Баллада о ночном стороже

Иду по улице... Зима
метёт февральскою метелью,
пронизывает стужей тьма,
растёт сугроб пред каждой дверью...

Но мне до стужи дела нет,
да и с метелью одиноко,
не радует фонарный свет,
на сердце снег скрипит жестоко...

Вдруг тень качнулась... Из ворот
старик навстречу мне выходит.
В ладонях рукавицы мнёт
и разговор со мной заводит:

"Послушай, парень, огоньком,
случаем, не могу разжиться?
Зайдёшь?.. Побалую чайком.
Я вижу, брат, тебе не спится..."

А что? - согласен. - И вхожу
за ним в стеснённую сторожку.
Сначала скованно сижу,
потом оттаял понемножку.

Старик со вкусом раскурил,
и затянулся с наслажденьем.
Давно ни с кем не говорил! -
Забалагурил с рассужденьем.

"Не ночь, скажу тебе, - беда.
Зима лютует, злится стужа.
Куда мы катимся? Куда?.." -
Был риторическим, досужий,

но не случайным был вопрос,
всегда встающий без ответа.
А сизый дым от папирос
ещё чуть-чуть убавил света.

Но как уютно стало нам,
легко - вдвоём! - непринуждённо
мы с ним прошлись по всем делам,
волнующим и посторонним.

Сидели долго. И часы
уже давно устали тикать!
На все лады, на все басы, -
мы доходили с ним до крика! -

руководили всей страной,
и даже больше - всей планетой!
"Устал наш мир! Наш мир больной
подохнет в гонке за монетой! -

Кричал старик, уже забыв,
что месяц не было зарплаты...
Погибнет, доллар возлюбив
со смертной страстью Герострата..."

А тут звонок. Звонит - жена.
О чём-то горько плачет в трубку.
Звенит печально тишина.
Слеза упала в самокрутку.

"Внучок болеет у меня...
Кончается..." - Старик заплакал,
и свет болезненный кляня,
и стол скребя, покрытый лаком...

Я спохватился. Я летел,
охапкой падая в сугробы, -
я вызвать "скорую" хотел,
унять рыданья деда чтобы...

Потом сидел я до утра,
объект ненужный "охраняя"
и в печь душевного костра
слезу печальную роняя...

Весь мир спасти и сохранить
старик сумеет завтра с внуком.
Но как всё это пережить
с таким больным сердечным стуком?..