Читая моря фолиант открытый

РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ

ЧИТАЮ МОРЯ ФОЛИАНТ ОТКРЫТЫЙ

Я читаю новую книгу украинского поэта-мариниста Дмитра Шупты. Примечательно, что на этот раз стихи, посвящённые морю, вышли трилингвой, то есть одновременно на украинском, английском и русском языках. Некоторые из этих произведений, помнится, публиковались в еженедельной газете Федерации морских профсоюзов нашего украинского государства «Морские ведомости Украины» (Редактор – Артур Суханов).
Слышен поцелуйный звон. Это влюблённые в море пассаты целуют сказочных русалок. У читателя есть шансы встретиться с раскачивающимися в море волнами, с пляской прибрежной прибойной пены, с морем, которое извечно в работе. Оно трудится, как прачка, перестирывая  ракушки и камешки, шелковистую морскую траву и тёмную робу мидий.
Море в стихах одесского поэта поистине всесильно. Оно бурлит и пенится. Пульсирует. От него вибрирует горизонт. Перламутровые волны дрожат, как грёзы, переливаясь  и меняя свои цвета и оттенки. Какие только краски, эпитеты  и метафоры не находит украинский лирик на палитре своего вдохновения, чтобы передать кипучую и разнообразную жизнь морской стихии! Живой и бойкий язык чеканных и красочных стихов – это язык самого моря, который заставляет ощутить, что поэт Шупта – настоящий художник моря, колдун морской строки, певец морских просторов, маяков, гаваней и причалов, чаек и бригов. бухт и  портов родной Украины.
Поэт болеет морем, как морская ракушка – жемчугом. И если бывает, морю не здоровится, поэт, как врач (а Шупта действительно, смею заметить, по образованию врач, с отличием окончивший Крымский медин), спешит к нему на помощь, чтобы снять с него усталость, излечить, развеять ненужные  волнения и тревоги.
Символично в этом плане название сборника «Дельфин», который дарит нам своеобразную формулу гуманизма. Есть в книжке такое стихотворение. Сюжет на первый взгляд как будто бы прост, но в нём таится глубинное содержание. Нежданно пришла беда. В море ранен дельфин. Он взывает о помощи. Надеется на спасение. Однако друга, к великому сожалению, не нашлось. Ни ургентного хирурга, ни больницы, ни бинтов. И страшней всего то, что придётся умирать на виду у равнодушных и бесчувственных.
Умирать ужасно горько
В атмосфере стылых душ.
И невольно приходят на память известные слова польского и русского писателя (кстати, незаконно репрессированного) Бруно ЯсЕнского из эпиграфа к его антифашистскому роману «Заговор равнодушных»: «Бойся равнодушных – они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существуют на земле предательство и ложь». Хочу подчеркнуть при этом, что Дмитро Шупта отличается среди многих писателей грандиозным неравнодушием. Поверьте мне, я отлично знаю, что говорю. С Бруно Ясенским, которого звали Виктором Яковлевичем, Шупту роднит и то, что родился Ясенский в семье врача, печатался как поэт, писал поэмы, переводил на польский язык Маяковского, хотя он – автор известного романа с захватывающим сюжетом «Человек меняет кожу». У Ясенского есть сатирическая повесть «Нос». Шупта – автор сатирического стихотворения «Курносый Нью Мефистофель». Так что вспомнился Б.Ясенский (1901-1941), видимо, не случайно. Бывает так, что между писателями устанавливается родство душ и ощущается близость, которую осознаёшь не сразу. Дмитро Шупта переводил многие стихи французских поэтов. Бруно Ясенский жил в Париже и написал иам на французском языке роман «Я жгу Париж» – о грядущем распаде капиталистических отношений в обществе, и публикация этого романа в газете «Юманите» явилась поводом для высылки писателя из Франции, что вызывло протест Ромена Роллана и Луи Арагона. Поэт Шупта по своей натуре тоже человек крайне неравнодушный, что проявлякется не только в его стихах, но и в повседневной жизни., в работе.
Как и работа моря с его морским портом, рокочущим, как гигантский цех, с его бризами, которые, как живые существа, поют морю свои дифирамбы. Все стихи сборника пронизаны бодрящим душу ветром странствий, солёным вкусом морской романтики. И ощущается: как море, кипит и душа поэта. Кипит неистовой страстью и безудержной любовью к родному украинскому поэтическому слову.
А что касается поэтических переводов,  то выполнены все они не только с большой любовью к автору и его творчеству, но и на высоком профессиональном уровне и, как в зеркале, отражают все нюансы оригинала. Если говорить о поэтических переводах стихотворений Шупты с украинского языка на русский, то следует заметить, что талантливый поэт-переводчик Анатолий Яни, удостоенный в Лондоне  за переводы всех сонетов Шекспира звания академика, воссоздал стихи Шупте на другом языке с большим эмоцианальным зарядом. При переложеннии украинских стихов на язык Пушкина и Паустовского, Анатолий Яни постоянно руководствовался принципом функциональной аналогии – и когда старался передать богатство и яркость описаний морских пейзажей, и когда стремился воссоздать специфику поэтической образности и мелодики стихов. Переводчик удачно воспроизвёл всю характерную для ритмики стихов Шупты атмосферу благозвучия, переводя ямб («Грайливий моря водограй») ямбом («Играет моря водомёт»), хорей («Ти втомився, як і вчора”) – хореем («Хоть в полёте ты устала”), трёхкратный амфибрахий («Безодня приносить на спині») – трёхкратним амфибрахием («Пучина, чьи дерзости вольны»), анапест («Обіцяв навіть бухту кисільну”) – анапестом („Обешал ей кисельные бухты”), четырёхратный дактиль („Море не знає захланного тління”) точно таким же дактилем («Море работает жадно, натужно»), сохранив их во всей гибкости и богатстве ритмических вариаций, обусловленных творческим замыслом автора – охватить многокранную жизнь моря и воссоздав  его поэтическую панораму.
   Анатолий Яни умеет добиваться наилучшего варианта для своиъ  переводов, потому что  одинаково чуток и к образному языку подлинника, и к языку, на который переводит. Он предельно требователен  к себе – отсюда его неудовлетворённость и постоянное стремление к совершенству. Так некоторые из переводов были подвергнуты неоднократной творческой переплавке, пока не удовлетворил уровень воссоздания во всём его смысловом и образном богатстве, во всей свежести и непосредственности украинского стиха. Переведенные прямо с языка оригинала строки сохраняют на русском языке искристость, меткое остроумие, музыку, интонационную свободу, эмоциональную насыщенность – всё, что составляет атмосферу подлинника, которой дышит читатель.
При переводе поэзии немаловажную роль играет близость творческих позиций переводимого и переводчика. Поэтому переводы А. Яни адекватны эстетически и хорошо передают жизнестойкость и прославление высоты человеческого духа. Переводчик постиг стилистику стихов Д.Шупты, их тональность, лексический колорит, динамику поэтических строк, их эмоцманальное раздолье, иногда трогательное простодушие, беззаветность молодого чувства, справедливость, задушевный лирический темперамент.
Переводы Анатолия Яни наглядно обнаруживают характерную для поэта-переводчика форму проявления таланта: со скромностью, граничащей с героизмом, истинный поэт и мастер художественного слова остаётся в тени, щедро освещая лучами своего дарования иной художественный мир, открывая окно в прекрасное, вливая в свои переводы новые живительные слова.
Переводы стихов Шупты на английский язык выполнены Андреем Евсой, обладающим богатым литературным опытом переводов художественной и документальной прозы с английского языка на украинский и наоборот. На этот раз писатель-переводчик взялся, казалось бы, за невыполнимый труд, но поставленную перед собой задачу с честью решил на «отлично», сумев сделать, как говорится, невозможное. Его переводы адекватны оригиналу, очень близки к исконным украинским текстам и вместе с тем высоко художественны, а потому читаются всеми владеющими английским языком любителями поэзии с большим и неослабевающим интересом.
Берег ведёт откровенную беседу с волной. С бурунами. Волны пляшут прозрачно и призрачно. Волны смеются. Стихи написаны стилистикой шквала. И в сердце пробуждается океан добрых желаний. На душе – небесно. И слышно, как вся Одесса звенит цикадами. Стихи певучи и оптимистичны. И мы слышим жизнерадостный призыв поэта:
Оседлай волну, как скакуна!
И в этой борьбе с волной – счастье храброго наездника, не боящегося норовистой штормовой и грозной, грохочущей с диким воем волны.
Попутного ветра тебе, поэт-маринист! Пусть свежий, весёлый и оптимистичный вольный ветер наполняет новым вдохновением тугие паруса твоей поэзии!
ЯН  ТАИРОВСКИЙ