Трагедианты

Е в г е н и й  Б А Р Ы К И Н




                Т Р А Г Е Д И А Н Т Ы

                и л и
 
      в театре «Глобус» на правом берегу Темзы


           * пьеса  для телевидения
                в 2-х действиях *



~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

                ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

         Уильям Шекспир 
         Ричард Бербедж         главные актеры и пайщики
         Августин Филиппс       театра "Глобус"
         Эдмонд Шекспир

         Филипп Хенсло, владелец театра "Фортуна"
         Вор

         Саутгемптон   
         Гарланд            приверженцы графа Эссекса
         Перси          

         Сэффолк, шеф тайной полиции
         Секретарь Сэффолка

         Флимси       
         Лэнс             горожане
         Дроп         

         Григорий Микулин, русский посол
         Баус, переводчик русских

         Питер, слуга Шекспира
         Герольд
         Хозяин постоялого двора
         Мальчик-слуга

         Эмилия
         Елизавета, королева Англии
         Леди Джейн, фрейлина

               Лорды, актеры театра "Глобус", бродяги,  стражники, русские стрельцы.


                *    *    *
         
            Премьера спектакля состоялась в апреле 1991 года  на сцене  театра-студии
            «У колонки» в клубе  Госфильмофонда (посёлок  Белые Столбы, г. Домодедово
            Московской обл.) 




                Россия  давно заворожено смотрится
                в   шекспировское зеркало - то восхищаясь своим
                отражением, то ужасаясь ему,  то  вовсе  себя
                в нём не узнавая... Глянули в это зеркало и мы...


               
               
                П Р О Л О Г

                На сцену выходит АКТЕРЫ, играющие ХОР
                и двух ГЕРОЛЬДОВ.


       ХОР.             - Весь мир театр, а люди в нем актеры! -
                Нам эту истину открыл Шекспир.
                Играют все: политики и воры -
                От Лондона до подмосковных дыр.
                А так как мы - та самая дыра,
                Пусть позабавит зрителей игра,
                Но не про наши Белые Столбы,
                Где пышно расцветают кино-лбы, -
                Мы предлагаем вам, почти бесплатно,
                Переместиться в Лондон (и обратно)
                В те времена, когда Вильям Шекспир
                Готовил Гамлета в печальный мир.
                Еще нет Моцарта, нет Пушкина и Вас...
                Итак, мы начинаем наш рассказ.

     ПЕРВЫЙ ГЕРОЛЬД     - Пускай иные уверяют мир,
                что пьес Шекспира не писал Шекспир,
                а мы спешим в Театр, на этот пир,
                название которому - Шекспир...

     ВТОРОЙ ГЕРОЛЬД     - Надеемся на вашу благосклонность,
                и просим извинить одну условность:
                у нас актеры - в лицедейском раже -
                по нескольку играют персонажей.


                Откланявшись, уходят.



               

                ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

                Сцена первая

                Постоялый двор у въезда в Лондон в районе Ньюгейта.
                На первом этаже таверна, на втором – комнаты  для постояльцев.
                За длинным столом  сидят  трое - ФЛИМСИ, ЛЭНС   и ДРОП - на вид
              среднего сословия. Заняты трапезой.

    ЛЭНС.   В Лондоне творится черт знает что...
    ДРОП.   Ваша речь полна намеков...
    ЛЭНС.   Нисколько.
    ФЛИМСИ. Он только говорит: в Лондоне творится черт знает что...
    ДРОП.   Так значит, вы - о погоде...
    ЛЭНС.   Верно подмечено.
    ФЛИМСИ. Он говорит о лондонских туманах...
    ДРОП.   Я было подумал - вы намекаете на опального графа Эссекса.
    ФЛИМСИ. Если подразумевать погоду, его будущее наверняка туманно.
    ЛЭНС.   Королева не простит ему смертельной обиды.
    ФЛИМСИ. Это была дерзкая выходка со стороны графа!
    ДРОП.   О, да! Ворваться в  покои  королевы-девственницы  и... и... Что там было
            дальше?
    ЛЭНС.   Врывался он потом.
    ФЛИМСИ. Сначала он покрыл свою голову позором.
    ДРОП.   Да, да! В Ирландии, куда его послали усмирять мятеж...
    ЛЭНС.   А все противники Эссекса...
    ДРОП.   Мощные противники!..
    ФЛИМСИ. Они, и только они, насоветовали королеве удалить всеобщего  любимца из
            Лондона...
    ДРОП.   Все рассчитали!..
    ЛЭНС.   А он - возьми и вернись.
    ФЛИМСИ. Помните уличную балладку? -

                - Мы графа Эссекса в поход
                Со славой провожали.
                Его мы ждали через год,
                А он уж в Уайтхалле...

    ДРОП.   Неудачная рифма: произносится "Уайтхолл".
    ЛЭНС.   Не столь страшно.
    ФЛИМСИ. Хуже другое - то, что Эссекс ворвался к королеве со своими
            приспешниками.
    ДРОП.   Опрометчивый поступок!.. И... чем закончилось это злосчастное свидание?

    ЛЭНС.                - О, королева Лизабет,
                Спасу тебя, друг мой!"
                Но слышит гневное в ответ:
                - Оставьте мой покой.

    ФЛИМСИ (подхватывает) -  И тут же Эссекс под арест
                В фамильный замок свой
                Отправлен, где ни пьет, ни ест -
                Ждет участи своей...

    ДРОП.   Все-таки, вы думаете, его засудят?
    ЛЭНС.   Засудят.
    ФЛИМСИ. Ходят слухи - он хочет лишить королеву...
    ЛЭНС.   Девственности.
    ФЛИМСИ. Хуже - престола!
    ДРОП.   Посягнуть на престол! Какое злодеяние! Боже, храни Англию!
    ЛЭНС и ФЛИМСИ. Боже, храни Англию!
    ДРОП.   И королеву!
    ЛЭНС и ФЛИМСИ. И королеву!
    ДРОП.   Пускай себе граф содержится под арестом, а Господь продлит  дни королевы.
    ФЛИМСИ. Почему - дни?
    ЛЭНС.   Годы.
    ФЛИМСИ. А еще лучше - век!..
    ДРОП.   Если мне слух не изменяет - к таверне кто-то подкатил.

                Появляются ГАРЛАНД и ПЕРСИ.

    ГАРЛАНД.       - Февральский ветер разогнал туман,
                Но сумерки на Лондон наступают.

    ПЕРСИ.         - Мы, кажется, успели на свиданье.
                Еще немного - колокол собора
                Святого Павла пять часов пробьет...

                Входит МАЛЬЧИК-СЛУГА.

    ПЕРСИ.   Эй, малый, ко мне!
    МАЛЬЧИК. К вашим услугам, сэр.
    ПЕРСИ.   Держи пенни - вызовешь леди из угловой комнаты.  Понял?
    МАЛЬЧИК. Понял, сэр - леди за пенни из угловой комнаты.   (Убегает)

    ГАРЛАНД.       - Милорд, не по нутру мне эти трое -
                Сидят и пилят пьяные глаза.

    ПЕРСИ.         - Послушай, Джордж, с тех пор, как посвятил
                Тебя я в наше предприятье, ты
                Все время озираешься. Повсюду
                Доносчики мерещатся тебе...

    ГАРЛАНД.       - Что делать, старина.
                Ты старше, ты богаче, ты умнее,
                А я - одной надеждою владею.

    ПЕРСИ.         - Но честь! Вы честью поклялись, Джордж Гарланд,
                Как честью клялся я, как поклялись
                Достойнейшие люди королевства -
                Спасти страну от будущих раздоров
                И смут безмозглой черни, для того
                С корнями вырвать из британской почвы
                Народу ненавистный пустоцвет!..

    ГАРЛАНД.       - Однако, почему вы не поэт?..

                Входит Питер.

    ПЕРСИ.   Оставь свою модную меланхолию. Смотри, какой дурень-провинциал.  Посмеемся
             над ним. (Питеру) Эй, малый...
    ПИТЕР.   Слушаю, сэр...
    ПЕРСИ.   Судя по произношению - ты иностранец?
    ПИТЕР.   Ничуть, сэр.
    ГАРЛАНД. Тогда - откуда ты?
    ПИТЕР.   Из Страдфорда, слыхали?
    ПЕРСИ.   Только что услышал, а до этого ни разу.
    ПИТЕР.   Ну, что вы, сэр, - Страдфорд! Страдфорд-на-Эвоне!
    ГАРЛАНД. Какая-нибудь глухомань.
    ПИТЕР.   Ну, что вы, сэр! Две тысячи народу, церковь Святой Троицы,   школа
             грамматики...
    ПЕРСИ.   Сейчас он выдаст полный реестр...

    ПИТЕР.         - Там процветают разные ремесла,
                Особенно кожевенное дело,
                О кузнецах уж я не говорю...

    ПЕРСИ.   Лучше бы ты вообще не заговаривал.
    ПИТЕР.   Каменный мост через Эвон, и множество улиц:  Скотная-стрит,  Свиная-стрит, 
             Овечья-стрит...
    ГАРЛАНД. Не город, а скотобойня...
    ПИТЕР.   Есть еще Зерновая-стрит, Лесная и двадцать преотличных   кабаков!
    ПЕРСИ.   Двадцать! На две тысячи народу!
    ГАРЛАНД. Боже! куда катится Англия!
    ПИТЕР.   И великолепные гостиницы, вполне безопасные для постояльцев.
    ПЕРСИ.   Черт побери, где же скрывается сей городишко?
    ПИТЕР.   Да в графстве Варвик...
    ГАРЛАНД. Варвик?
    ПЕРСИ.   Так это в Англии!
    ПИТЕР.   В сердце Англии, сэр...
    ПЕРСИ.   Выходит, ты - англичанин?
    ПИТЕР.   Истинно так, сэр...
    ГАРЛАНД. И мы... французы... гугеноты.
    ПЕРСИ.   Спаслись от Варфоломеевской резни...
    ПИТЕР.   Гугеноты! На ловца и зверь бежит...
    ГАРЛАНД. Что означает ваша кровожадная радость?
    ПЕРСИ.   Он - католик!
    ГАРЛАНД. Хочет зарезать двух бедных гугенотов!
    ПИТЕР.   О, что вы, сэр!
    ПЕРСИ.   Он - французский шпион!
    ГАРЛАНД. Он даже в слове "сэр" грассирует звук "эр".
    ПИТЕР.   Я со страху, сэр...
    ПЕРСИ.   Опять! Живодер!
    ПИТЕР.   У меня даже оружия нет!
    ГАРЛАНД. Значит, хочешь дождаться ночи...
    ПЕРСИ.   ...и по белым крестам найти наши дома!..
    ПИТЕР.   Да нет же,  милостивые гугеноты!  Живите на здоровье!
             Только уберите кинжалы от моего горла. Я просто хотел
             узнать, где находится дом Кристофера Монжуа?
    ГАРЛАНД. Кто он?
    ПИТЕР.   Гугенот, проживает в Лондоне...
    ПЕРСИ.   А-а, тебе мало двух...
    ПИТЕР.   Да нет же, нет! Мой господин поселился у него...
    ПЕРСИ.   Господин? Какой господин?
    ПИТЕР.   Шекспир, Уильям Шекспир...
    ГАРЛАНД. Уильям Шекспир?
    ПЕРСИ.   Звучит по-английски...
    ПИТЕР.   Истинно так, сэр.
    ГАРЛАНД. Я полагал, Шекспир - лицо вымышленное...
    ПИТЕР.   Клянусь, я ничего не придумал.
    ГАРЛАНД. Ступай.
    ПЕРСИ.   И больше не обижай гугенотов...
    ПИТЕР.   Благодарствую, сэр... Что же это творится в Лондоне?  (Уходит)
    ГАРЛАНД. Надо же - он в услуженье у самого Шекспира.

                Появляется ЭМИЛИЯ, ее пока не замечают.

    ПЕРСИ.         - Уильям Шекспир? Да кто он, черт возьми?
                Он, судя по фамилии, не отпрыск
                Старинного прославленного рода,
                Не раздвигал он Англии пределы,
                Не рыскал за добычей по морям,
                И средь любимцев трона ваш кумир
                Нам неизвестен. Кто же он?

    ГАРЛАНД.                - Шекспир.

    ПЕРСИ.         - Мой друг, Шекспиров в Англии не счесть.
                За что же этому такая честь?

    ГАРЛАНД.       - Он сочиняет пьесы, для театра.

    ПЕРСИ.         - Он сочинитель? Только и всего?

    ГАРЛАНД.       - В цеху веселом делателей пьес
                Он - первый мастер, мастер на все руки.

    ПЕРСИ.         - Так он еще перчаточник?

    ДРОП.                - Вот олух...

    ЭМИЛИЯ.        - Милорд, а вы почти что угадали:
                Отец его перчаточником был.

    ПЕРСИ.         - Я так и думал: среднего сословья,
                Из выскочек, что с каждым днем теснят
                Древнейшее Британии дворянство,
                Купив себе грошовые гербы...

    ФЛИМСИ.        - Как он сказал? - грошовые горбы?
    ЛЭНС.          - Он говорит: дешевые гробы.
    ДРОП.          - А быстро вскипел этот котел.


    ЭМИЛИЯ. Милорд, когда бы вы знали Уильяма Шекспира, вы убедились бы  в его
            прирожденном благородстве...
                Я вас приветствую, любезный Перси.
                И вас приветствую я также, сэр...

    ПЕРСИ.         - Эмилия, позвольте вам представить -
                Мой давний друг, Джордж Гарланд...

    ЭМИЛИЯ.                - Очень рада...

    ПЕРСИ.         - Поклон, поклон глубокий...

    ГАРЛАНД.                - Куртизанке?
    ПЕРСИ.         - Мы принесли вам от одной особы
                Послание...

    ЭМИЛИЯ.                - Посланье иль приказ?

                ГАРЛАНД передает ЭМИЛИИ письмо.

    ДРОП.   Голову на отсечение - письмо от важной персоны...
    ЭМИЛИЯ. Странная затея пришла на ум вашему другу...
    ДРОП.   Она сказала - затея...
    ЭМИЛИЯ. Город наводнили слухи, а ему подавай томную флейту,  печальную  лютню...
            Мы успеем до закрытия городских ворот?(Выходит)
    ПЕРСИ.  Клеопатра! скажешь - нет?
    ГАРЛАНД.                - ...Своею красотой она
                Губить восток и запад рождена... (Уходят).

    ДРОП.   Счастливо оставаться, джентльмены...
    ЛЭНС.   Тебе - счастливо...

                Бьет ДРОПА бутылью по голове, тот падает.

    ЛЭНС.   Сдается мне, что он - осведомитель...
    ФЛИМСИ. Ну да - приставлен следить за нами. (Обыскивает Дропа)  Судя по кошельку,
            он не работает на Сэффолка... Здесь какая-то бумага...
    ЛЭНС.   Бросай, сюда идут...

                Спешно уходят.  Появляется МАЛЬЧИК-СЛУГА  -
                быстро обыскивает лежащего, проверяет кошелек,
                кладет на место, после чего орет.

    МАЛЬЧИК.           - Хозяин, злодеяние! Убийство!..
                Хозяин, умоляю вас, сюда!...

    ХОЗЯИН   (вбегая). Заткни глотку!.. Проверь - подает ли признаки  жизни сердце, и -
             на месте ли кошелек?
    МАЛЬЧИК  (бойко). Сердце на месте, кошелек не подает признаков  жизни... То есть -
             наоборот, сударь. Они его не до смерти...
    ХОЗЯИН   (поднимает бумагу с пола). Похоже на опись: "Сама она  смуглая, глаза у нее
             карие, губы нормальной алости,  волосы по виду, как черная проволока..."
             Да это же...  это же точь-в-точь...  Эй, дурень, быстро узнай -  у себя ли
             она?
    МАЛЬЧИК. Леди укатила с господами, сударь...
    ХОЗЯИН.  Откуда знаешь?
    МАЛЬЧИК. Я подглядывал...
    ХОЗЯИН.  Он пошевелился, посади его.
    ДРОП.    Недурно начинается неделька, сказал Джон, поднимаясь  в понедельник на
             эшафот.
    ХОЗЯИН.  Я весьма сожалею, сэр... Надеюсь, вам полегчало?
    ДРОП.    И весьма...
    ХОЗЯИН.  Глоток вина - мальвазию или херес?
    ДРОП.    Херазию... (идет, пошатываясь)
    ХОЗЯИН.  Куда же вы? Постойте... Заберите... (протягивает листок)
    ДРОП.    А-а, стихи... (уходит)
    ХОЗЯИН.  Стихи...Черт знает что творится на этом постоялом дворе...

                Хватает МАЛЬЧИКА за ухо, тот вопит. Уходят.



                Сцена вторая

                Улица Лондона. ПРОХОЖИЕ,  МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, СТАРИК-ТОЛСТЯК.
                ГЕРОЛЬД - бьет в барабан, громко вещает.

    ГЕРОЛЬД. Почтенные граждане Лондона! Слушайте, слушайте!  4-го февраля пополудни в
             общедоступном    театре  "Глобус"  на  правом  берегу  Темзы  актёрская 
             труппа  слуг  лорда-камергера дает  комедию "12 ночь или что угодно"! 
             Представление - при любой погоде!

                Уходит, за ним прохожие.
                Остаются  СТАРИК-ТОЛСТЯК и МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК.

    МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Сэр, отпустите руку...
    ТОЛСТЯК. Но в ней - мой кошелек...
    ВОР.     С превеликим удовольствием верну: в нем всего два пенни...
    ТОЛСТЯК. Какая точность!
    ВОР.     Я чувствую на вес.
    ТОЛСТЯК. У вас проворная рука...
    ВОР.     Дорогая похвала, сэр, я ручаюсь...
    ТОЛСТЯК. Так ли проворен ваш ум?
    ВОР.     Сомнительно. Я должен был сообразить, что сей кошелек  нарочно выставлен
             напоказ, а туго  набитый – упрятан   поглубже... Чем могу быть полезен?
    ТОЛСТЯК. Вдобавок - вы самонадеянны...

    ВОР.          - Вы не вопите: вор! держите вора! -
                Но хвалите предательницу-руку,
                Вам нравится, что я в карман не лезу
                За словом...

    ТОЛСТЯК.                - Неудачный оборот.

    ВОР.          - Его я на досуге отшлифую,
                "Когда меня отправят под арест,
                Без выкупа, залога и отсрочки..."

    ТОЛСТЯК.      - Вы своровали две последних строчки.

    ВОР.          - А вы украли рифму...

    ТОЛСТЯК.                - Вот задира!
                Ты обокрал Уильяма Шекспира!

    ВОР.          - А я и есть Шекспир!

    ТОЛСТЯК.                - Ты - трижды вор!
                Уильяма Шекспира знаю я
                Как эти пальцы, и вот столько лет.
                Он у меня когда-то начинал,
                В моем театре "Роза".

    ВОР.                - Наважденье!
                Так предо мною - знаменитый Хенсло,
                Предприниматель театральных дел!
                Подумать только - жирный, как Фальстаф,
                И также добродушен и лукав,
                И явно любит приложиться к кружке.
                Клянусь богами, сэр, я потрясен -
                Так вы Шекспира знали?

    ХЕНСЛО.                - Да, любезный...
                Как ты, он был юнец, провинциал,
                Как ты, притопал в Лондон за Фортуной,
                Как ты, все деньги растранжирил враз,
                Слоняясь по театрам и притонам.

    ВОР.          - Он... воровал?

    ХЕНСЛО.                - Ну, как тебе сказать?
                Он на руку всегда бывал проворен,
                И ухо он всегда держал востро.

    ВОР.          - Замашки наши. При таких талантах
                Я стал бы королем среди воров...

    ХЕНСЛО.       - Его карьеру погубила...

    ВОР.                - Честность?

    ХЕНСЛО.       - Страсть к лицедейству...

    ВОР.                - Все мы лицедеи:
            "Totus mundus agit histrionem" - весь мир лицедействует!..

    ХЕНСЛО. Ты не раз бывал в театре "Глобус",  если тебе известно   подобное изречение.
            Сам ли ты его прочел?
    ВОР.    Латынь я зубрил еще в школе...
    ХЕНСЛО. Отлично, любезный, мы достигли гавани. (Шепотом) Владеешь ли  ты скорописью?
    ВОР (также шепотом). Я пробовал и это занятье, оно малоприбыльно.
    ХЕНСЛО. У меня плата высока. Почему ты заговорил шепотом?

    ВОР.          - Вы первый начали, как заговорщик, -
                Я подыграл. За нами не следят?

    ХЕНСЛО.       - Никто, надеюсь. Я твой слух проверил -
                Отличный слух...

    ВОР.                - Еще бы не услышать!
                Вы говорили о высокой плате.
                Что от меня потребуется?

    ХЕНСЛО.                - Дело,
                Которое тебе я предлагаю,
                В прямом родстве с пиратским ремеслом...

    ВОР.    А к чему тогда скоропись и отличный слух?
    ХЕНСЛО. Твои отмычки. Как видишь, работа вполне чистая.
    ВОР.    И опасная, если плата высока.
    ХЕНСЛО. Орудовать придется среди бела дня, при множестве   свидетелей. Схватят за
            руку - в лучшем   случае, побьют...
    ВОР.    Место работы?
    ХЕНСЛО. Ты слышал слова Герольда о представлении?
    ВОР.    Я прямо-таки заслушался, тут вы вцепились в меня...
    ХЕНСЛО. Тебя погубит любовь к театру...
    ВОР.    Да, на представления собирается разнообразнейшая   публика - только успевай
            срезать кошельки...

    ХЕНСЛО.       - Я дам тебе чернила и перо,
                И фолиант - в нем чистые страницы.
                Все это хорошенько под плащом
                Укроешь и пойдешь на представленье
                Комедии  "12 ночь"
                В театре "Глобус". Да не перепутай:
                Там, в двух шагах, есть гнусный балаган -
                "Медвежий сад"...

    ВОР.                - О, где травят медведей!
                Я в той берлоге часто пропадал,
                И признаюсь, на зверские забавы
                Народ спешит охотней, чем в театр,
                Не говорю о храмах...

    ХЕНСЛО.                - С коих пор
                Как проповедник, выступает вор?
                Но мы с тобою отвлеклись...

    ВОР.                - Я внемлю.

    ХЕНСЛО.       - В театр проникнув, сядь на галерее.
                Как только представление начнут,
                Записывай все реплики актеров.
                А вечером - мне рукопись отдашь.
                За все получишь...

    ВОР.                - Я уж получил:
                Узнали, сэр?

    ХЕНСЛО.                - Мой кошелек, второй!
                Так вот что означал елей в речах,
                Когда ты сокрушался, "пуританин"!

    ВОР.          - Я благородно возвращаю, сэр,
                Улов мой дерзкий. Я вознагражден
                Уж тем, что я не пойман вами дважды...

    ХЕНСЛО.       - Не пойман - и не вор. Оставь себе,
                В задаток...До свидания, проныра...

    ВОР.          - Дают сегодня сколько за Шекспира?

                (Пересчитывает деньги, уходит)

    
                Сцена третья.

                Театр "Глобус". Подмостки. Репетиция.
                ШЕКСПИР, РИЧАРД БЕРБЕДЖ, АКТЕРЫ.

    ШЕКСПИР. "Доверьтесь  внутреннему  чутью.  Согласуйте жест  со  словом,  слово -
             с действием,  но! – не  переступайте   скромности  природы,  ибо актерский
             найгрыш изменяет  назначению театра:   держать, так сказать, зеркало перед
             природой..." Примерно в этом ключе,  Ричард.  Но   не   забывай благородную
             манеру Гамлета - это  говорит   принц крови... Ты чем-то смущен?..
    БЕРБЕДЖ. Устроил ты мне мышеловку, бесподобный Уильям Шекспир...
    ШЕКСПИР. Приманка не по вкусу?

    БЕРБЕДЖ.      - Как я могу взывать к правдоподобью,
                Когда  мой  Гамлет - сам вопит и стонет,
                И страсти рвет, и лезет вон из кожи...

    ШЕКСПИР.      - И зрителям такие корчит рожи...
                А здесь...

    БЕРБЕДЖ.                - Здесь нужен лик!..

    ШЕКСПИР.                - О, нет - лицо...
                Так... на сегодня всё. А завтра утром
                Я продолженье пьесы принесу.

    БЕРБЕДЖ.      - Ну, наконец, узнаем мы развязку!

    ШЕКСПИР.      - Она известна: Гамлет обречен...

                АКТЕРЫ постепенно расходятся. ШЕКСПИР занят   рукописью.
                БЕРБЕДЖ издалека наблюдает за ним.

    1-й АКТЕР (Второму).
                - Что мы играем завтра пополудни?

    2-й АКТЕР.    - Ты позабыл? "12-ю ночь".

    1-й АКТЕР.    - Куда пойдем?..

    2-й АКТЕР.                - В таверну Иоханна.
                Нас ждут подруги... Кстати, а ты знаешь,
                О чем теперь весь Лондон говорит?
                Верней, не говорит - друг другу шепчет:
                Об Эссексе и старой королеве.
                Он с нашей рыжей клячей не в ладах.
    1-й АКТЕР.    - Она носить его уже устала?
                Иль новые наездники нашлись?
    2-й АКТЕР.    - Граф на нее готов пойти войною.
                Все ожидают смут и беспорядков,
                По кабакам, ночлежкам и притонам -
                Везде ищейки Сэффолка шныряют.
                Что ты на это скажешь?

    1-й АКТЕР.                - Нам-то что?
                Меня волнует бедная Гертруда:
                Нет у нее пока эффектных сцен.

                АКТЕРЫ удаляются.
                БЕРБЕДЖ подходит к ШЕКСПИРУ.

    БЕРБЕДЖ.       - Туман печаль наводит на тебя?
                Или опять замучило расстройство
                Желудка?

    ШЕКСПИР.                - Нет, расстройство головы.

    БЕРБЕДЖ.       Каких несвежих мыслей наглотался,
                Что их не переваривает мозг?

    ШЕКСПИР.       - Эмилия исчезла.

    БЕРБЕДЖ.                - То есть - как?

    ШЕКСПИР.       - Из собственного дома, из постели,
                Из Лондона, из Англии!

    БЕРБЕДЖ.                - Давно ль?

    ШЕКСПИР.       - Да пятый день. И даже муж не знает,
                Какие черти унесли ее...

    БЕРБЕДЖ.       - Уж пятый день? Да за такое время
                Она могла в Элладе объявиться,
                В Московии, в Колхиде, у татар...

    ШЕКСПИР.       - А почему тогда не в Новом свете -
                В стране Колумба? или - у китайцев?

    БЕРБЕДЖ.       - О-о, если речь зашла о смуглой леди,
                То ей подай весь "Глобус" - с потрохами,
                То есть - с Шекспиром и его стихами.

    ШЕКСПИР.       - Отвечу вам с прикрасами и без:
                Красотке смуглой нужен Геркулес...

    БЕРБЕДЖ.       - Но вы - не Геркулес, узнайте без прикрас...
                Хотя весь "Глобус" держится на вас,
             а вы - за юбку вашей смуглой красавицы. Я невольно перешел  а прозу, не
             найдя рифму к слову  "юбка".

    ШЕКСПИР. Штаны.

    БЕРБЕДЖ. Эта рифма постоянно преследует  вашу  леди....

    ШЕКСПИР.       - Мы упражняемся с тобой в остротах,
                А я хотел поговорить всерьез...
                Мы зрителя теряем.

    БЕРБЕДЖ (показывая на голову).      - Ты - того?

    ШЕКСПИР.       - Не спорю:
                Бродяги, подмастерья и матросы,
                И лодочники Темзы, и купцы -
                Задолго до начала представленья
                Спешат занять удобные места.
                На галереях, скрыв под верной маской
                Свое уродство или красоту,
                Сидят и леди, и простая прачка, -
                Все это так. Но ты не замечал? -
                Что женщины сомнительных занятий,
                Облокотясь - вот так - на галереи,
                Не ублажают боле похотливцев,
                Пока Ромео бредит о Джульетте...

    БЕРБЕДЖ.       - У нас давно "Ромео" не идет...

    ШЕКСПИР.       - Да дело не в "Ромео и Джульетте"...
                Торговцы горячительных напитков
                И сладостей восточных продавцы
                Сюда пути забыли, вор и сводник
                Не промышляют ремеслом своим.

    БЕРБЕДЖ.       - Одни раскаялись и впали в добродетель,
                Других - пороки во дворцы ввели...

    ШЕКСПИР.       - Когда торговцы, воры, потаскухи -
                Как крысы, чуя кораблекрушенье, -
                Излюбленное место покидают...
                Ужели не понятно?..

    БЕРБЕДЖ.                - Ну, а что
                Ты предлагаешь?


    ШЕКСПИР.                - Я? Искать другого,
                Кто обеспечит вам доходы снова...

    БЕРБЕДЖ.       - Вот так всегда: "Ах, я - иссяк, угас!
                Я ухожу, ребята..."  Между тем
                В театре Хенсло - новая поделка!
                Народ валит, как будто на пожар.
                Ты - с пьесой медлишь...

    ШЕКСПИР.                - Затяжные роды.
    БЕРБЕДЖ.       - Обычно так рождаются уроды.
                Кончай скорее "Гамлета", старик.
    ШЕКСПИР.       - Ты говоришь о пьесе иль о принце?
    БЕРБЕДЖ.       - Я говорю, что поджимает срок,
                А ты приносишь в день по десять строк
                И сотни переделок. Завещанье
                По стольку раз не перепишет скряга.
                О нас подумай...
    ШЕКСПИР.                - Может быть, ты прав.
                Но я теперь не властен над собою:
                За Гамлетом я следую бесстрашно,
                Как он пошел за призраком отца.
                И он мне дорог больше, чем бессмертье,
                И больше, чем спасение души.
                Не торопи его уход с подмостков.
    БЕРБЕДЖ.       - М-да-а, из меня не вышло повитухи, -
                Ну, что же - продолжайте в том же духе...

                Появляется  ЭДМОНД   ШЕКСПИР.

    ЭДМОНД.        - Куда же вы, великий Ричард Бербедж?
                А я вам заготовил монолог...
    БЕРБЕДЖ.       - Читай родному братцу монологи...
    ЭДМОНД.        - Он испугался и уносит ноги.
    БЕРБЕДЖ.       - Как ты сказал?
    ЭДМОНД.                - Прочисти уши!
    ШЕКСПИР.                - Эдмонд!
                Немедля  прекрати! Да он же пьян...
    БЕРБЕДЖ.       - Мальчишка!
    ЭДМОНД.                - Ну, поймай меня! Обжора!
    БЕРБЕДЖ.       - Козявка!
    ЭДМОНД.                - Ну, Петруччио, лови!

                БЕРБЕДЖ и ШЕКСПИР хватают ЭДМОНДА.

    ЭДМОНД.  Дяденьки, не бейте!
    БЕРБЕДЖ. Трепещешь?
    ЭДМОНД.  Конечно - вы так трясете! О-ой-й...
    БЕРБЕДЖ. Билл, угомони братца, я его вышвырну из театра! Труппа  ропщет: роли
             не учит, задирает зрителей, и - полюбуйся! - пьян. Так взбесится и ангел.
             (Удаляется  в гневе)
    ЭДМОНД.  Какой слог! Он превзошел самого Марло!  Только я не понял, кто ангел - я
             или он?..

    ШЕКСПИР.       - Мой милый брат, а вы - неблагодарны.

    ЭДМОНД.  Ну, началось...

    ШЕКСПИР.       - Оставь в покое Ричарда. Ведь он
                В актерском деле - крестный твой отец...

    ЭДМОНД.        - Одно и то же. Ты мне запиши
                Свои нравоученья, и со сцены
                Я их проникновенно повторю...
                Тебя, и твой театр - я ненавижу!
                Ты вытащил из Страдфорда меня
                И, думаешь, меня ты осчастливил?
                Что я узнал? Продажных баб любовь?
                Что в Лондоне полно сирот и нищих?
                Что здесь обчистят и средь бела дня?
                Что нашу королеву - королеву! -
                Склоняют здесь на каждом перекрестке,
                И что чума сменяется чумой?
                Здесь казни - приравняли к развлеченью,
                Здесь подати - на выдох и на вдох,
                А мы вином подхлестываем чувство,
                Чтоб на подмостках с ролью совладать.
                Туман, и тот потворствует пороку -
                На улицах, в притонах, во дворцах,
                И всюду ложь, и всюду - дух наживы,
                И Лондон набухает, как нарывы...
                Меня тошнит.
    ШЕКСПИР.                - Я провожу тебя.

                (Уходят)



                Входят БЕРБЕДЖ и ДЖОРДЖ ГАРЛАНД.

    ГАРЛАНД.       - Я в первый раз в театре в эту пору.
                Мы - как на дне гигантского колодца...
                А что за беготня на галереях -
                Писк и возня?.. И вот - под полом сцены?

    БЕРБЕДЖ.       - Там крысы.
    ГАРЛАНД.                - Крысы?
    БЕРБЕДЖ.                - Черт бы их побрал -
                Всего два года, как построен "Глобус",
                А эти твари всюду здесь кишат.
                Уж не к чуме ли?
    ГАРЛАНД.                - Сохрани нас, Боже!
    БЕРБЕДЖ.       - Иль к мятежу?
    ГАРЛАНД.                - Бог Англию храни!

                Возвращается ШЕКСПИР.

    БЕРБЕДЖ. Вот человек, который нам нужен. (Представляет) Уильям  Шекспир! Сэр Джордж
             Гарланд.
    ШЕКСПИР. Ваш слуга, сэр.
    ГАРЛАНД (протягивает Шекспиру письмо). Зачтите, сударь.
    ШЕКСПИР (глянув на письмо, Бербеджу). Этот слог для вас...
    БЕРБЕДЖ (зачитывает). "Сиятельный  граф  Эссекс,  ведя жизнь  затворника и пребывая
            в печали, желал  бы насладиться   трагедией о Цезаре и Бруте,  для чего 
            приглашает  в  свой замок актеров театра  "Глобус",  в коем главенствуют:
            величайший трагик Ричард Бербедж..." Я сейчас  разрыдаюсь.   "...и
            наипревосходнейший в обоих видах   пьес  Уильям  Шекспир!.."  Я   сейчас   
            рассмеюсь...   "Представлению  должно состояться сегодня в полночь.   
            Оплата... Оплата - 30 шиллингов!.."   По-королевски...

    ШЕКСПИР        - Сегодня в полночь - это невозможно!

    БЕРБЕДЖ        - Сегодня в полночь - это честь для нас.

    ШЕКСПИР.       - Но как сейчас мы соберем актеров?
                Ведь  до  утра  распущены  они.

    БЕРБЕДЖ. По их распущенности и соберем: Цезарь и Антоний, бьюсь  об заклад, 
             пропивают последний  грош в соседней таверне  у глухого Иоханна,  Кассий
             подсчитывает наши убытки,  а   "Кальпурния"  и "Порция" потрясают
             искусством преображения ближайший бордель...
    ШЕКСПИР. И ты, Брут!.. Мы все - порядочные люди, отцы семейств,  исправно ходим в
             церковь...
    БЕРБЕДЖ. У тебя - дар убеждать, я готов тебе поверить...

    ГАРЛАНД.       - Как видно, представленье состоится.
                Я поспешу на левый берег Темзы,
                Чтоб Эссекса обрадовать известьем
                И подготовить должный вам прием...
                (Уходит)

    БЕРБЕДЖ.       - Ты тронулся умом, как принц твой Гамлет?
                Тебе, как принцу, деньги не нужны?
                Такую сумму - чуть не проворонил!
                Такой заказ - едва не упустил!
                Ну что молчишь?!.

    ШЕКСПИР. Какая глотка!
    БЕРБЕДЖ. Он точно - свихнулся, я когда-нибудь его убью.
    ШЕКСПИР. Ты постоянно это делаешь, стоит тебе выйти на подмостки  и открыть рот.
    БЕРБЕДЖ.       - И это - благодарность за труды!
                Да что вы - без Актера, драмоделы?!
                Мы воплощаем лепет ваш и бред!

    ШЕКСПИР.       - Вначале было слово!

    БЕРБЕДЖ.                - Нет! Душа-а...

    ШЕКСПИР.       - Оставим споры: времени в обрез.
                Я приготовлю дюжину кинжалов -
                Для Цезаря, и прочий римский скарб,
                И погружу все это на повозку,
                А ты покуда собери актеров...

    БЕРБЕДЖ (было ушел, внезапно вернулся, произносит с пафосом).

                - О, Цезарь, столько минуло веков -
                Ты снова на заклание готов!
                И снова на театре все замрут,
                Когда шагнет к тебе с кинжалом Брут!
                (Уходит)

    ШЕКСПИР.       - Безумный Бербедж... Но - безумней Эссекс -
                Любимцы англичан и старых дев -
                От судомоек и до королев...
                (Уходит)

                Из люка в полу появляется ДРОП, подбирается   к письму
                Эссекса, но  его  внезапно   опережают  ФЛИМСИ и ЛЭНС.
                Яростная схватка,  Дроп повержен.

    ФЛИМСИ. Знакомая внешность...
    ЛЭНС.   Я говорю, что он следит за нами... Порвал улику.  (Дропу) Ты на кого
            работаешь? Молчишь?
    ФЛИМСИ. Еще бы! - ты сдавил ему горло... Ручки убери.
    ДРОП (приходит в себя). Душегуб...
    ЛЭНС.   Повежливей, приятель!
    ДРОП.   Это самое вежливое...
    ЛЭНС.   Ты на кого работаешь, мокрица?!.
    ДРОП.   Тс!  тс!  Ты в театре... (Возвращает клочек письма)  Это   можно
            подклеить... А вы мне  симпатичны. Так и доложите  вашему работодателю...
    ФЛИМСИ. Это кому же?
    ДРОП.   Вы - ищейки Сэффолка...
    ФЛИМСИ. А ты? На кого ты работаешь?
    ДРОП.   Помните в таверне смуглую красавицу?
    ЛЭНС.   Зубы не заговаривай, а то кишки вон...
    ФЛИМСИ. Ты не похож на ревнивца или несчастного влюбленного.  Кто приставил тебя
            следить за нею?
    ДРОП.   Ее муженек. Он подозревает измену, а я держу его -  х-ха! - в
            неопределенности...
    ЛЭНС.   А почему ты здесь?
    ДРОП.   Хотел узреть Шекспира: леди столь превозносила его.  Кажется, она впервые не
            солгала. А вы –   пасёте   Гарланда и Перси...

    ФЛИМСИ.        - Они на подозренье у двора.

    ДРОП.          - Вот времена - измены здесь и там.
                Лишь наше ремесло без перемены.
                Объединим усилия, джентльмены?..

    ФЛИМСИ.        - Но не оплату за труды. Теперь
                Пора нам убираться. Мы должны
                Проникнуть к Эссексу на представленье
                И верное составить донесенье.
                (Уходят)


                Сцена четвертая.

                Ворота замка Эссекса.
                Подъезжает актерская повозка.


    БЕРБЕДЖ.       - Уснул весь Лондон. Только замок "Эссекс"
                Огнями  полуночными  сияет.
                Ты слышишь - музыка и возгласы веселья?

    ШЕКСПИР.       - Похоже, граф печалится во всю.

    БЕРБЕДЖ.       - Сыграем сокращенный вариант,
                И - по домам, нас ожидают жены.
                Вот и ворота. Эй! Откройте! Эй!..

                Выходит СТРАЖНИК.

    СТРАЖНИК. Кого еще там принесло?
    БЕРБЕДЖ.  Столичные трагики!
    СТРАЖНИК. Серьезный народ... А кто из вас самый наитрагичный?
    БЕРБЕДЖ.  Странный вопрос. Ну я, служивый, - наитрагичный...
    СТРАЖНИК. Ты?.. А прикинься...
    БЕРБЕДЖ.  Прики... что?
    ШЕКСПИР.  Он просит изобразить - нечто...

    БЕРБЕДЖ.       - Изобразить? Carajo!*  Пес паршивый!
                Треска вонючая! Помет осла!
                Ты как стоишь?! Кру-гом! К воротам - марш!
___________________________________________________

    * Carajo - (карахо) - грубое испанское ругательство.

    СТРАЖНИК.      - Вот страху-то нагнал...

                СТРАЖНИК открывает ворота.
                За ними стоит Граф САУТГЕМПТОН.

    САУТГЕМПТОН.   - Привет, трагедианты...

    БЕРБЕДЖ.                - Саутгемптон...

    САУТГЕМПТОН.   - Друзья, подмостки ждут...
                (Шекспиру) Ты - задержись.

                Актеры с повозкой въезжают  в  ворота.
                Остаются САУТГЕМПТОН и ШЕКСПИР.
                Граф протягивает ШЕКСПИРУ гусиное перо.

    ШЕКСПИР.       - Отличная работа, ваша светлость:
                Никто так перья очинять не может,
                Благодарю, я снова оперился...

    САУТГЕМПТОН.   - Мне трудно сходу высказать, мой друг,
                Все, что теперь в душе моей творится -
                Мы так давно не виделись. Фортуна
                Ко мне лукавый лик оборотила -
                На долго ли? - не ведаю, но знай,
                Что Генри Саутгемптон изменился:
                Мне кажется, я, наконец, постиг
                Свое предназначение. Дай срок -
                Ты все узнаешь, Англия узнает...
                Какие-то шаги и бормотанье...

                Появляются ТРОЕ, укатанные в плащи.

    ПЕРВЫЙ.        - Да славится граф Генри Саутгемптон!..

    САУТГЕМПТОН.   - Вы приведенья или человеки?
                В тумане сразу и не разберешь -
                Мужчины вы иль женщины? - ответьте!

    ПЕРВЫЙ.        - Мы - нищие скитальцы, пилигримы...

    ВТОРОЙ.        - Приветствуем покорно, светлый граф,
                Отважный воин, Англии надежда...

    САУТГЕМПТОН.   - Они во здравье начали...

    ТРЕТИЙ.                - В делах
                У Эссекса ты - правая рука...

    ВТОРОЙ.        - Но никогда не станешь головою,
                Коль головой своею дорожишь...

    САУТГЕМПТОН.   - Двусмысленность... Ты побледнел, Уилл.

    ШЕКСПИР.       - Я только вашу бледность отражаю...

    САУТГЕМПТОН.   - Тогда спроси их о себе...

    ШЕКСПИР.                - Теперь
                Таких провидцев много развелось.
    САУТГЕМПТОН.   - Я вижу сам - пред нами проходимцы.
                Тем интересней. Ну, смелее, Уилл...
    ШЕКСПИР.       - Исчадья ночи, к вам я обращаюсь!
                Пусть скажет ваш раздвоенный язык -
                Что ждет меня?..
    ПЕРВЫЙ.                - Ты скоро облысеешь...
    ШЕКСПИР.       - Попали прямо  в  темячко,  прохвосты.
                Теперь - как появились, так и сгиньте!

    ПЕРВЫЙ.        - О, Боже милосердный, пронесло...
                (Быстро скрываются)

    ШЕКСПИР.       - Тебя смутила эта нечисть, Генри?

                Звук трубы к началу представления.

    САУТГЕМПТОН.   - Тебе пора на сцену. Подожди.
                В Ирландии, мятежной и ненастной,
                Нередко перед боем, как заклятье
                От смерти, я твердил твои стихи...
                У нас с тобою разные дороги:
                Я - воин, ты - поэт, но служим равно
                Мы Англии и нашему народу...

    ШЕКСПИР.       - Ты не сказал: и королеве...

    САУТГЕМПТОН.                - Amen!..
                Нас ожидают в замке...
                (Уходят)

               
                В открытые ворота проникают  ТРОЕ, укутанные в плащи.




                Сцена   пятая

                СЭФФОЛК и СЕКРЕТАРЬ

    СЕКРЕТАРЬ. В первый  день  февраля  посол  Московии  Григорий  Микулин увеселял
               себя травлей  медведя в Бэнксайде,  при чем проиграл пари приставленному
               к нему  переводчику  Джерому Баусу,  которого на свой манер
               величает "князем Еремеем".  Далее  они   вернулись  в   Чипсайд и сытно
               обедали.  На первое они употребили  суп, именуемый "щи"...
    СЭФФОЛК.   Слухи  о чудесном спасении царевича Дмитрия подтвердились?
    СЕКРЕТАРЬ. Об этом из Литвы нам не доносят.
    СЭФФОЛК.   Нюх вашего осведомителя  оставляет желать лучшего:   весь Чипсайд знает,
               что у русских   варваров на обед  - вся округа поводит носами и глотает
               слюни.  Следующее...
    СЕКРЕТАРЬ. Пришвартовался  корабль  с  купцами  Ост-Индийской   компании.
    СЭФФОЛК.   Следующее.
    СЕКРЕТАРЬ. Вчера же, в замке опального Эссекса...
    СЭФФОЛК.   Графа Эссекса...
    СЕКРЕТАРЬ. ...опального  графа Эссекса актеры театра "Глобус"  давали представление
               из римской    жизни - "Юлий Цезарь",  после чего  был  устроен шумный
               ужин,  где подавали...
    СЭФФОЛК.   Ваши осведомители вечно голодны...
                Оставьте донесения. Ступайте.

                (Секретарь выходит)

                Наш благородный зверь уже в ловушке.
                Недаром свору слухов запустил
                Я в Лондон о намерениях графа.
                Ну, что же, Эссекс, думаю пора
                Толкнуть под гору ваше колесо...

                (Вызывает Секретаря, тот входит)

    СЭФФОЛК.       - Пошлите графу Эссексу приказ
                О том, что лорды Тайного совета
                Его желают лично допросить,
                О чем писал он королю шотландцев?
                Пусть явится назавтра в Уайтхолл...
                Нет, зачеркните. В Тауэре встречу
                Ему назначим.

    СЕКРЕТАРЬ.                - Сэр, он не придет...

    СЭФФОЛК.       - Я продолжаю: в Тауэр прибыть
                Без собственной охраны. Записали?

    СЕКРЕТАРЬ.     - Да, сэр. И членам Тайного совета
                Я тотчас приглашенья разошлю.

    СЭФФОЛК.       - Я говорил об этом?

    СЕКРЕТАРЬ.                - Нет, сэр, но...

    СЭФФОЛК.       - Подите с глаз!.. Постойте... С мысли сбил -
                Что я хотел еще? Вот что: узнать,
                Какие пьесы в "Глобусе" дадут
                В ближайшие три дня?

    СЕКРЕТАРЬ.                - Но проще, сэр,
                Комедиантов в замок пригласить,
                Как водится...

    СЭФФОЛК.                - Вы... яду не хотите?

    СЕКРЕТАРЬ.     - Простите, сэр?

    СЭФФОЛК.                - Я повторяю внятно:
                Вам яд подать с вином или водой?
                Угодливость снимает, как рукой...

    СЕКРЕТАРЬ.     - Я понял, сэр. Позвольте удалиться.
                (Уходит)

    СЭФФОЛК.       - Угодливость лакея - та же наглость.
                Куда милее непокорный граф.
                Однако, если Эссекс может мыслить,
                Понять он должен, что не тот урок
                Он брал вчера у жалких лицедеев:
                Брут вероломный Цезаря убил,
                Но Цезарь - после смерти победил.
                (Уходит)



                Сцена   шестая

                Подмостки театра "Глобус".
                Входят БЕРБЕДЖ и ШЕКСПИР.

    БЕРБЕДЖ.       - Люблю я миг, когда театр пустеет
                И замирает...

                ШЕКСПИР подает БЕРБЕДЖУ лист.

    БЕРБЕДЖ.                - Новый монолог?
                "Быть или не быть?.. вот в чем...
                ...умереть. Забыться...
                ...уснуть. И видеть сны...
                ...кто снес бы униженья века...
                ...Когда бы неизвестность после смерти...
                ...Так всех нас в трусов превращает...
                ...Офелия!, о, радость! Помяни..."
                Прекрасно! Это выше всех похвал...
                Ты хочешь, чтобы зритель разбежался?
                Ты хочешь, чтобы "Глобус" прогорел?
                Нельзя ль попроще: сын мстит за отца?
                Сам призывает к простоте и правде,
                А слова не напишет в простоте!
                Добро бы - воспарял к небесным высям, -
                Нет! - норовит в могилу заглянуть!
                Да все там будем...

    ШЕКСПИР.                - Ты боишься смерти?

    БЕРБЕДЖ.       - Я столько раз на сцене умирал
                И воскресал от зрительских оваций,
                Что, думаю, когда умру взаправду,
                Раздайся надо мною не рыданья -
                Один хлопок, я встану поклонюсь...
                Ну да! ну да! конечно, я боюсь.
                Но не того, что ждет меня за гробом,
                И не того, что заколотят в гроб...

    ШЕКСПИР.       - Тогда  чего?

    БЕРБЕДЖ.                - Актерские творенья
                Живут, покуда длится представленье...
                Тебе на много проще...

    ШЕКСПИР.                -  Удружил...

    БЕРБЕДЖ.       - Бессмертие свое ты заслужил:
                Оно, мой милый, на твоих страницах...

                ШЕКСПИР показывает БЕРБЕДЖУ маленькую книжку.

    ШЕКСПИР.       - Вот на таких?

    БЕРБЕДЖ.                - Купил. Плохое кварто.

    ШЕКСПИР.       - И ты спокойно это говоришь?

    БЕРБЕДЖ.       - "Тр-р-агедия Уильяма Шекспира".

    ШЕКСПИР.       - Вот это что?

    БЕРБЕДЖ.                - Похоже, опечатка...

    ШЕКСПИР.       - А это?

    БЕРБЕДЖ.                - Переврали монолог.
                Я говорю тебе: плохое кварто,
                Пиратское изданье... да наплюй!

    ШЕКСПИР.       - Наплюй!..
                Таких уродцев - триста экземпляров!
                Все продаются в лавке у собора
                Святого Павла. Не-ет, я подожгу
                И лавку, и печатню, а пирата
                В холодной Темзе ночью утоплю.
                Но прежде ребра все переломаю!

                Входят ЭМИЛИЯ, ГАРЛАНД, ПЕРСИ,
                еще два-три дворянина.

    ЭМИЛИЯ.        - Отлично! Сколько страсти, красноречья!
                А вы - любитель наносить увечья,
                Не знала я...

    ШЕКСПИР.                - Проклятие, кто там?
                О-о, вы...

    ЭМИЛИЯ.                - Я не одна. Привет мой, Ричард.
                Позвольте нам подняться на подмостки?

    ШЕКСПИР.       - О да, конечно...

    БЕРБЕДЖ.                - Вашу руку, леди...

    ЭМИЛИЯ.        - Отсюда видишь мир совсем иначе.
                Я не смогла бы вымолвить и слова,
                Когда бы увидала сотни глаз...

    ГАРЛАНД.       - Такой же вид, наверно, с эшафота
                Или с костра...
    ЭМИЛИЯ.                - Понятно, почему
                Актерствуют в театре лишь мужчины:
                Когда б на сцене женщины играли,
                Они бы неподдельно умирали...

    БЕРБЕДЖ.       - Скорей бы неподдельно изменяли...
                Отведайте вина. Бокалы эти
                Из серебра, и херес - настоящий.

    ЭМИЛИЯ.        - Вы репетировали сцену отравленья?

    БЕРБЕДЖ.       - Меня спасает ваше появленье.

    ЭМИЛИЯ.        - Смотрите - лютня...

               ЭМИЛИЯ берет лютню, играет и поет  сонет Шекспира.

                Когда к суду мучительных раздумий
                Воспоминанием зову друзей, -
                То новый день приветствовать могу ли,
                Утраченное чувствуя острей?

                И если ране сдерживал я слезы,
                Сейчас успокоенье в них нашел,
                И мыслю, что в скитании беззвездном
                Удел мой незаслуженно тяжел.

                Что так любил, чему всегда молился,
                Вношу я ныне в перечень утрат,
                За что не раз жестоко поплатился,
                Плачу теперь дороже во сто крат.

                Но прошлое я снова обретаю,
                Когда твою любовь я вспоминаю.


    ПЕРСИ.         - Таким волшебным голосом сирены
                Смущали слух отважных моряков...

    ЭМИЛИЯ.  Мои спутники желают осмотреть внутренние помещения – там  немало
             интересного...
    БЕРБЕДЖ. О да, прошу...

                БЕРБЕДЖ и гости, кроме ЭМИЛИИ, уходят.

    ШЕКСПИР.       - Мы не пойдем?

    ЭМИЛИЯ.                - К чему? За этой сценой
                Я знаю каждый уголок. Я помню,
                Как вы, меня желая поразить,
                Туда водили после представленья.
                Я зрелища такого не ждала,
                Все в голове моей тогда смешалось:
                И страны, и народы, и века.
                Все говорило вашими стихами,
                И опьяняли душу - аромат
                Румян, и зеркала, и ваша близость...

    ШЕКСПИР.       - Вернее - недалекость...

    ЭМИЛИЯ.                - Но простите
                Невольный монолог мой о театре,
                Где все - загадка, и не разберешь,
                Кто здесь на троне - Правда или Ложь?..
                Ты что - с ума сошел? Мне больно руку.

    ШЕКСПИР.       - Зачем ты этих лордов привела?

    ЭМИЛИЯ.        - Пусти! Они меня сопровождают.

    ШЕКСПИР.       - Сопровождают! к Эссексу в постель?

    ЭМИЛИЯ.        - Я закричу.

    ШЕКСПИР.                - Вот будет представленье!..

    ЭМИЛИЯ.        - У женщины защита - нападенье.

                ЭМИЛИЯ неожиданно целует ШЕКСПИРА в губы.  Долгий поцелуй.

    ЭМИЛИЯ.        - Сюда идут. Я рада нашей встрече...

                Возвращаются гости, кроме БЕРБЕДЖА.

    ПЕРСИ.         - Мы побывали точно в Преисподней.

    ГАРЛАНД.       - Но в Преисподней, говорят, теплей:
                Там пекло, а за сценой - жуткий холод...

    ПЕРСИ.         - А здесь пожарче.

    ГАРЛАНД.                - Бедные актеры.
                Недаром на последнем представленье
                Оливия с платком не расставалась
                И вместо слез...

    ПЕРСИ.                - Она в него сморкалась...

                Выходит БЕРБЕДЖ, горбится, как Ричард III.
                Говорит  к  Эмилии.

    БЕРБЕДЖ.        -"Ты губы гневом не криви: они
                Не для презрения - для поцелуев.
                Простить не может мстительное сердце -
                Тогда возьми вот этот острый меч,
                Ударь меня и выпусти на волю
                То сердце, что тебя боготворит:
                Нагую грудь удару открываю,
                О смерти на коленях я молю.
                Не медли, нет: Я Генриха убил,
                Но красота твоя тому причина.
                Поторопись: Я заколол Эдварда,
                Но твой небесный лик меня принудил!..
                Меч подыми иль подыми меня!.."


    ЭМИЛИЯ.         - О, леди Анна! О, моя сестра!
                Меня пронзили боль твоя и ужас...
                (Бербеджу)
                И вправду, вы - великий лицедей:
                Вы преподали мне урок, отныне
                Скорей поверю бесу, не мужчине...
                Милорды, мы уходим? До свиданья.

    ШЕКСПИР.        - Миледи, подождите - ваша лютня...

    ЭМИЛИЯ.         - Моя?

    ШЕКСПИР.        - С того мгновенья, как ее коснулись:
                Ее душа настроена на вашу...

    ЭМИЛИЯ.         - Не знаю, как мне вас благодарить.

                Поклоны. Гости уходят.

    БЕРБЕДЖ.        - А ваша леди объявилась кстати.

    ШЕКСПИР.        - Увидишь - не к добру. Она - чертовка.

    БЕРБЕДЖ.        - Быть может, леди и креста не носит?

    ШЕКСПИР.        - Спроси еще: не девственна ль она?

    БЕРБЕДЖ.        - Не заводись, Уилл...

    ШЕКСПИР.                - Я заприметил:
                Иль снег повалит, или дождь пойдет,
                Лишь стоит ей прийти на представленье...

    БЕРБЕДЖ.        - Тогда на завтра жди землетрясенья...
                Мы "Ричарда Второго" им даем...
    ШЕКСПИР.  Что? Повтори...
    БЕРБЕДЖ.  Пока вы тут вели беседы...Самое важное, как известно, происходит за
              сценой...
    ШЕКСПИР.  Вы можете сказать, в чем дело?
    БЕРБЕДЖ.  Наши  гости  заказали  твою  давнюю  рухлядь – пьесу   "Жизнь и смерть
              короля Ричарда Второго". Мы посоветовались  и  дали согласие.  Завтра, 
              здесь играем, вместо твоего же "Тита  Андронника".
    ШЕКСПИР.  Кто советовался? Какое согласие?
    БЕРБЕДЖ.  Ну,  я...  твой братец Эдмонд, Августин Филиппс, кто  еще? - Конделл,
              Хеминдж - все главные  пайщики театра...
    ШЕКСПИР.  О, ужас! ужас! ужас!
    БЕРБЕДЖ.  А что ужасного?  Мы  отличным  образом  договорились   с этими славными
              господами... Что с   тобой?..

                ШЕКСПИР в ярости смахивает всё со стола,
                расшвыривает табуреты.

    ШЕКСПИР. Заговор! Заговор! За моей спиной! И она - для отвода   глаз! Заговор!..

    БЕРБЕДЖ.       - Опомнись! Прекрати! Он обезумел!
                Подсвечник пожалей!.. Эй, все сюда!
                Он разворотит "Глобус"!..

                Вбегают АКТЕРЫ. ЭДМОНД неожиданно
                присоединяется к брату. За ним остальные.

    ШЕКСПИР.       - А вы чего?

    ЭДМОНД.                - Мы - по твоим стопам.
                Вот факел - жги! Сгорит за полчаса...

                ШЕКСПИР успокаивается.

    ФИЛИППС.       - Так безрассудство лечат безрассудством...

    ШЕКСПИР.       - А как мне вас от глупости лечить?

    ФИЛИППС.       - Скажите, Ричард, чем он недоволен?

    БЕРБЕДЖ. Тем, что театру отвалят 40 шиллингов...

    ШЕКСПИР.       - За 40 шиллингов! Нет, я сойду с ума!

    БЕРБЕДЖ.       - Тебе давно такое не грозит...

    ФИЛИППС.       - Ты полагаешь, можно получить
                За "Ричарда Второго" много больше?

    ШЕКСПИР.       - И ты не представляешь, как ты прав!

    ЭДМОНД.        - Да не смеши: ведь пьеса устарела,
                И на нее толпы не соберешь,
                А здесь такие деньги - ни за что!

    ШЕКСПИР.       - Теперь меня послушайте, безумцы!..
                Сначала в Лондоне проходит слух,
                Что Эссекса враги оклеветали,
                И вот теперь бедняжка под арестом.
                Потом судачат о заслугах графа -
                О подлинных и мнимых, а затем
                Ремесленники, шлюхи, солдатня,
                Как сговорившись, уверяют хором,
                Сколь хорошо живет простой народ
                У Эссекса в поместьях, а отсюда
                Уже недалеко до утвержденья,
                Что граф достоин чуть ли не престола,
                И мысль такая Эссекса пьянит,
                А с ним пьянеют юные дворяне.
                Иначе для чего мы им вчера
                Играли то, как был низвергнут Цезарь?
                И для чего назавтра нам играть
                Сверженье с трона Ричарда Второго?
                Они просили пьесу с этой сценой?

    БЕРБЕДЖ.       - От корки и до корки...

    ШЕКСПИР.                - Все. Я кончил.

                Пауза.

    ФИЛИППС.       - Уильям прав - здесь пахнет мятежом.

    ЭДМОНД.        - А нам какое дело? Мы - актеры...

    ФИЛИППС.       - Проклятые монеты! Для чего
                Я принял их вперед? Мы в западне.

    1-й АКТЕР.     - Отказываться поздно...

    2-й АКТЕР.                - Ну, а если
                Сумеет Эссекс одолеть, тогда
                Нам это представление зачтется...


    1-й АКТЕР.     - Оно зачтется и на Небесах,
                А мы - в аду попляшем, на жаровнях.

    ФИЛИППС.       - Так что нам делать? Нам играть нельзя,
                А не играть - но кто откажет графу?

    ЭДМОНД.        - Быть может, заболеем поголовно,
                Или уйдем всей труппой в монастырь?

    ШЕКСПИР.       - Все! Тихо! Все молчат! Что скажет Бербедж?

                БЕРБЕДЖ со значительным видом  выходит на средину.

    БЕРБЕДЖ.       - Возможно ли счастливую развязку
                Сыграть в "Ромео и Джульетте"? Нет.
                Да нас освищут зрители за то,
                Что мы их слезы превратили в слюни.
                Ты им подай тр-р-рагедию любви,
                Ты им изобрази такое дело...

    ЭДМОНД (показывает на Бербедже).
                - Чтоб здесь, и здесь, и здесь - похолодело...

    ФИЛИППС.       - Известно, что Судьбу не обыграть...

    БЕРБЕДЖ (Шекспиру).
                - А ты что предлагаешь нам?

    ШЕКСПИР.                - Играть.

    ФИЛИППС.       - Но... как играть мне Ричарда Второго?
                Я эту роль и раньше не любил.
                Ведь мой король короны не достоин,
                И отвернулся от него народ.
                Симпатии и сердце англичан
                На стороне красавца Болингброка...

    БЕРБЕДЖ.       - Не торопи события до срока.
                Теперь все разойдемся, да смотрите -
                Девицам или женам не сболтните...

                Расходятся.





                Сцена  седьмая

                Берег Темзы. Поздний вечер.
                Выходят ШЕКСПИР, САУТГЕМПТОН  и ОХРАНА графа.


    ШЕКСПИР.       - Мы вышли к Темзе. Здесь небезопасно.

    САУТГЕМПТОН.   - Моя охрана следует за мной.
                Я слушаю тебя...

    ШЕКСПИР.                - Любезный граф...

    САУТГЕМПТОН.   - Без этих предисловий...

    ШЕКСПИР.                - Объясните,
                Что происходит?

    САУТГЕМПТОН.   - Не рано ли устраивать допросы?
    ШЕКСПИР.       - Но завтра будет поздно.

    САУТГЕМПТОН.                - Послезавтра.

    ШЕКСПИР.       - И ничего нельзя предотвратить?


    САУТГЕМПТОН.   - Уже отлажен тайный механизм
                И пущен в ход. Остановить его
                Никто не в силах, и никто не хочет:
                Все жаждут зрелища,
                Все жаждут содрогнуться -
                Весь Лондон стал подмостками.

    ШЕКСПИР.                - Виват!
                Я вижу, вы избрали роль Пролога.

    САУТГЕМПТОН.   - Считай, что ты удачно пошутил.

    ШЕКСПИР.       - Заявлена комедия?

    САУТГЕМПТОН.                - Смеешься?

    ШЕКСПИР.       - Трагедия?

    САУТГЕМПТОН.                - Ты дерзок, лицедей.
                Дождешься, я тебя поколочу,
                И мне помогут эти костоправы -
                Они мозги вправляют, не суставы...
                Постой... ты что - страшишься за меня?

    ШЕКСПИР.       - Не только за тебя, но - и за "Глобус"...
                Чего вам не хватает? славы?

    САУТГЕМПТОН.                - Нет.

    ШЕКСПИР.       - Любви простого люда?

    САУТГЕМПТОН.                - Нет и нет!

    ШЕКСПИР.       - Богатства?

    САУТГЕМПТОН.               - Трижды - нет!..

    ШЕКСПИР.                - Чего же?

                Вам... трон мешает..?

    САУТГЕМПТОН.                - Трон иль табурет -
                Не все ль равно?  Да – трон!  И ты не знаешь,
                Как иссушает мысли, сердце, кровь
                Стремленье оказаться подле трона,
                Как с каждым днем становишься - подлее,
                Как шаг за шагом предаешь друзей,
                Себя. Как начинаешь ненавидеть
                Свой путь земной и спутников своих...

    ШЕКСПИР.       - Оставьте двор...

    САУТГЕМПТОН.                - Податься в пастушки?
                И радоваться птичкам, травке, солнцу?
                Я не пойму - ты для чего пришел?
                Чтобы испытывать мое терпенье,
                Пророча неудачу?

    ШЕКСПИР.                - Пораженье...

    САУТГЕМПТОН.   - Как все вы - одинаковы, поэты!
                Как любите возвышенным стихом
                От имени Фортуны изрекать
                Направо и налево - приговоры...
                А вот решиться на деянье - нет!

                ШЕКСПИР протягивает САУТГЕМПТОНУ кошелек.


    САУТГЕМПТОН.   - Что это?
    ШЕКСПИР.                - Сорок шиллингов. Простите.
    САУТГЕМПТОН.   - И ты о них не станешь сожалеть?..
                Тогда - пускай озолотится Темза!

                САУТГЕМПТОН швыряет кошелек в реку.

    ШЕКСПИР.       - Прекрасный жест, милорд. Теперь, когда
                Мы ничего друг другу не должны,
                Скажу, что представленье состоится.

    САУТГЕМПТОН.   - Нам не нужны актерские подачки!
                Комедиант! дешевый трагик! ты
                Забыл, с кем говоришь!..

    ШЕКСПИР.                - Прощайте, граф...
    САУТГЕМПТОН.   - Нет, стой! Ты - арестован. Взять его!

                ОХРАННИКИ хватают ШЕКСПИРА. Тот начинает хохотать.

    САУТГЕМПТОН.   - Заткните рот ему...

                ШЕКСПИРА уводят.

    САУТГЕМПТОН.   - Опять не удалось окончить миром.
                Господь иль дьявол свел меня с Шекспиром?

                Уходит. Появляются ДРОП, ФЛИМСИ, ЛЭНС.

    ФЛИМСИ. Джентльмены, вы видели?
    ДРОП.   Одно слово - насилие!..
    ЛЭНС.   Жертва заговора номер один...

    ДРОП.          - Любое начинанье ждет провал,
                Коль первым делом рот заткнут поэту...
    ФЛИМСИ.        - Не выдавай свое открытье свету.

                Уходят.


                Сцена   восьмая.

                Улица. Прохожие, ГЕРОЛЬД.

    ГЕРОЛЬД. Жители Лондона! Слушайте! Слушайте!.. В субботу,  7-го февраля,
             в театре "Глобус" будет  представлена  жалостливая история короля
             Ричарда Второго, где изображено его падение и возвышение благородного   
             Болингброка. (Уходит, за ним прохожие).

                Остаются  ВОР и ХЕНСЛО.

    ВОР.     Что за манера - хватать человека то за руку, то за шиворот!
    ХЕНСЛО.  Где рукопись, щенок?
    ВОР.     Я как раз собирался ее вручить. Держите. Всё до листика.

    ХЕНСЛО.        - А текст? Где текст? какая-то мазня,
                И две страницы!..

    ВОР.                - Сэр, две с половиной!..

    ХЕНСЛО.        - Ты шарил по карманам.

    ВОР.                - Право, сэр,
                Меня вы огорчаете...
    ХЕНСЛО.                - Ну, да!
                Сейчас ты скажешь: сэр, игра актеров
                Меня в тот миг настолько увлекла,
                Что я забыл, зачем я здесь и кто я...

    ВОР.           - О нет. Я просто-напросто уснул...

    ХЕНСЛО.        - Уснул?..

    ВОР.                - Да, сэр. Шекспировские строки
                Такой приятный навевают сон,
                Особенно, когда вещает Бербедж.
                Но главное не это - пробужденье.
                Чему я стал свидетель, Небеса!

    ХЕНСЛО.        - Тебя нашли и здорово побили.

    ВОР.           - Похож я на побитого? ничуть!
                Ни синяка под глазом, ни царапин,
                И ребра целы...

    ХЕНСЛО.                - Что же ты узнал?

    ВОР (шепотом). Вы слышали слова герольда о представлении?
    ХЕНСЛО. Положим.
    ВОР.    Сэр, у вас прекрасная возможность - разделаться с Шекспиром  и
            его "Глобусом".
    ХЕНСЛО. Продолжай.
    ВОР.    Пьесу заказали приверженцы Эссекса, заговорщики. Если   кое-кого поставить
            в известность...
    ХЕНСЛО. Что же ты сам?..
    ВОР.    Кто мне поверит? Я человек плёвый...

    ХЕНСЛО.        - Да, ты - плевок похабницы-наживы.
                И ты посмел такое предложить
                Кому? - Филиппу Хенсло! Боже правый,
                На собственного сына донести!

    ВОР.           - С ума сойти! Шекспир - ваш сын?

    ХЕНСЛО.                - Почти что...

    ВОР.           - Я понял вас: духовное родство.
                Тем проще разорвать святые узы.
                Вас не пугает участь королевы?
                Вас не тревожит Эссекса мятеж?

    ХЕНСЛО.        - И наша королева, и граф Эссекс
                Равно питают слабость к лицедеям.
                Теперь ты понял? Если нет, скажу:
                Падут и короли, и королевства,
                И мятежи погасятся чумой -
                Театр переживет и то, и это,
                Как пережил он игры олимпийцев,
                Как и меня с тобой переживет...

    ВОР.           - Мне кажется, вы что-то упустили...

    ХЕНСЛО.        - Да, я подсократил свой монолог.

    ВОР.           - Вы не сказали главного: покуда
                Театр питает зрителей сердца,
                Вы, подсылая в "Глобус" грамотеев,
                Питаете свой кошелек...

                (Показывает кошелек, выкраденный у Хенсло)

    ХЕНСЛО.        - Мошенник! Вор!..

    ВОР.                - Вам это не к лицу,
                Вас больше украшает бескорыстье...

    ХЕНСЛО.        - Немедленно верни мой кошелек!

    ВОР.           - Верну и что?

    ХЕНСЛО.                - Получишь порученье.

    ВОР.           - Даете слово?

    ХЕНСЛО.                - Слово джентльмена.

                ВОР высыпает монеты из кошелька  и  отдает его ХЕНСЛО.

    ВОР.           - И больше не теряйте...

    ХЕНСЛО.                - Недоумок,
                На честном слове подловить хотел?
                Медяшки стертые тебе дороже,
                А кошелек - из крокодильей кожи!..

    ВОР.           - Я ожидаю порученья, сэр...

    ХЕНСЛО.        - Назавтра в "Глобус" явишься.

    ВОР.                - Опять?

    ХЕНСЛО.        - Да-да, любезный, и не вздумай спать.

    ВОР.           - Я перед этим высплюсь, обещаю.

    ХЕНСЛО.        - Болтай поменьше. Вот сюда запишешь
                Единственную сцену  -  н и з л о ж е н ь е...

    ВОР.           - Что-то любовное?

    ХЕНСЛО.        - На месте убедишься. Исчезай!..
                А помнится, о "Ричарде Втором"
                Всего каких-то десять представлений
                Сумела пьеса продержаться и...

    ВОР.           - И незаметно дух свой испустила,
                А в ней таилась взрывчатая сила!

    ХЕНСЛО.        - Сокройся с глаз, "Дельфийская сивилла"!

                (Расходятся)


            

                И Н Т Е Р Л Ю Д И Я.

                ШЕКСПИР в доме САУТГЕМПТОНА.

    ШЕКСПИР.       - Свихнулся век, коль, с ним шагая в ногу,
                Граф пригласил актеров на подмогу.
                Они начнут, продолжит он, а там
                Весь Лондон превращается в Бедлам.





                ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.

                Сцена девятая

              Театр "Глобус" - за сценой во время спектакля.
              АКТЕРЫ в ожидании выходов.
              С подмостков возвращается ЭДМОНД.


    ЭДМОНД.        - Проклятие! Что с публикой творится!..

    1-й АКТЕР.     - Как видно, Эссекс верно рассчитал...

    ЭДМОНД.        - И половины пьесы не сыграли,
                А зрители уже орут: долой!
                Долой тирана Ричарда Второго!
                Да здравствует бесстрашный Болингброк!

                Входит АВГУСТИН ФИЛИППС в костюме Ричарда Второго.

    ЭДМОНД.        - А вот и наш бедняжка-деспот. Боже,
                Да на тебе лица нет.

    ФИЛИППС.                - И не будет.
                Они в меня объедками швыряли,
                Один в лицо мне грязью залепил,
                Когда - вот так - я волосы поправил...

    1-й АКТЕР.     - Он целил не в тебя - в знакомый жест.

    ФИЛИППС.       - Когда же приступил я к монологу,
                Мои слова какой-то зубоскал
                С похабщиной все время рифмовал...

    1-й АКТЕР.     - На галереях редкое затишье...

    2-й АКТЕР.     - И женщины покинули театр.

    ФИЛИППС.       - А где Уильям? Так и не явился?

    ЭДМОНД.        - И даже дома он не ночевал...

    ФИЛИППС.       - Все это странно.

    1-й АКТЕР.                - Более, чем странно.
                На сердце неспокойно у меня.

    ЭДМОНД.        - А наши заг... заказчики бесстрастно
                Взирают не на сцену, на толпу.

    ФИЛИППС.       - Что там увидишь? Сброд! головорезы!
                Надежда и опора мятежа.

    1-й АКТЕР.    - Им посули поживу, и вся шайка
                Пойдет за тем, кто больше посулил.

    ЭДМОНД.        - Вы слышите? рукоплесканья, крики -
                "Будь королем, бесстрашный Болингброк!.."

    2-й АКТЕР.     - То Бербедж бурно кончил монолог.

    ФИЛИППС.       - Ну вот...
                Мы подошли к опасному пределу:
                Сейчас начнется сцена низложенья.

                ЭДМОНД бросает корону ФИЛИППСУ.

    ЭДМОНД.        - Корону - в зубы, и смелей вперед!

    ФИЛИППС.       - Я просто так не дам им эту штуку!
                Я их заставлю зарыдать со мной!
                Я выверну их души наизнанку!
                Они все ахнут!..

    ЭДМОНД.                - Текст не позабудь.

    ФИЛИППС.       - Надеюсь, нам подскажет кто-нибудь!

                Фанфары.

    1-й АКТЕР.     - Король на сцену!..

                ФИЛИППС величественно удаляется, за ним остальные.

   
                Сцена  десятая

                Уайтхолл.  ЕЛИЗАВЕТА на троне. ЛОРДЫ.
                Русский посол  ГРИГОРИЙ   МИКУЛИН  и его окружение.

    ЕЛИЗАВЕТА.     - ...Великая Московская земля
                Своих посланцев ныне призывает
                В родное лоно. Что же - в добрый путь!
                Да будет вам сопутствовать удача
                На суше и на море... К нам сюда
                Вы прибыли с открытыми сердцами,
                И мы - свои открыли вам сердца.
                И знайте - всем, чего достигли мы
                В науках, и ремеслах, и искусствах -
                Британия готова поделиться.
                Мы зрим Россию в будущем державой
                Могучей, дружелюбною, подстать
                Богатырям, что край ваш населяют.
                Еще сказать хотим, что царь Борис
                По духу - нам кузен. Мы с пониманьем
                Относимся к деяниям его.
                Он был любезен нам всегда. Когда же
                Народ призвал его на царство, мы
                Возрадовались искренно. Вот, лорды,
                Пример тому, когда народ свободно
                Себе в цари достойных избирает...

                Входит взволнованный СЭФФОЛК.

    ЕЛИЗАВЕТА. Как нам известно, досточтимый Грегори Микулин хотел   посетить наш
               королевский  зверинец в Тауэре. Охотно идем  навстречу вашему желанию.
               И сейчас вас туда проводят...
 
                РУССКИЕ, откланявшись, удаляются.

    ЕЛИЗАВЕТА. В каком часу это началось, лорд Сэффолк?
    СЭФФОЛК.   Около одиннадцати утра, ваше величество.
    ЕЛИЗАВЕТА. Средь бела дня. Бесстыдство или безрассудство?..  Посвятите остальных в
               вашу новость...

    СЭФФОЛК.       - Милорды! В Лондоне - мятеж! Граф Эссекс
                Ведет отряд приспешников своих
                Сюда, к дворцу. Бог да поможет нам!..
                Слепая чернь, охочая до зрелищ
                И всяких беспорядков, как известно,
                Питает к графу Эссексу любовь.
                Она за ним бездумно устремилась,
                Крича с чужого голоса: долой! -
                Долой всех нас и... нашу королеву...
    ЛОРДЫ.         - Неслыханно! Какое вероломство!..
                Он головой поплатится за дерзость!..
    СЭФФОЛК.       - Я этому поверить не хотел,
                Покуда из окна моей кареты
                Воочию я сам не увидал
                Мятежника и пламень, им зажженный.
    ЕЛИЗАВЕТА.     - Чарльз Дэвис тоже с ними? Кто еще еще?
    СЭФФОЛК.       - Граф Саутгемптон...
    ЕЛИЗАВЕТА.                - Мы не сомневались.
                Еще кто?
    СЭФФОЛК.               - Ретленд, Блаунт...

    ЕЛИЗАВЕТА.                - Кто еще?
    СЭФФОЛК.       - Джордж Гарланд, Бедфорд,
                Братья Перси, Кромвель, -
                Там наберется до трехсот дворян...
    ЕЛИЗАВЕТА.     - Дворян?
                Мерзавцы и ублюдки! сучьи дети!
                Отребье и подонки! подлецы!
                Вонючие козлы! O, merdes! Cabrones! *
                Блевотина бесстыдных обезьян!
                В камзолах и с усами - потаскухи!
                С дворянскими гербами - сброд свиней!..

    ЛОРД РАЙТЛИ.   - Когда бы Эссекс слышал эту речь!
    СЭФФОЛК.       - Вот первая по мятежу картечь!

    ЕЛИЗАВЕТА.     - Мы полагаемся во всем, милорды,
                На вас, на государственный ваш ум,
                И ждем от вас известий ежечасно.
                Мы также верим в наш народ и знаем
                Его благоразумье и чутье -
                Он не поддержит мятежа... Но - полно.
                Надеемся, что гости-московиты
                В зверинец беспрепятственно прибудут.
                Пусть их подольше водят между клеток,

                Пускай узрят заморских птиц, зверей -
                Там безопасней, чем среди людей...

                Уходит, за ней остальные.
   
    * Merdes (франц.), cabrones (испанск.) - грубые ругательства.

             

                Сцена   одиннадцатая.
               
                Подворотня, откуда просматривается улица.
               ФЛИМСИ и ЛЭНС ждут. Входит ДРОП, в руках бутыль вина.

    ДРОП.          - Весь Лондон вымер: лавки и пекарни
                Позакрывались, рынок опустел.
                Усопших наспех ныне отпевают
                И наспех новорожденных крестят...
    ЛЭНС.          - В чуму и то бывало веселее.
    ДРОП.          - И это называется мятеж!

                Разливают вино в маленькие кружки.

    ФЛИМСИ.        - А мы уже совсем закоченели
                И думали - Фортуна повернет,
                Как говорят, известной частью тела,
                Но девушке, я вижу, не до нас.
                Она решает важную задачу:
                Куда верней направить колесо -
                Туда или туда?
    ДРОП.                - Но там - граф Эссекс,
                А там - там королевские войска...
    ФЛИМСИ.        - Подумать только - в двух шагах отсюда...
    ЛЭНС.          - Бокалы полны.
    ФЛИМСИ.                - Выпьем и споем.

                Пьют. Поют:

                - Нас не застанет Смерть врасплох,
                Когда мы поседеем -
                Мы ей дадим вина глоток
                И с нею захмелеем.
                Мы будем пьянствовать всю ночь,
                Трактирщиц наших славить,
                И сапогами пол толочь,
                И песни горлопанить.
                Мы подеремся, а за сим
                Забудем про кончину
                И Смерть-старуху окрестим
                В Марию Магдалину.
                И после наших молодцов,
                Став нежною и слабой,
                Захочет Смерть в конце концов
                Остаться просто бабой.

    ДРОП.  Сознайтесь, джентльмены, вы понятия не имели, что у  Шекспира имеется
           братец - Эдмонд.
    ЛЭНС.  О ком речь?
    ДРОП.  О Шекспирах, о братьях Шекспирах. Неужто забыли?  А  ведь вы толкали друг
           дружку в бок, когда  Эдмонд  изображал близнецов - Виолу и Себастьяна. И
           голос  как, негодник, меняет...
    ЛЭНС.  Скрывается.
    ФЛИМСИ.Близнецы были. А кто изображал - к чему засорять мозги?
    ДРОП.  Сколь  неблагодарна человеческая память!  Этак через  20 лет Шекспира
           вспомнят с трудом.    Через 50 - его  не  отличат от  Кристофера  Марло или
           Бен Джонсона,  через  двести лет Британию  спутают с какой-нибудь  Россией, 
           а через триста  лет английская речь вообще - у-молк-нет.
    ЛЭНС.  По-моему, тебе надо вломить...
    ФЛИМСИ.Полегче, дружище. Не забывай, зачем мы здесь... Бокалы полны.
    ЛЭНС.  Выпьем и споем.

                Пьют. Поют:

                - Эй, хозяин, два бочонка
                Да бокалы приготовь.
                От меня ушла девчонка -
                С нею кончилась любовь.

                - Да сгорит твоя печенка,
                Пей, мой друг, и не злословь!
                Будет новая девчонка -
                Будет новая любовь!


    ДРОП.          - Какая-то в державе нашей гниль...
    ФЛИМСИ.        - Ты что бормочешь там?
    ЛЭНС.                - Он говорит:
                Подгнило что-то в нашем королевстве...
    ФЛИМСИ.        - Наверное, подгнило, если графы
                Дерзнули замахнуться на престол...
    ЛЭНС.          - А мы им помешали.
    ДРОП.                - Слава нам!
    ФЛИМСИ.        - Мы Эссексу подставили подножку...
    ЛЭНС.          - С копыт его! вот так его! вот так!
    ФЛИМСИ.        - Трон держится на нас...
    ЛЭНС.                - И палачах!
    ДРОП.          - Без нас бы лев Британии зачах...
    ФЛИМСИ. Смотрите - к нам пожаловал передовой отряд мятежников.
    ДРОП.   Мне страшно - это же целый легион!..


                Прячутся, наблюдают.
                Входят ШЕКСПИР и ГАРЛАНД.


    ШЕКСПИР.       - Вы ранены, сэр Гарланд...

    ГАРЛАНД.                - Не тревожьтесь.

    ШЕКСПИР.       - Прошу вас, обопритесь на меня.

    ГАРЛАНД.       - Спасибо, друг. Но я хочу продолжить.
                Они нас оттеснили к замку. Эссекс
                Нам приказал за стенами укрыться.
                Тогда ваш покровитель Саутгемптон
                Просил меня прорваться сквозь заслоны
                И поспешить к нему домой, где вас
                Под стражею держали эти дни.
                Граф не хотел, чтоб кто-нибудь застал
                Вас в доме заговорщика... Но где мы?

    ШЕКСПИР.       - В Чипсайде, сэр...

    ГАРЛАНД.                - Куда же мне теперь?
                Я - точно загнанный в ловушку зверь...

    ШЕКСПИР.       - Там скачут всадники!..

    ГАРЛАНД.                - Охота! Травля!

    ШЕКСПИР.       - Скорей сюда! держитесь за меня.


                ШЕКСПИР стучит в дверь особняка. Ему открывают
                ДЖЕРОМ БАУС и двое русских - СТРЕЛЬЦЫ.


    БАУС.          - Здесь русское посольство. Что угодно?

    ГАРЛАНД.       - Вы - англичанин?..

    БАУС.                - Да, сэр...

    ГАРЛАНД.                - Превосходно...


                ГАРЛАНД падает без чувств на руки стрельцов.
                Его вносят в дом, ШЕКСПИР входит следом.


    ЛЭНС.   Он умер?
    ДРОП.   Какая там рана! Переволновался...
    ФЛИМСИ. Лучше ему помереть сразу, чем под топором палача...
    ДРОП.   Ты намерен донести?
    ЛЭНС.   А на черта мы здесь мерзнем?
    ДРОП.   Но ты-то мерзнуть должен возле посольства итальянцев,  как он - возле
            французов...
    ЛЭНС.   Ах ты, собачья душа! Куда гнет - весь навар снять!
    ДРОП.   Ну, разве, не бревно?
    ЛЭНС.   Мозги вышибу!..
    ДРОП.   Флимси, ты благоразумнее - подержи его, я объясню...
    ЛЭНС.   Нет, держи его, Флимси! Это же Макиавель!..
    ДРОП.   Вы помните историю бездомного кота и Мельника?
    ЛЭНС.   Опять нас морочит. Свяжем его!..
    ДРОП.   Еще движение, и заору. Хочешь, чтоб мы выдали себя?
    ЛЭНС.   Начинай, Кембридж, повествуй, Оксфорд...
    ДРОП.   Я кратко.  Мельнику досаждали мыши, и он приютил  бездомного кота. Кот
            весьма обрадовался, обретя кров и пищу, и в благодарность изловил всех
            мышей... Дальше  помнишь?
    ЛЭНС.   Кот изловил мышей,  и Мельник вышвырнул его из дома.  И что?

    ФЛИМСИ.        -  А то: он трижды прав. Зачем лишаться
                Оплаты постоянной за труды?
                Потянем время...Тихо! Кто-то вышел...

                Выходят ШЕКСПИР и ДЖЕРОМ БАУС.

    ШЕКСПИР.       - Несчастный Гарланд бредит в забытьи...

    БАУС.          - Я обещаю вам не отлучаться
                От раненого. Грегори Микулин
                Меня заверил, что сочтет за честь
                Любую помощь оказать аглинцу.

    ШЕКСПИР.       - Так и сказал: аглинцу?

    БАУС.                - Точно так.

    ШЕКСПИР.       - Вы не спросили, кто такой Джордж Гарланд...

    БАУС.          - Достаточно, что вас я знаю, сэр...
                Я - переводчик русских, Джером Баус.

    ШЕКСПИР.       - Жму вашу руку. Англия жива,
                Пока в ней честь и совесть - не слова...
                (Уходит)

                БАУС условленно свистит,   к нему выходит ДРОП.


    БАУС.   Можешь снять наблюдение - Гарланд не покинет посольства,   пока не оправится. (Уходит)
    ФЛИМСИ. Это была заключительная сцена?
    ДРОП.   На сегодня - да. Остается станцевать джигу и произнести
            молитву - за здравие королевы.
    ЛЭНС.   Мятеж подавлен...

                Уходят.



                Сцена   двенадцатая

                Театр "Глобус", за сценой.
                Входят ШЕКСПИР, ЭДМОНД и БЕРБЕДЖ.


    ШЕКСПИР.       - Кто вместо Филиппса играет Дон Хуана?
    ЭДМОНД.        - Уильям Слай. А вот на роль гонца
                Актера не хватает.
    ШЕКСПИР.                - Обойдемся:
                Гонец всего две строчки говорит.
    БЕРБЕДЖ.       - Свихнуться можно - в Тауэре Филиппс!..
    ШЕКСПИР.       - В театре знают, что его призвали
                Дать показанья Тайному совету?
    БЕРБЕДЖ.       - По-моему, никто.
    ЭДМОНД.                - И я - молчу.
                Пускай ребята пьесу доиграют.
    ШЕКСПИР.       - Удастся ли ее нам доиграть?
    ЭДМОНД.        - Что нам грозит? Мы только лишь актеры,
                Мятежники не посвящали нас
                В свой замысел.
    ШЕКСПИР.                - Ты эти оправданья
                Для Тайного совета придержи...
    БЕРБЕДЖ.       - Не каркай, ворон Страдфорда, не каркай!
    ЭДМОНД.        - Накаркаешь - и нам придет черед...
    ШЕКСПИР.       - Пока что ваш черед идти на сцену.

                Расходятся.
                Появляются ДРОП, ФЛИМСИ, ЛЭНС -  что-то высматривают.

    ДРОП.          - Ну и денек! Сегодня все в ударе -
                И зритель, и актеры...
    ЛЭНС.                - Черт  возьми!
                Что происходит? Хохот, ругань, свист!
    ФЛИМСИ.        - А начали, как русские поминки:
                И вот, как будто все перепились,
                И без причины грянуло веселье...
    ДРОП.          - Мой подопечный мрачен.
    ФЛИМСИ.                - Кто? Шекспир?
    ДРОП.          - Да, он мрачнеет с каждой новой сценой.
    ФЛИМСИ.        - Такой успех! в театре - полный сбор!
                Он радоваться должен. Ведь его
                Комедию играют: "Много шуму
                Из ничего".

    ЛЭНС.                - Не слишком ли названье
                Подходит настроению толпы?
    ФЛИМСИ.        - Названье безобидное...
    ЛЭНС.                - А пьеса?
                О чем она? - скажи мне в трех словах.
    ДРОП.          - О клевете на девственную Геро.
    ЛЭНС.          - На девственницу! Уловил? А Геро
                На сцену вышла в рыжем парике!
    ФЛИМСИ.        - Ты думаешь, намек на королеву?
    ЛЭНС.          - Я - "думаю"! Да так оно и есть!
    ДРОП.          - И это в тот момент, когда весь Лондон
                Едва в себя пришел от мятежа.
    ФЛИМСИ.        - Ну, ты загнул! Тому уж две недели -
                Об Эссексе забыли все давно...
    ЛЭНС.          - Иль притворяются, что позабыли.
    ДРОП.          - Но Гарланд! Гарланд! Ловко ускользнул
                Из русского посольства...
    ЛЭНС.                - Мне сдается,
                Что этому ты рад...
    ДРОП.                - Наоборот -
                Я стал несчастней лондонских сирот.

    ФЛИМСИ.        - Найдется. Не иголка...

                (Уходят)


                Появляются два АКТЕРА.

    1-й АКТЕР.     - Мятежный граф надежд не оправдал -
                Он быстро сдался.

    2-й АКТЕР.                - Сдался, но с условьем,
                Что будет предан честному суду,
                А не казнен на месте.

    1-й АКТЕР.                - Смысл каков?

    2-й АКТЕР.     - А вдруг преступник сможет оправдаться?
                Вдруг сможет королеву размягчить?

    1-й АКТЕР.     - Он размягчал ее, и не однажды.

    2-й АКТЕР.     - Известно, королевы доброта...


    1-й АКТЕР.     - По-моему, на сцене потасовка?
                Скорее на подмогу!..

    2-й АКТЕР.                - Вот они!..

                Вваливаются АКТЕРЫ, среди них ЭДМОНД,
                тащат ВОРА-ПЕРЕПИСЧИКА.

    ЭДМОНД.    Смотрите, какой улов!
    3-й АКТЕР. Сидел под сценой, записывал пьесу...
    4-й АКТЕР. Вот тебе пьеса, наглый!
    ЭДМОНД.    Мы тебе устроим "Много шуму из ничего"!..
    1-й АКТЕР. Кто его подослал?
    ЭДМОНД.    Сейчас мы выбьем из него родословную...
    ВОР.       Джентльмены! Это недоразумение! Клянусь всеми святыми!
    4-й АКТЕР. А это что? а это?
    ВОР.       Да, это - фолиант! да, это - грифель, как ни покажется
               вам странным... Я, видите ли, поэт, я и сам сочиняю -
               комедии, трагедии, пасторали...
    ЭДМОНД.    Сейчас мы покажем тебе пастораль...

                Входит ШЕКСПИР, наблюдает.

    ВОР.           - Нет-нет! не торопитесь, но - внемлите,
                Молю вас, о, собратья, по искусству!
                Взирайте не на внешние улики,
                Проникните... вглубь...

    ЭДМОНД. У него стихотворный размер хромает - бей его!..
    ВОР.    Стойте! Возможно, я солгал, что я поэт, я вынужденно  признаюсь: я - вор.
            О, да! И это, и это я –  спёр...  Всё. Гора с плеч. Как признание облегчает
            душу...
    ЭДМОНД. Доказательства!
    ВОР.    Вы оскорбитесь еще больше...
    1-й АКТЕР. Выкладывай. Мы поостыли.
    ВОР.    В таком случае... Где ваши кошельки, джентльмены?

                ВОР демонстрирует кошельки актеров.
                ШЕКСПИР медленно аплодирует.

    ШЕКСПИР (актерам). Твиги, Эдмонд, и вы - быстро на сцену...

                АКТЕРЫ и ЭДМОНД уходят.

    ШЕКСПИР    Как ваше имя?
    ВОР.       Джон, сэр. Я мог бы назваться любым именем, но лгать  перед Шекспиром...
    ШЕКСПИР.   Вы меня знаете?

    ДЖОН.          - Да, разумеется, - и вас, и ваши пьесы.
                В театре "Глобус" обитаю я,
                Как кошка... то есть - кот, со дня открытья,
                Хоть промышлять здесь, в "Глобусе", увы,
                Накладно разорителям карманов:
                Невольно сцена отвлекает взор
                От кошельков. Я это не в укор.

    ШЕКСПИР.       - Я понимаю... У кого вы "спёрли"
                Сей фолиант?
    ДЖОН.                - А как-то мимоходом.
                Такой  старик-толстяк... Представьте, он
                Спокойно дрых себе. Я возмутился
                И фолиант в отместку прихватил.
                Китайская бумага...
    ШЕКСПИР.                - Только  Хенсло
                Сшивает так тетради для счетов.
                Признайтесь, Джон, он скуп и мало платит
                За вашу скоропись.
    ДЖОН.                - Да. Это так...
                Я выдохся...
    ШЕКСПИР.              - А ну-ка, встаньте. Встаньте!
                Набросим это... (накидывает на Джона плащ)
                Вы сейчас - Гонец!

    ДЖОН.    Я не совсем понимаю, сэр...
    ШЕКСПИР. Представление, - там, на сцене, - подходит к концу. Вам
             надлежит выйти и только объявить:
                "Принц!
                Дон Хуан, ваш брат, бежавший, схвачен
                И приведен под стражею в Мессину!"

    ДЖОН.          - Припоминаю: это из Шекспира.
    ШЕКСПИР.       - И мне так кажется.
    ДЖОН.                - О, я болван...
                Я должен громко говорить?

    ШЕКСПИР.                - И четко.
                И не срезать с актеров кошельки -
                В них все равно - фальшивые монеты...

    ДЖОН.          - Вы так добры...

    ШЕКСПИР.                - Об этом и о том
                Мы с вами, Джон, договорим потом.

                ДЖОН в плаще уходит на сцену.
                Появляется ЭМИЛИЯ.

    ШЕКСПИР.       - Эмилия! И ты на представленье?

    ЭМИЛИЯ.        - Я только на мгновенье... Помоги
                Позора Саутгемптону избегнуть.
                Его ждет казнь. Он будет - обезглавлен.

    ШЕКСПИР.       - Когда?

    ЭМИЛИЯ.        - Дня через три, а может быть и раньше.

    ШЕКСПИР.       - Но милость королевы...

    ЭМИЛИЯ.                - У старухи
                В груди  не сердце - жабьи потроха.
    ШЕКСПИР.       - Что от меня зависит?
    ЭМИЛИЯ.                - Этот перстень...
                С жемчужиной.
    ШЕКСПИР.                - Я помню. Говори.
    ЭМИЛИЯ.        - Добейся с Саутгемптоном свиданья...

    ШЕКСПИР.       - И этот перстень - передать ему...
    ЭМИЛИЯ.        - Нет... ты.
    ШЕКСПИР.              - Я?.. Ты не женщина, ты ведьма.
    ЭМИЛИЯ.        - Сожги меня, но перстень...
    ШЕКСПИР.                - Уходи!
    ЭМИЛИЯ.        - Глоток вина, и - сон смежает веки,
                И жизнь остановилась в человеке...

    ШЕКСПИР.       - Эмилия! вам изменяет вкус:
                Вы опустились до отравы, леди.
                Уверен я - граф Генри Саутгемптон
                Бесстрашно примет смерть...

    ЭМИЛИЯ.                - Увы, не так.
                Он на суде от Эссекса отрекся,
                И лордов он униженно молил,
                Чтоб даровали жизнь. Его супруга
                У королевы ползала в ногах, -
                Старуха ей ответила: "Миледи,
                У ног моих полмира копошится -
                Ужели вас могу я разглядеть?"
                Кто не рожал ребенка, тот, не дрогнув,
                Любого отошлет на смерть...

    ШЕКСПИР.                - А вы?
                Вы испытали радость материнства
                И посылаете подсыпать яд!
                Какой же дьявол вас уполномочил
                Распоряжаться жизнями людей?

    ЭМИЛИЯ.        - О чести Саутгемптона подумай.

    ШЕКСПИР.       - Нет, отравитель - роль не для меня.

    ЭМИЛИЯ.        - Тогда пусть ухмыляется весь Лондон -
                От королевы - до портовых шлюх,
                От Бэкона и Сэффолка - до Хенсло.

                Входит ХЕНСЛО.

    ХЕНСЛО.        - Кто вспоминает Хенсло и зачем?
                Кого я вижу? это вы, миледи? (кланяется)

                ЭМИЛИЯ, пользуясь моментом, надевает перстень
                на палец Шекспира.

    ЭМИЛИЯ.        - Я ухожу...(К Хенсло) О, нет, не утруждайте
                Себя поклонами, не то вот-вот -
                И лопнет ваш прославленный живот.
                (Уходит)

    ХЕНСЛО.        - Я, кажется, некстати, но неважно.
                Уилл, нам надо переговорить.
   
    ШЕКСПИР.       - Вы опоздали...

    ХЕНСЛО.                - О, я догадался.
                Но не лишай надежды старика.
                Прошу тебя, я стар и одинок.
                Мой тесть и компаньон пройдоха Аллен -
                (Что, впрочем, не мешает быть ему
                Актером превосходным - да, не спорь!),
                Он никогда не станет мне опорой:
                Он все гребет к себе в карман, в карман...

    ШЕКСПИР.       - И на карман его нашли вы Джона.

    ХЕНСЛО.        - В другой раз я сказал бы: ты сметлив.
                Малышка Джон мне стал дороже сына -
                В него стараний столько я вложил,
                Как некогда в тебя. Верни мне Джона!
                Он - не актер, он пьес не сочинит.
                Зачем тебе в театре вор, мошенник?!.
                Ну, вот - сюда идут...

                Возвращаются актеры, среди них ДЖОН.

    ЭДМОНД.        - Какая встреча!
    ХЕНСЛО.                - "Глобусам" - приветы...
    ШЕКСПИР.       - Что - представленье кончили?
    БЕРБЕДЖ.                - С трудом.
    ЭДМОНД.        - Ты нам кого подсунул? Вместо слов
                О том, что Дон Хуан, бежавший, схвачен,
                Он - закатил внезапно монолог
                На полчаса! мы рты поразевали!
                Он говорил о всем, о чем угодно:
                О ценах, о пожарах, о чуме, -
                Но только не о беглом Дон Хуане.

    ШЕКСПИР (Джону).
                - Ты текст забыл?
    ДЖОН.                - Я позабыл, куда
                Был приведен Хуан. По-моему, в Мессину.

    ШЕКСПИР.       - Да хоть куда! Хоть в Астрахань, к татарам!
                Не все ль равно?

    ЭДМОНД.                - Пришлось его убить.
                Я воскричал: "Пособник Дон Хуана!
                Ты зуб не заговаривай здесь нам!"
                Блеснул кинжал...

    ДЖОН.                - И я вот так упал.

    ШЕКСПИР.   - А зрители?

    БЕРБЕДЖ.                - Они вопили: bravo!

    ШЕКСПИР (к Хенсло).
                - Что скажете на это?

    ХЕНСЛО.                - Что скажу?
                Вы пожалеете о вашей сделке.
                Наверно, лорды Тайного совета
                Понятливей. Не правда ли, Джон Флетчер?

    ДЖОН.          - Ты знаешь мое имя?

    ХЕНСЛО.                - Да, дружок...

    ДЖОН.          - Ты победил, старик. Я покоряюсь.
                И я в поденщики иду к тебе!..

    БЕРБЕДЖ.       - Постой, малыш. (к Хенсло)
                Твои приемы грязны.
                Коль замахнулся, так руби сплеча.

    ХЕНСЛО.        - Я вас люблю, и до сих пор жалею,
                Что вы отпочковались от меня...
                Все ты, Уильям, и все этот - Бербедж...

    БЕРБЕДЖ.       - Уходишь от ответа?

    ХЕНСЛО.                - От-ве-чаю!
                Я до поры до времени молчал,
                Но, коль задеты интересы Хенсло...
                Я знаю, для кого и для чего
                Вы представляли "Ричарда Второго"!

                Входит АВГУСТИН ФИЛИППС.

    ФИЛИППС.       - Как жаль, папаша Хенсло, что ты завтра
                Не сможешь этой пьесы посмотреть...

    АКТЕРЫ.        - А вот и Филиппс! Где ты пропадал?

    ФИЛИППС.       - Я только что из Тайного совета!
                Вопросы все потом. Мы завтра с вами
                Играем эту пьесу во дворце -
                Для королевы! по ее приказу!..
                Не вижу ликованья...

    ЭДМОНД.                - Мы ликуем.

    ШЕКСПИР.       - А я - всех больше.

    ХЕНСЛО.                - Боже милосердный,
                По-моему, вам объявили шах!

    БЕРБЕДЖ.       - Не от какой-то пешки - королевы!

    ЭДМОНД.        - Верней сказать: от рыжего ферзя...

    1-й АКТЕР.     - Зачем смотреть ей "Ричарда Второго"?

    ШЕКСПИР.       - Но мы, когда играли эту пьесу,
                Забыли королеву пригласить.
                Подмостки заготовлены?

    ЭДМОНД.                - Да! Эссекс
                На время нам уступит эшафот...

    БЕРБЕДЖ.       - Заткнитесь вы, шуты! Умолкни, Эдмонд!
                Хочу на вас я завтра посмотреть -
                Как будет вас трясти, как ваши роли
                Вот здесь у вас застрянут... Предлагаю:
                Прогнать всю пьесу. От и до. Сейчас.
                Ты как на это смотришь?

    ШЕКСПИР.                - С интересом...
                Пошлите к Иоханну за едой
                И за питьем - вам надо подкрепиться,
                Актерам не откажет Иоаханн,
                А мы за то на каждом представленье
                Его расхвалим щедро заведенье.
                Прошу на сцену...

                АКТЕРЫ идут на сцену.

    ХЕНСЛО.        - Какой успех у вашего творенья.
                Да ниспошлют вам Боги вдохновенья:
                Ведь вам на завтра должно так играть,
                Чтоб даже королеву взбунтовать...
                (Уходит)

    БЕРБЕДЖ.       - Папаша прав, и нам надежда светит.

    ЭДМОНД.        - Заделать шах и мат Елизавете!
                Нам эта авантюра по плечу!

    БЕРБЕДЖ.       - Да нет - свести хотя бы на ничью...

    ШЕКСПИР (Джону Флетчеру)
                - У вас улыбка счастья на лице...

    ФЛЕТЧЕР.       - Всю жизнь мечтал работать... во дворце.

                (Уходят)




                Сцена   тринадцатая

                Уайтхолл. Выходят ЕЛИЗАВЕТА,
               ЛЕДИ ДЖЕЙН, ЛОРДЫ.
 
    ЕЛИЗАВЕТА.  Чудовищно! И это играли в Лондоне сорок раз...
    ЛЕДИ ДЖЕЙН. Сорок один, ваше величество... Здесь главные лица   театра "Глобус" - 
                Ричард Бербедж,  Августин Филиппс, Уильям Шекспир...

                Те входят.

    ЕЛИЗАВЕТА (Шекспиру). Вы делаете длинные пьесы, сударь, из-за  чего мы вынуждены
              некстати   удалиться,  но - ненадолго. (Фрейлине) Мы обопремся на вас,
              милочка...  (Уходят)
   
     ШЕКСПИР.       - Все замерли в поклоне. Королева
                Выходит и... дальнейшее -  молчанье...
                (Пауза.)
                Как холодно. Они не топят здесь?
                "Дальнейшее - молчанье". Все. И - точка...
                Прощай, мой Гамлет, и прости меня...

    БЕРБЕДЖ (Шекспиру, почти не размыкая губ)

                - Тебя трясет?

    ШЕКСПИР.                - Ничуть.

    БЕРБЕДЖ.                - Но ты в ознобе!

    ШЕКСПИР.       - Наоборот - мне жарко.
    БЕРБЕДЖ.                - У тебя
                Кипит в глазах безумие. Ты болен.
    ШЕКСПИР.       - Я здоровее грузчика в порту.


                Стремительно входит СЭФФОЛК, с другой стороны
                появляется ЛЕДИ ДЖЕЙН.


    СЭФФОЛК.       - О, леди Джейн!
    ЛЕДИ ДЖЕЙН.                - Мое почтенье, Сэффолк.
                Вы взмылены, как будто бы с коня.
    СЭФФОЛК.       - Вы, как всегда, пришпорите остроту.
    ЛЕДИ ДЖЕЙН.    - А вы ее готовы осадить...
    СЭФФОЛК.       - Какой сюрприз - актеры, лицедеи!
                Да это Бербедж, Филиппс и Шекспир...
   
   ЛЕДИ ДЖЕЙН.    - Вы явно посещали "Глобус"...
    СЭФФОЛК.                - Тайно.
                Где королева?

    ЛЕДИ ДЖЕЙН.                - Королева... (шепчет).

                ЛЕДИ ДЖЕЙН и СЭФФОЛК отходят в сторону.

    ШЕКСПИР (вполголоса Бербеджу).
                - Какая-то загадка! Посмотри
                На наши отраженья в зеркалах -
                С каким уменьем мы изображаем
                Значительность момента, краткий миг
                Истории, покуда королева
                Уединилась по своей нужде.

    БЕРБЕДЖ.       - Трагедиант! Он, якобы, не понял,
                Что мы обречены: Елизавета
                Разгневанной ушла...

    ШЕКСПИР.                - О, нет - старушка
                Была со мной кокетлива и даже
                Два раза подмигнула мне - вот так.

    ФИЛИППС.       - О чем у вас любезный разговор?

    ШЕКСПИР.       - Мы говорим: румяна королевы
                Наложены с таким искусством, что
                Искусственность почти неразличима.

    ФИЛИППС.       - О да. А что у королевы с глазом?
                Как будто дергается?..

    БЕРБЕДЖ.                - Тише, вы...

    ЛЕДИ ДЖЕЙН (Сэффолку).
                - Что привезли?

    СЭФФОЛК.                - Из Тайного совета
                Для королевы смертный приговор.

    ЛЕДИ ДЖЕЙН.    - К-как?

    СЭФФОЛК.       - Я вам сказал: я нашей королеве
                Привез на подпись смертный приговор
                Мятежникам. Здесь первым назван Эссекс,
                Вторым - граф Саутгемптон.

    ЛЕДИ ДЖЕЙН.                - Бедный Генри! -
                В расцвете лет... И Эссекса мне жаль.

    СЭФФОЛК.       - Вы полагаете - я жажду крови?

    ЛЕДИ ДЖЕЙН.    - Помилуйте, милорд, единодушно
                Все пэры выносили приговор.
                Преступникам не будет снисхожденья!
                Нам Англия превыше всех и вся.

    СЭФФОЛК.       Как это верно... Вот и королева.

                Возвращается ЕЛИЗАВЕТА.

    ЕЛИЗАВЕТА (Сэффолку).
                - Вы пропустили зрелище из зрелищ:
                Свержение тирана-короля.
    СЭФФОЛК.       - Я рад, что я не стал тому свидетель.
    ЕЛИЗАВЕТА.     - Вы прямодушны через чур, милорд.
                Что так усердно прячете от нас?

                СЭФФОЛК подает смертный приговор.

    ЕЛИЗАВЕТА.     - Перо!

                Замешательство - не найдут пера.

    ШЕКСПИР (протягивая свое).

                - Ваше величество позволит?

                ЕЛИЗАВЕТА берет перо, разглядывает.

    ЕЛИЗАВЕТА.     - Какой огрызок! Этот отщепенец
                "Ромео и Джульетту" написал?
                Пустил гулять по Англии Фальстафа?
                Предал огласке тайны королей,
                Властителей величие и низость?..
                Опять я медлю. Боже, подтолкни...


                Ставит подпись на приговоре.
                СЭФФОЛК хочет забрать его.

    ЕЛИЗАВЕТА.     - Постойте, дайте высохнуть чернилам.
                Мы вас благодарим и ждем чуть позже.


                Все, кроме ШЕКСПИРА, выходят.


    ЕЛИЗАВЕТА. Итак, вы пишете пьесы?
    ШЕКСПИР.   Длинные, ваше величество.
    ЕЛИЗАВЕТА. А кто назначает роли актерам?
    ШЕКСПИР.   Я, ваше величество.
    ЕЛИЗАВЕТА. И вы же репетируете с ними?
    ШЕКСПИР.   Точно так, ваше величество.
    ЕЛИЗАВЕТА. Это напоминает тиранию...

                Недавно вы о принце написали.
                Он помешался: "Быть или не быть?"
                В какой стране событья происходят?

    ШЕКСПИР.          - В Бредании...

    ЕЛИЗАВЕТА.                - Вы что в виду имели -
                Британию иль бред?

    ШЕКСПИР.                - Ни то, ни это.
                Я - Данию имел в виду. Принц - Гамлет.

    ЕЛИЗАВЕТА.        - Ну, так пишите смело, без оглядки:
                "Гамлет, принц датский"...
               Но, если нам не изменяет память, уже было что-то
               в этом роде...

    ШЕКСПИР.   Как и все до нас, ваше величество...
    ЕЛИЗАВЕТА. Неужто вы уверены, что посредством театра можно улучшить  нравы зрителей?
    ШЕКСПИР.   Как и нравы ваших подданных посредством правления   вашего величества.
    ЕЛИЗАВЕТА. Если это юмор, то весьма мрачный, если комплимент -   неуклюжий...
                Вы верите, что волею монарха
                Возможно без насилия и крови
                Облагородить ко всеобщей пользе
                Труды и жизнь беспутных англичан?
                Пока до сердца и ума британца
                Дойдут благие наши пожеланья,
                Они сто раз в дороге так изменят
                Свой облик, что не приведи, Господь!
                Ужели вам такое незнакомо?
                Вот вас обуревают, скажем, чувства
                Любви. (Не улыбайтесь...) Вы рискнули
                Поверить их бумаге. Написали.
                Читаете и морщитесь: не то!..
                Но поздно: ваши строчки вдруг зажили
                Своей убогой жизнью. И уже
                Стихи с подмостков исторгает Бербедж.
                Он так перелицует страсть Ромео,
                Что поневоле бедному веронцу
                Вы пожелаете уже в завязке
                Наткнуться на кинжал. Но дальше - хуже.
                Смотрите: Бербедж воплями исходит
                Влюбленного, а зритель не рыдает -
                Гогочет и плюется. У него,
                У зрителя, такое настроенье -
                Он веселится... Это ваши чувства
                Оплеванны. Теперь-то вам, надеюсь,
                Понятно, что когда в душе монарха
                Родится милосердие, оно,
                Пройдя насквозь дворцовые покои
                И закоулки скотного двора
                Вдруг падает на голову народа
                Не медною монетой - топором...
                И все равно мы служим. Я - короне,
                А вы - театру. Это неизбежно,
                Как смерть.

    ШЕКСПИР.                - О! я сказал бы: жизнь.
                Служу я не театру - человеку,

                Будь он француз, китаец, англичанин,
                Колхидец, русский или эфиоп.
                Мы все - родня...

    ЕЛИЗАВЕТА.        - Итак, по-вашему, монарх в Европе
                С китайским нищим значится в родстве...

    ШЕКСПИР.          - А у колхидца или эфиопа
                Найдется дальний родственник в Москве.

    ЕЛИЗАВЕТА. Мы не во всём согласны с вами, но мысль, схваченная рифмой,   обретает
               силу закона. Вы удостоили королеву соавторства...
    ШЕКСПИР.   Для меня - великая честь, ваше величество...
    ЕЛИЗАВЕТА.        - Так закрепите это на бумаге...

                ШЕКСПИР отходит к столу.

    ШЕКСПИР.          - Глазам не верю - смертный приговор...

                Берёт чистый лист бумаги, пишет.
                ЕЛИЗАВЕТА дает знак, входят ЛЕДИ ДЖЕЙН,
                БЕРБЕДЖ, ФИЛИППС.

    ЕЛИЗАВЕТА.        - Вы, милочка, подайте нам шкатулку...

                ЛЕДИ ДЖЕЙН подает шкатулку.

    ЕЛИЗАВЕТА.        - Мы дарим перстень тезке королей...

    БЕРБЕДЖ.          - Ваше величество, я тронут бесконечно.
                Я детям завещаю сей подарок,
                А те - своим потомкам, чтоб в веках
                Не умолкала слава о щедротах,
                Низринувшихся с вашей высоты
                На голову простого лицедея...

    ЕЛИЗАВЕТА (себе). - На голову? Мы думали - на палец...
                А без Шекспира он косноязычен...
                Платок мы вам вручаем, скромный Филиппс.

    ФИЛИППС.          - Приму его, колена преклонив.

    ЕЛИЗАВЕТА.        - Сейчас он зарыдает от восторга
                И сходу в дело пустит наш платок...

                БЕРБЕДЖ и ФИЛИППС почтительно отходят.
                ЕЛИЗАВЕТА указывает фрейлине на свою серьгу.

    ЕЛИЗАВЕТА.        - Серьгу снимете, милочка... Серьгу
                Мы жалуем Уильяму Шекспиру.
                Вы записали наши строчки?

    ШЕКСПИР.                - Да,
                Ваше величество...

    ЕЛИЗАВЕТА.                - Что с вами, сударь?

    ШЕКСПИР.          - Я не могу решиться...

    ЕЛИЗАВЕТА.                - Ну? Мы ждем.

    ШЕКСПИР.          - Одна строка... написана неверно...

    ЕЛИЗАВЕТА.        - Так вычеркните...

    ШЕКСПИР.                - Вычеркнуть?..

                ШЕКСПИР хочет вычеркнуть, неожиданно  падает без чувств.

    ЕЛИЗАВЕТА.                - Что с ним?

                БЕРБЕДЖ и ФИЛИППС бросаются к ШЕКСПИРУ.

    БЕРБЕДЖ.          - От счастья чувств он, кажется, лишился...

    ЕЛИЗАВЕТА.        - Театр и только... Милочка, флакон.

                ШЕКСПИР приходит в себя.

    ШЕКСПИР.          - Чьи это ноги? Что я натворил?

    БЕРБЕДЖ.          - Ты грохнулся вдруг на пол, без сознанья...

    ШЕКСПИР.          - Как в худшей пьесе. Помогите мне...
                Ваше величество, я сожалею...

    ЕЛИЗАВЕТА.        - Но мы на вас не сердимся ничуть.
                Своею впечатлительностью вы
                Напомнили нам мальчика-актера,
                Что на подмостки вышел в первый раз
                И принимает вымысел за правду...
                Однако вы бледны...

    ШЕКСПИР.                - Мне, право, лучше.

    ЕЛИЗАВЕТА.        - Ну, полно, сударь, мы ведь понимаем:
                Вам не до нас, поэтому - прощайте.
                Мы будем помнить вас, и вас и вас...

    ФИЛИППС (Бербеджу).
                - Так и уйдем? Помилуй, а серьга?

    БЕРБЕДЖ.          - Ваше величество, мы вас благодарим
                За все, чем одарили нас, актеров...

    ЕЛИЗАВЕТА.        - О, Ричард Бербедж, вы большой хитрец:
                Вы тонко нам напомнили, что мы
                Забыли о подарке для Шекспира.
                (Фрейлине)
                У вас что, милочка, отшибло память?
                Не можете нам реплику подать?
                Подайте хоть серьгу... Персидский принц
                Нам эти серьги подарил в знак мира...

                Вручает ШЕКСПИРУ серьгу.

    БЕРБЕДЖ.          - Схватили цепко за ухо Шекспира:
                Подарочек со смыслом.

    ЕЛИЗАВЕТА.                - Пусть Фортуна
                Всегда благоволит к театру "Глобус",
                Как королева к вам благоволит...

    БЕРБЕДЖ (подсказывает Шекспиру).
                - Ваше величество, в моей душе...
    ШЕКСПИР.          - Ваше величество, в моей душе...
                В моей душе сумбурно и тревожно,
                Я благодарен за подарок, но...
                Тот приговор - мой взгляд упал случайно...
                Там значится граф Генри Саутгемптон,
                Его ждет казнь... Прошу соизволенья
                Мне в Тауэре графа посетить...
    ЕЛИЗАВЕТА.        - Вот это поворот... Теперь нам ясно -
                И обморок, и пьеса, и мятеж...
                Вы огорчили нас. Но вашу просьбу
                Исполним. Стража!... В Тауэр его.

                СТРАЖА окружает ШЕКСПИРА.

    ЕЛИЗАВЕТА.        - Мы не приказывали брать под стражу -
                Приказываем только проводить...
              Прощайте, мастер Шекспир. Продолжайте творить - на сцене и в жизни. Но -
              чуть поменьше острот - при переводе они теряют пряность. Свободны все...

                Все выходят.  Королева разглядывает перо,
                оставленное Шекспиром.

    ЕЛИЗАВЕТА. Ну да - его сноровка: никто так перья очинять не может,  как
               Саутгемптон...
               
                ЕЛИЗАВЕТА что-то вычеркивает в приговоре.
                Кладет перо в шкатулку, вызывает ФРЕЙЛИНУ,  та входит.

    ЕЛИЗАВЕТА. Милочка, этот не в меру пылкий мужчина, оставил у нас   свое главное 
               достоинство.   Догоните  его...  Нет,  пусть эту шкатулку ему отдадут
               в  камере  у  Саутгемптона.  А  вы  не   забудьте  когда-нибудь потом   
               рассказать мне, какие у них были при этом лица...

                ЛЕДИ ДЖЕЙН выходит.
                ЕЛИЗАВЕТА садится за клавесин, играет.
                Входит СЭФФОЛК, хочет забрать приговор.

    ЕЛИЗАВЕТА.          - Постойте, дайте высохнуть чернилам...
    СЭФФОЛК.            - Здесь вычеркнут мятежник Саутгемптон.
    ЕЛИЗАВЕТА.          - Вы недовольны, кажется, милорд?
    СЭФФОЛК.            - Зачем тогда не вычеркнут граф Эссекс?
    ЕЛИЗАВЕТА.          - Затем, что гордый Роберт Деверье
                Граф Эссекс не просил пощады. Также
                За то, что бросил вызов - нет, не нам -
                Всей Англии! - поэтому, милорд,
                Бессмертия достоин он в веках.
                Бессмертье вступит в силу после казни.
                А Саутгемптон - мертв уже для всех,
                Смазливый и униженный барончик.
                И как теперь возненавидит он
                Своих друзей и недругов своих
                За то, что видел мир его паденье...

    СЭФФОЛК.            - Итак - пожизненное заключенье?

                ЕЛИЗАВЕТА согласно кивает.

    СЭФФОЛК.            - Еще два слова. Глупая догадка...
                В защиту Саутгемптона, случайно,
                Не приложил стараний драмодел?

    ЕЛИЗАВЕТА.          - О ком вы, лорд?

    СЭФФОЛК.                - Я - о комедианте.

    ЕЛИЗАВЕТА.          - Но у него есть имя...

    СЭФФОЛК.                - Да простит
                Меня, ваше величество, не знаю...

     ЕЛИЗАВЕТА.          - Запомните, милорд, во всех краях,
                Везде, где ныне алчный англичанин
                Приходит грабить, жечь и убивать, -
                Народы, подневольные британцу,
                Проклятьем наше время заклеймят
                И скажут: это - век Елизаветы.
                Но вот когда чужие племена
                Переведут на свой язык стих Марло,
                Филиппа Сидни, Бэкона трактаты,
                А мореходы воздадут хвалу
                Первопроходцам - Раллею и Дрейку,
                Когда научатся в цехах Мадрита
                Выделывать английское сукно,
                А на подмостках Польши и Литвы
                Заговорят Ромео и Джульетта,
                Тогда - Британия у всех народов
                Заслужит благодарность, и тогда
                Про наше время скажут: век Шекспира.
                Прощайте, лорд, и вот - ваш приговор.
                (Уходит)
    СЭФФОЛК.            - Шекспира век и век Елизаветы.
                Не втиснуться: ни щелки, ни просвета.
                (Уходит)



                Сцена четырнадцатая

                Лондонский порт.
                Входят  ФЛИМСИ, ЛЭНС, ДРОП.

    ФЛИМСИ.        - Ты видел репетицию актеров?

    ДРОП.          - О да. Поверишь - в жилах стынет кровь,
                Когда является полночный Призрак
                И Гамлету загробно говорит.
                На сцене и за сценой - цепенеют.
                А я в штаны едва не наложил...

    ЛЭНС.          - Тебе нельзя ходить на представленья:
                Ты можешь выдать невзначай себя.

    ФЛИМСИ.        - Ну, хорошо, а Гарланд? Что же Гарланд?

    ДРОП.          - А он скользнул за сцену и - исчез...
                Я вам клянусь - я "Глобус" весь обшарил,
                Как будто я обшарил шар Земной.

    ФЛИМСИ.        - Куда же этот Гарланд исчезает?

    ДРОП.          - В Чипсайд, в посольство русских...

    ФЛИМСИ.                - Да, но - как?

    ДРОП.          - А может быть от самого театра
                У них в Чипсайд прорыт подземный ход?

    ЛЭНС.          - Потеха слушать вас.

    ФЛИМСИ.                - А сам что скажешь?
    ЛЭНС.          - Что говорить? я вас уже привел...

    ДРОП.          - Прекрасный вид! И как здесь пахнет морем...

    ЛЭНС.          - Конечно, если мы стоим в порту.

    ФЛИМСИ.        - Здесь от причалов тянет тухлой рыбой.

    ЛЭНС.          - А чем еще?

    ФЛИМСИ.                - Мешками с табаком...

    ДРОП.          - Канатом просмоленным...

    ЛЭНС.                - Слабый нюх
                У вас, ищейки... Это чей корабль?

    ФЛИМСИ.        - По виду наш - и паруса, и пушки,
                И матросня, а корабельный нос
                Грудастая русалка оседлала...

    ЛЭНС.          - А кто стоит на палубе?..

    ДРОП (свистит от неожиданности).       - Фью-ить!

                Из укрытия выскакивают ТРОЕ пьяных
                с угрожающим видом.

    ЛЭНС.          - Болван! Дубина! Олух! Кто просил
                Тебя свистеть?.. (к пьяным)
                - Джентльмены, по местам...
                (Те прячутся)

    ФЛИМСИ.        - Что за ублюдки?

    ЛЭНС.                - Не твоя забота...

    ДРОП.          - Какие рожи!..

    ЛЭНС.                - На себя взгляни...

    ФЛИМСИ.        - На корабле - все русское посольство.

    ДРОП.          - Я потому и свистнул...

    ЛЭНС.                - Зашибу!

    ФЛИМСИ.        - Да, точно. Это Грегори Микулин,
                А с ним - как называют их? - стрельцы!

    ЛЭНС.          Посольство возвращается в Россию.

    ФЛИМСИ.        - Когда?

    ЛЭНС.                - Сегодня. А точней - сейчас.

    ДРОП.          - Как мы накрылись! Гарланда - прошляпить!

    ЛЭНС.          - Прошляпил ты. В театре кто сидел?
                На Призрака уставился, как будто
                Ты призраков ни разу не видал...
                Вот Гарланд твой и превратился в призрак...

    ФЛИМСИ.        - И что же - Призрак наш на корабле?

    ЛЭНС.          - Не думаю. Корабль готов к отплытью,
                Но русские не поднимают флаг -
                Кого-то ждут, все косятся на берег...

                ДРОП снова понимающе свистит - выскакивает
                пьяная тройка.

    ЛЭНС.          - Опять? Осел...

    ДРОП.                - Ну прямо - ангелочки.
                Вот-вот на небо вознесутся. Кыш!..

                Пьяные скрываются.

    ДРОП.          - Я понял все, и больше не свищу.
                Я наслаждаюсь видом горизонта...

    ФЛИМСИ.        - Но где вы здесь узрели горизонт?
                Ты что - ты плачешь?..

    ДРОП.                - Нет... солёный ветер...

                Выходит почти вся труппа театра "Глобус",
                за исключением Шекспира.

    ФЛИМСИ.        - А это как, скажите, понимать?

    ЛЭНС.          - Дела плохие: нас переиграли.
                Теперь Джордж Гарланд на корабль взойдет.

    ДРОП.          - А как же мы?

    ЛЭНС.                - Мы у Фортуны вот где...

    ДРОП.          - А если свистнуть "ангелов" твоих?

    ЛЭНС.          - Да кто в засаде? - жалкие пропойцы.
                Я нанял их за кварту, для числа.
                А перед нами - цвет театра "Глобус".
                Прикажешь эту банду штурмовать?!.

    ФЛИМСИ.        - Проклятье, если Гарланда упустим,
                Нас ожидает виселица...

    ДРОП.                - Вас.
                Я ни при чем здесь...

    ЛЭНС.                - Ни при чем? Мокрица!
                Кто про кота и Мельника наплел?
                Кто говорил...

    ДРОП.                - Карета подкатила!

    ФЛИМСИ.        - Выходит русский...

    ДРОП.                - Вроде бы купец...

    ЛЭНС.          - Разуй глаза! - по всем повадкам Гарланд!

    ФЛИМСИ.        - Да, это он. И рядом с ним - Шекспир.

                Входят Шекспир и Гарланд, переодетый
                русским купцом.

    ШЕКСПИР.       - Они узнали вас. Что будем делать?

    ГАРЛАНД.       - И я узнал их - давние дружки.

    ШЕКСПИР.       - Идем навстречу им, и - улыбайтесь.

    ГАРЛАНД.       - Мне показалось, что они грустны.

    ШЕКСПИР.       - Вам будет не хватать их?

    ГАРЛАНД.                - Да, пожалуй...

    ДРОП.          - Он приближается...

    ФЛИМСИ.                - Что будем делать?

    ЛЭНС.          - Что делать, если мы уже в кольце...

    ДРОП.          - Сейчас взорвется сердце! Не могу!..

                ДРОП в отчаяньи бросается к ГАРЛАНДУ.

    ДРОП.          - Постойте, сэр! - иль, как вас там, по-русски?

    ГАРЛАНД. Джон, сын Петров... Мое имя - Джон Петров...
    ДРОП.    Петров?.. Но какое сходство...
    ГАРЛАНД. Я - русский толмач, по-вашему - переводчик...
    ФЛИМСИ.  Толмач?
    ГАРЛАНД (Шекспиру). Сударь, все англичане столь вопросительны?
    ШЕКСПИР. Наверное, у них накопились вопросы к русским...
    ГАРЛАНД. Так за чем дело? Совершите путешествие в Россию – получите  все ответы.
             Я вербую отважных англичан - сопровождать дары её величества царю 
             Московии Борису. Через год вернетесь  купцами. Решайтесь. Судя по всему,
             вам здесь нечего терять...
                ...А мне
                В далекой белокаменной столице
                Вы не дадите Англию забыть -
                Ее холмы зеленые и замки,
                И Лондона таинственный туман,
                Собор Святого Павла, Славный "Глобус",
                И рыночных торговок брань и крик...

    ДРОП.          - Повсюду, сэр, последую за вами...

    ФЛИМСИ.        - И я...

    ЛЭНС.                - Да черт со мной! - и я...

    ГАРЛАНД.       - Взойдите на корабль...

                ЛЭНС, ФЛИМСИ И ДРОП поднимаются на корабль.

    ГАРЛАНД.       - Вот, кажется, и все. Но полной грудью
                Печали панцирь не дает вздохнуть...

    ШЕКСПИР.       - Два слова, сэр... Вы - воин, мы - актеры,
                Но служим равно
                Мы Англии и нашему народу...

    ГАРЛАНД.       - Ты не сказал: и королеве...

    ШЕКСПИР.                - Amen.

    ГАРЛАНД.       - Последний взгляд - на Лондон и друзей...
                "Прощай, родная Англия! Прощай..."
                Нет, не могу... Пускай продолжит Бербедж...

    БЕРБЕДЖ.       - "Прощай, родная Англия! Прощай!
                Еще меня на ласковых руках
                Как мать и как кормилица, ты держишь.
                Где б ни скитался я, - душа горда:
                Я - англичанин, всюду и всегда..."

    ГАРЛАНД.       - Прощайте все...

    ШЕКСПИР.                - До нового свиданья.
                Вам капитан сигналы подает.
                Вас ждет корабль.

    ГАРЛАНД.                - Меня Россия ждет...


                Уходит. Оставшиеся смотрят
                на удаляющийся корабль.



                К О Н Е Ц