Казнь

«Где ты набрал всё это?
Увидел? Слышал где-то?..»
Гёте

- За что его судят?
- По слухам, в принцессу влюбился…
- И что же? А что ему будет?
- Пустяк – четвертуют! И голову в ларчик принцессе положат.
- Какой молодой!..
- И за это – на плаху…
- А, может, ему о прощенье объявят?
- Пойду, а то будет-то страху-то. Стра-а-ху!
- Останься, католика смерть чужака лишний раз позабавит.

Всё стихло. На площадь повозка вкатилась.
На ней, изогнувшись смешно и нелепо
Рыдал человек. А толпа шевелилась
Порой безразлично, порою – свирепо.
И, кожаный фартук небрежно поправив,
Угрюмый палач бросил робкое тело
На сглаженный ветром, убого белеющий гравий…
Толпа колыхалась и жадно на жертву глядела.

- Неужто принцесса забыла о Боге?..
- Казнить. Наказать искусителя-беса.
- Опять поднялись на торговлю налоги…
- Смотри-ка! Да это ж принцесса!
- Принцесса?

На сером балконе, над жертвой, над всеми
Стояла так солнечно и открыто
Принцесса Кристина. А с нею, как тени,
Двенадцать пажей. И дворяне из свиты.
Судья был величествен и безучастен,
Когда прогнусавил, подобно монаху:
«Он жить будет, если хоть кто-то согласен
Пойти вместо этой канальи на плаху…

Ну что, нет желающих?» - руки судьи
На мантии черной скрестились атласно.
- Ты, проклятый небом, законом, людьми
Умрешь!.. Ей, палач…
- Подождите. Согласна!
Толпа затаилась – как раненый лев.
Как будто уже справляя поминки.
И девушка вышла, свой страх одолев,
В грубом наряде простолюдинки…

Он был помилован. Она – казнена.
Останки ее хранит лощина.
И молвил палач, наливая вина:
«Девчонка была настоящий мужчина!»