Сумерки

Сумерки давят на виски, обрываю последнюю надежду на отсутствие одиночества и тоски. Сумерки сгущаются над моим домом. Они не стучат в дверь, не просят впустить их внутрь – они уже давно здесь. Это и их дом тоже… Мне ничего не остается кроме как закрыть распахнутую дверь на ключ изнутри, занавешать окна и остаться с ними наедине.
Я никогда не привыкну к существованию смутной тревоги в своем сердце: поднимаясь по скрипящим ступеням старой как сам дом лестнице, чувствую леденящий холод, дрожь в коленках, адреналин в крови, вкус щемящего страха на языке. Путаюсь в ногах: правая - левая – правая… что там дальше… правая – левая… левая… смутно помню движения, которые нужно производить для поднятия и опускания нижних конечностей, да и руки не слушаются, все норовят упасть мимо перил… Путь наверх кажется мне вечностью. 10 ступенек словно уходят во временную петлю, и я прохожу их снова и снова, и дубовая лестница превращается в бесконечную лестницу пути.
Игра это ли, реальность ли… но если я не доберусь до Комнаты – Сумерки навсегда останутся со мной. Если Сумерки придут к Комнате раньше – я останусь с Сумерками навсегда.
Коридор мрачен… В какой-то спальне стучит от ветра распахнутое окно, и бьется в его порывах несчастная, застанная врасплох занавеска. Очередной отвлекающий маневр. Нет, этим меня уже не пронять – придумайте что-нибудь поинтересней. Звенящее что-то будет долго пропитывать каждый атом моего дома, медленно, но верно и основательно поднимаясь к Комнате. Но, Сумерки, вас не было целую вечность, вас не было целый день, это ужасно много для того, кто жаждет свободы. Лифт быстрее вас, к тому же если он в исправном состоянии. Одна беда, дойти до него не так-то просто. Но выбора у меня нет. Каждый шаг звенит об пол, словно струна рвется в огромном пустом зале, прикосновение холода стен, оставляет ледяные занозы в коже, занозы, словно микроскопические стальные сверла, вворачиваются глубже и глубже, чтобы попасть в кровь, а с ней добраться до сердца. Знаю – это только иллюзия, боль пройдет, стоит подняться выше Сумерек хотя бы на этаж… а уж если я доберусь до лифта, они меня не смогут догнать… обездвижить… не в этот раз. Вязкой карамелью кажется этот все удлиняющийся в пространстве туннель, но кнопка уже под моим пальцем, двери уже раскрылись, и мигает на потолке спасительная надежда на лампочку 50 летней выдержки. Лифт тронулся, цепляясь своими гипотетическими крючьями за перекладины-ребра шахты, он неумолимо движется вверх. Можно сбиться со счета – один этаж позади или тысяча, да и имеет ли это какое-то значение в данный момент?
Торможение было чересчур резким, зато привело в тонус почти убаюканное сознание. Вот она обычная дверь… точно такая же, как и все двери в доме, но особенная.
Самым сложным всегда оказывается повернуть ручку, не успеваю как правило повернут ручку, не дают мне чаще всего повернуть ручку! Ручка это очень хрупкий предмет – она может сломаться, и тогда я никогда не попаду в Комнату! Сумерки запросто – им что дверь, что пол, что потолок – все едино – материя, а у меня уже не будет надежды каким-то чудом открыть эту необыкновенную дверь.
Но сейчас они еще внизу, я впереди их на целый этаж или даже на тысячу этажей! И я медленно, аккуратно поворачиваю изящную хрустальную ручку по часовой стрелке до щелчка…
Внутри холодно. Холоднее чем даже там, внизу. Но это мороз родной – это мороз Сердца моего дома. Сколько тысячелетий этой Обители Вращающегося Куба? Стены словно вытесаны из монолита скалы, гладкие, без единой трещины, без единой черточки, идеально гладкие стены, не бывает таких. Откуда-то сверху пробивается лучик света и падает, падает вниз, освещая угол вращающегося против часовой стрелки гладкого отполированного Куба изо льда…
Я добралась… впервые за всю это страшную, смертельную игру я дошла до Сердца! Как хорошо! Какое ликование! Какой восторг от собственной победы! Одна беда – стены гладки настолько, что, кажется, в них не может быть двери наружу… кажется дверей вообще больше не осталось.