Вместо предисловия к книге Наука любви

Читатель! Из книжки узнаешь ты этой,
Как женщин любили во все времена.
Они вдохновляли прекрасных поэтов,
И мчал их Пегас, закусив удила.
Не только, конечно, поэты любили,
В сердцах и простых клокотала любовь.
Они только чувств выразители были,
И душу волнует прекрасное вновь.
«Науку любви» почитай непременно,
Особо Овидия ты изучи.
Найдёшь там премудростей кладезь отменный,
Которые в практику жизни включи.

...Нам имя Назона известно со школы –
Евгений Онегин ему верен был.
Хотя у героя случались "проколы",
Но верно науке сей  Женя служил.
Ты вспомни, что Пушкин сказал о Назоне –
Что старец далёко от дома страдал.
За то, что любви воспевал он законы,
В далёкой Молдавии век коротал.
Известно тебе, что он трижды женился?
(А начал путь мужа безусым юнцом).
Любил погулять, поблудить, чуть не спился,
И дважды развёлся, став дважды отцом.
Но счастье нашёл только в третьем он браке:
Взаимной любовь их с супругой была.
И не был он больше лихим забиякой,
Теперь только к счастью ладья их плыла.
Но тут налетела на судно их буря:
«Наука любви» не пришлась ко двору.
И сам император сказал, брови хмуря:
«Он учит девиц далеко не добру.
От книжек его совратились и дочка,
И внучка моя, он разврат им несёт.
Я выслать велю из страны его срочно,
Подальше от нас пусть он песни поёт!»
Жена его, Фабия, громко рыдала,
И билась в объятиях мужа тогда,
А в ссылке далекой с ним равно страдала,
Расстаться с Назоном она не смогла.
Не Бог наказал за стихи фармазона,
А Август судьбу так поэта решил,
Чтоб выслать подальше от дома Назона,
Поскольку стихами поэт нагрешил.

...Петрарка известен нам тоже со школы –
Безумно Петрарка Лауру любил.
Замужнею дама была, и препоны
В его светлом чувстве закон возводил.
(Узнала недавно я, надо признаться,
Престранное правило в средних веках:
Что даму свою, не желая расстаться,
Мог рыцарь покинуть хоть в спальных стенах,
Хотя и была бы любимая с мужем.
Вот, только грешить им закон не велел.
Закон этот был и мужьям также нужен,
Чтоб делать подобное, раз захотел).
Не верится даже, что так было раньше
(За что я купила, за то и продам).
Беги же, рассказ о Петрарке, всё дальше,
И нам расскажи, обожали как дам.
Её он любил молодой и красивой,
И даже увядшей в свои тридцать пять.
Но чувства те были невиданной силы:
И смерть не мешала любить продолжать.
(Скончалась она от чумы в одночасье,
Но не был последним любви смертный час.
До смерти ЕГО продолжалось то счастье,
Со вздохом последним любви луч угас).
Узнала недавно подробности эти,
И ими с тобой поделиться хочу:
Поверь, у него ещё были и дети,
Побочные, правда, но я не ворчу.
Пустился в скитания наш Флорентиец –
Оставил Лауру  и с ней Авиньон,
А так как не был наш Петрарка партиец,
Страстям своим волю дал полную он,
Когда убедился: ответа не будет,
Законному мужу Лаура верна.
И тотчас поэта сеньора забудет,
И в мыслях не держит Петрарку она.
Скитался по сёлам и градам Петрарка,
Земных наслаждений усердный стал жрец.
Грешил с королевой Неаполя (марку
Держал как умелый и опытный спец).
Но чувства к Лауре ему грудь терзали,
И грезил любимой поэт по ночам.
О чувстве его нам сонеты сказали
И страсть неземная открылась в них нам.
Её он любил безгранично, безгрешно,
И к ней платоническим чувством пылал.
Была та любовь хоть, увы, безнадежна,
С тех пор только ею известен он стал.

...Хочу рассказать я ещё о Шекспире:
Уильям женился осьмнадцати лет
На Анне Хотвей, но не жил с нею в мире,
Не ей посвящал свой изящный сонет.
На восемь лет старше поэта супруга,
И брак их прикрыл отношений позор.
Они не любили, конечно, друг друга –
Сусанна родилась в пять месяцев ссор.
Затем родились и другие их дети,
Но Стратфорт оставил взбешённый Шекспир.
Не смог в мире жить он с каргою на свете,
И в Лондон поехал на жизненный пир,
Оставив дочь мызника вместе с семьёю.
Артистом сам стал и любовь там нашёл
В лице Мэри Фиттон, довольный собою,
Что в жизни с красавицей в гору пошёл
(Там фрейлиной Мэри была Королевы).
Романы крутила со всеми подряд,
Хотя раздражали Шекспира измены,
Смуглянке своей был Шекспир всегда рад.
Она вдохновляла его на творенья
(Шедевры писал, Мэри Фиттон любя).
Он миру дарил свой восторг вдохновенья,
Она же с восторгом дарила себя.
Всегда только ей благодарен быть должен
Читатель Шекспира. Как всякий поэт
Пера он не вынет из творческих ножен,
Пока вдохновения рядом с ним нет.
Не знаю, как долго Уильям был счастлив,
Но жизнь незавидную после влачил  –
Оставил в полвека театр и, несчастный,
Совсем одиноким он вскоре почил.

Об этих троих я узнала недавно,
Неведома жизнь мне пока остальных.
Читай их труды, им внимая исправно,
И станешь поклонником преданным их.
По вкусу придётся Овидий, Петрарка,
Камоэнс, Шекспир, Аристенет, Ронсар,
И Кар, и Катулл  – воспевают так ярко
От «Песни всех песен», любовный пожар.
Хотя ты со многим знаком, несомненно,
Но мудрость других пусть пойдёт тебе впрок.
Тогда добрым словом вспомянешь, наверно,
И томик зелёный, и этот урок.   

1991 год