогом Тянь-Шаня* своё отвергаю витийство
и выси
касаюсь крылами,
парящей во времени, мысли…
В Кривицкого** кисть, на этапе известном – вгрызаюсь зубами –
таёжная рысь я, коль речь о непонятом Мандельштаме…
Погонями бредить полвека – немыслимо – глупо…
Для Пиросмани, с рецептом Марины*** –
колдую над супом…
Булат и Владимир,
Арсений и Анна,
Борис и Иосиф**** – знакомы с моим Казахстаном!
В салонах
московских над книгой моею трясут головою –
ах, «булочки с маслом!» я съем вас «дерюжной
в полоску» судьбою –
со временем –
мирно –
не думая даже об этом –
тусовочный «кипеш» - сожгу сохранённым
под «вышкой»,
святым, вечным светом
щемящего детства неброского лада –
со мною –
Синай,
и – Пэнлай,
и – Эллада,
и – снег Чёрной речки, и – вши меня жрущие,
скорбной не меньше,
Второй…*****
Я горем увенчан
и в баньке, отмыт до бела, не одной…
Поющие,
в струнке:
«Трень-трень-дребедень» –
Добрый день!
Корабль кругосветный
поэзии вьюжной,
берет меня – юнгой…
Мешать вам не смею,
как вы не умею –
«тень –
на плетень…»,
громадная вечность
ковчег мой тетрадный колышет –
не к вашим наградам,
но к Арарату
завета храненья восставших из пепла,
пенатов –
к просторам стихийных стихов,
над обилием клеток и склепов –
несёт…
Бог даёт!
Уповать
на людей в новом мире – нелепо!
Ну, как не радеть не прозревшим – о мыслящих слепо? –
подобно кускам уворованным –
близким
награды
давать…
Мирок, коронованный
адом
терпимости к низким,
тебя ли, хочу я узнать? –
ненавистник
лизания, брошенной сволочью сытою, миски…
Одно удручает: посмели «журнальные мышки»,
кормушки свои, именами поэтов
трагических поприщ,
назвать…

-------------------------
* Заилийский Алатау - в северном предгорье которого находится моя Алма-Ата, его пики - вижу из окна.

** "...как рассказывал критик и переводчик И.С. Поступальский в вагоне его избил журналист Кривицкий (кстати сказать, персонаж одного из шаламовских рассказов)."
Павел Нерлер "С гурьбой и гуртом..." (Хроника последнего года жизни О.Э. Мандельштама)

*** Перед самой войной Марина Ивановна Цветаева жила на даче, владельцы которой были арестованы, гостей угощала вегетарианскими супами, когда её спрашивали: "Как это у вас, так вкусно получается?" - отвечала: "Не жалейте овощей!"

**** Окуджава, Высоцкий, Тарковский, Ахматова, Пастернак, Бродский.

***** Чёрная речка - место пушкинской дуэли, Вторая - "пересылка" под Владивостоком, в которой погиб Мандельштам.