Луна, божественно раздвинув облако благое...

Луна, божественно раздвинув облако благое,
наискосок вплывает в мой балкон
по току взгляда.

Сердце радо
в ней биллионно видеть притяжение времён,
племён –

томленье и отрада!

Луною полной был Ли Бо прельщён –
сказанию согласно, он
в реке пропал,
когда устал,
ловить рукою
отражение её...

Кто не был пытан лунною тоскою?
Её томлением над суетой мирскою?
Кто сердце ей не открывал своё,
не ожидая ни ответа, ни привета?
Кто не был, созерцая лунный свет, поэтом?

Над грациозным очертанием февральских крон,
сиреневых по мановенью освещенья городского –
хирурга лампой мне мерещится луна –
дробится на круги
воображенья, зрения больного –
колышется, как дивный бульденеж
нефритово-янтарный,
мерно дышит,
несётся вскачь, как цирковой манеж –
в пределах круга своего,
в пределах
надмирного вхождения в глаза,
читает мысли,
недомолвки слышит,
уходит в пар седой и вновь спешит
пролить на мир немое наважденье.

Её не наделяю силой тьмы,
диктатом зла,
веленьем преступлений...

Она – задумчива,
не ведает суда
над раздираемой неведеньем юдолью –
под нею радость рдеет,
багровеет бодрая беда,
мне видится она – огромным сгустком боли –
иногда...

Луна таинственна,
луна светла –
по вере, каждому определяет роли.

Любить иль ненавидеть – выбор мой –
гореть строкой
иль красться на разбой...

Любуюсь в час ночной
большою, полною луной.

Она прекрасна!

Вдохновенья око драконовое
(Книге Перемен согласно).

Всем кажется, интересуется лишь их балконами она,
прильнув, лишь к их зрачкам, не спящим –
сказкою непреходящей.

Волшебница, находит силы с каждым,
полным жажды
неземной,
вести беседы tet a tet (глава
к главе)
луна –

как говорила только что со мной...

Хвала
луне!