Поэма -автобиографическое-

-
Что ещё есть у ребёнка,
кроме голоса громкого
и веры в сказки и чудеса?
Голубые, как небо в июле, глаза.

-
Юноша был полубог.
Юноша мог
провести без линейки линию
ровную от руки, и вдруг -
без циркуля – круг,
и так же легко писал
какие-то там стихи.

-
Говорят, что любовь зла.
Никогда не любил козла.
рАвно, впрочем, как и козу,
ибо ведал – коза внизу,
животное травоядное, стадное,
хоть и статное.
А он – наверху, выше козы,
презирал низы, брал верхи,
и снова писал
неправильные стихи.

-
Ной не ной – обзавёлся женой,
или она им, тут уж как поглядим,
смотря с какой стороны.
Видимо, были нужны
такие ночи и дни,
без которых – ни-ни, никогда-никогда
в голову не полезла бы та ерунда –
Иерусалим – Вавилон – вода…

Вот и пришёл черёд –
всё началось с нуля.
Дальше была… петля?
Нет. Кроме быта трухи
ещё оставались стихи.


-
Напивался бухим,
ставил раком и боком,
до чего дотянуться мог он.
Ночами не спал –
изучал оскал зеркал,
и, маясь желудка жжением,
пялился в отражение.

Стих. Замолк. Рот на замок.
Перестал издавать звук.
Ни в одной из наук
нет рецепта магнезии
против поэзии...

-
Взяла и собой сама наступила зима.
Перед ней была осень, лета ангелов после.
Так много было вопросов,
что заболел, тлел,
в конце концов отмочил номер –
взял, да и помер.

Не ноге бирка, мол, «здесь лежит Брка»,
то есть, конечно, Юрка,
это букву на клавиатурке
спутали пальцы затурканные.
Вдруг вы по бирке определите дырки души?
Пиши не пиши – места хватит едва –
цифры там ТРИ и ДВА.
Уронили на глаз стеклорез –
он –раз! – и воскрес!

Так и жил, то вдвоём, то втроём,
в доме то чужом, то своём,
То в поезде дальнего следования
проводил расследование –
изучал курс гривны к честному слову.
Не противился злому…

-
Коли жизнь не мила – хлебал из горла.
Презирал горилл, деньгами сорил.
Голову себе так задурил,
что и сам чёрт не рад
распутывать тот канат.
Чудил, скандалил, бывал в ударе,
спорил о даре.
Ругался грязно. Прекрасно!..

-
Но сделался вещим.
люди и вещи стали прислушиваться
к словам и звукам,
и сделалась мука.

Вертится на языке: Лемурия, Азия
и прочая история-география-геодезия…
Среди стихов пробилась-таки
поэзия!