Это было у моря...

Подражая, пародируя и возражая Северянину и якобы от его имени, и от имени других поэтов...

Это было у моря, где пропитаны солью
И прибрежные скалы, и воздушный поток.
Там, пажа королевы осчастливленный ролью,
По траве просолённой бегал княжий сынок.

Горделивый как сеттер, и подвижный, как ши-тцу
Паж с глазами собаки королеве внимал.
А она приручала, как пугливую птицу,
Юный ум, что под нею возводил пьедестал.

И, когда на просторах равнодушного моря
Тишина прерывалась только плеском волны,
Королева пажу принесла много горя –
С князем страстные ночи тихой негой полны.

               _ / / _  / /  _

Я обнял эти плечи и взглянул
На то, что оказалось за спиною -
Там юный паж кого-то обманул,
Нарушив моря всплески тишиною.

То ли солей химический процесс
Взрастил среду обманчивости лживой,
Я потерял к прогулке интерес,
Следя за королевою красивой.

Вот, солнца ослепительный накал
Сменился лунным отблеском убогим.
Коленей паж уже не целовал -
Домой отправлен указаньем строгим.

Чертил там князь тропу укусом уст
И королева страстью одержима.
Предательство скрывал жасмина куст.
Была Луна мрачна и недвижима...

            _  / /  _  /  /  _

Помнишь, шум моря тревожный,
Мрачные всплески воды.
Запах солёный, острожный
Властно толкал от беды.

Помнишь, как ты отвергала
Смутных прогнозов поток
И с высоты пьедестала
Критиковала мой слог.

Я, разгоняя тревогу,
Впился в солёную гладь.
Ты призывала в дорогу,
Не прекращая мне лгать.

Помнишь, шум моря тревожный,
Мрачные всплески воды.
Запах солёный, острожный
Не уберёг от беды.

                _  / / _  / /  _

Синеет море экзотически,
Волна целует берега.
Там из пажа уже практически
Взрастили недруга, врага.

Но сей финал не обязателен -
Приязнь возможно возродить.
Мадам, такой итог желателен:
И сына с папой ублажить.

Поступок пах бы аморальностью
Не в наш - не в просвещённый век -
Сегодня стало актуальностью -
Греховен скромный человек!...

                _  / /  _  / /  _

Нашла -
оживлённо,
с улыбкой,
со смехом,
взглянув,
поманила тонким пальчиком.
Словно
щенок стал твоей
утехой,
к несчастью не мужа,
увы,
мальчика.
Его
укрощала
на пляже,
у моря,
втянув рано
во взрослые игрища.
Сама
укрощалась
с папашей,
не споря,
подставив шею,
во власти тигрища.

                _  / /  _  / /  _


Ты девочкой с глазами голубыми
Приснилась мне на мокром берегу
И облака фрегатами седыми
Тебе слагали сказки на бегу.

Ты верила доверчиво, по-детски,
И в принца, и в волшебную любовь.
И был твой принц мечты – то жутко светским,
То – хулиганом с шрамом через бровь.

Но верность – эти прочные доспехи –
В твоих мечтах не мнимый атрибут,
Ты знала твёрдо – горести, успехи
Его на путь измены не толкнут.
-.-.-.-
Ты женщиной прекрасной и лукавой
Предстала не во сне, а наяву.
Одни во след шипят тебе: «Шалава!»,
Сплетая слухов тонкую канву.

Другие – возвышая, преклоняясь,
Готовы души верные отдать.
И ты смущённо шепчешь, заикаясь,
Что с радостью могла бы их принять.

Но только знаю я – твой победитель,
Что лживы все улыбки и слова –
При всех, я – твой наставник и учитель,
Наедине – ты чувственна, слаба…

                _  / /  _  / /  _


То, сунув камушек в карман,
То, запустив по водной глади,
У моря грезил хулиган,
Поэтом ставший женщин ради.

Любил он женщин. Те – его.
На волнах грубости и ласки
Он отдавал себя всего,
С себя и с них снимая маски.

И, вот, сейчас поэт влюблён.
А камень тихо скрылся в глади.
И снова вспомнилось, что он
Не так целует, как Саади.