Внутренние дела

Тревожный сумрак за стеною,
Собаки воют под луною,
И что-то странное со мною
Должно произойти.
Страны граница где-то рядом,
Визжит грядущее снарядом,
Косят цыганки чёрным взглядом,
От сглаза не уйти.

Вот музыкант себе лабает,
И жить ему так подобает:
На громкость полную врубает
Он свой репертуар.
А я? Лишь гость у вас незваный,
Татарский отпрыск Марь Иванны.
В кармане рупь, конечно, рваный,
И жизнь моя - кошмар.

Я лишь ищу красоты слога,
Потом грущу в тени у бога,
Я отдохнуть хочу немного,
Но время берегу.
А время корчится в усмешке,
Давая знак, что я - лишь пешка.
И что теперь - орёл иль решка,
Кто скажет? Ни гу-гу.

Темнят безликие пророки,
Сильны, умны и яснооки.
Пророчеств трепетные строки
Любому по плечу.
Страна пока что без названья,
Но есть задел в образованьи,
И мы дадим ей имя ранней
Весной. А я - пока молчу.

Молчанье - золото. В натуре,
Пускай сверкающей скульптурой
И дорогой архитектурой
Сияет мир.
Мы создадим шедевры, может,
Коль нам господь ещё поможет,
Но он, скорей, на нас положит,
Спустив в сортир.

Сомнений нет, как нет надежды,
И нами властвуют невежды,
Измяты белые одежды,
Висят бинты.
Мочу и кровь хлебнём из моря,
И, заводному панку вторя,
Споём на лысом косогоре:
"Кругом менты!".

Погоны, звёзды и эмблемы,
Всё - атрибутика системы,
Система действует по схеме,
Она проста
Как для смирения рубаха,
Как окровавленная плаха,
И как горшок для зёрен праха...
Всё - суета.

Кто знает текст Экклезиаста,
Тот без раздумий скажет "Баста!",
Коньки отбросит или ласты,
Пойдёт ко дну.
И там, среди отбросов едких,
Среди жемчужин, впрочем, редких,
И рыб - пронзительных и метких,
Промолвит краткое "Ну-ну...".

Ну как я выгляжу? Вторично.
А впрочем, всё ещё прилично.
Нормально. В общем - как обычно,
Почти никак.
А я? А ты, мой друг, херово,
Но всё ж, не говори ни слова,
Ведь это здесь совсем не ново,
Фигня, пустяк.

Набор бессвязных предложений
В потоке словоизвержений -
Предлог для вечных продолжений
Идти. Куда?
Никто не знает. И не важно,
Что я держусь вполне отважно,
У нас держаться может каждый
Теперь всегда.

Держитесь, чёртовы созданья,
Пускай летят все ваши зданья
Под дружный вопль состраданья
В тартарары.
Нам до страданий дела нету,
Мы купим свежую газету,
И репортаж прочтём об этом
В тепле норы.

Война? Ужели мировая?
По счёту третья иль какая, -
Мы размышляем, хмель лакая.
Вот наш вопрос.
Греми, железо по железу,
Штампуй снаряды и протезы,
А нам важнее дозарезу
Прочистить нос.

Прочистить уши и аналы,
И ждать решений трибунала,
Хотя в сценарии финала
Решений нет.
А есть псалом и откровенье,
И как источник вдохновенья -
Пример для вечного терпенья
И яркий свет.

Пускай горят библиотеки,
Снуют пусть австралопитеки,
Всё будет чётко как в аптеке,
Даю свой зуб.
Я сяду в позу крокодила,
Мне скажут - "Ну ты и мудило!",
А я отвечу - "Очень мило".
Ведь я не груб.

Я вежлив как простой ворюга,
Придёт зима. И будет вьюга.
И мы в объятия друг друга
Не упадём.
А упадём банальным задом
На лёд банальный где-то рядом.
И буду я последним гадом -
Мы все уйдём.

Мы все исчезнем. Кто-то вскоре,
Забыв о глупом разговоре,
Растает в радужном просторе
Как масла ком.
Другие может уцелеют,
Но непременно заболеют,
И, коль потом не околеют,
Пойдут на слом.

Однако, хватит пессимизма,
Не то опять моя харизма
Схлопочет пулю или клизму,
Ей всё одно.
Нутро давно не разбирает,
Оно бесследно выгорает,
И не живёт-не умирает.
И в нём - темно.


2001