Фотография в семейный альбом

Несколько лет назад мне пришла в голову мысль – как мало у людей моего поколения профессиональных художественных фотографий.
С появлением так называемых «мыльниц» мы ходим фотографироваться только на документы.
А ведь фотография это искусство, которое не каждому под силу.
В нашем семейном альбоме множество чудеснейших групповых и индивидуальных фото с вензелями мастеров всех времён и народов, а что останется после меня!

По дороге на работу заехал в фотоателье.
Мастерская располагалась на первом этаже девятиэтажки в переоборудованной однокомнатной квартирке.
Малюсенький предбанник для ожидания и выдачи квитанций, дальше собственно комнатушка, где происходит таинство искусства «на паспорт» или «студенческий билет», оттуда ещё одна комнатка, где работают с негативами.

Делом заправлял пожилой маэстро, Иван Иванович, со скрюченными от полиартрита пальцами рук, освоивший, тем не менее, к моему удивлению новейшие цифровые технологии фотодела.
Иван Иванович располагал неплохим компьютером и пакетом пиратских программ.
Он очень удивился и обрадовался заказу сделать художественное фото мужчины – девушки-то часто обращаются.
Фотограф перестал удивляться, усадил меня в кресло, и мы живо обсуждали нюансы моих будущих ракурсов  – он был в своей тарелке.

В этот момент в предбаннике хлопнула дверь – вошла посетительница средних лет «на паспорт».
Дело пяти минут, и я предложил пропустить её вперёд.
Мы поменялись местами – она ушла фотографироваться, а я уселся в предбаннике.
Через считанные минуты они с Иваном Ивановичем довольные друг другом вышли расплачиваться и оформлять квитанцию.

Тут я заметил, что сумочка женщины всё это время находилась на соседнем стуле со мной.
Женщина обыскала сумочку и не обнаружила кошелька.
Посмотрев на меня долгим пристальным взглядом, женщина заявила, что украсть кошелёк кроме меня было некому, и потребовала возвратить его.

Выяснилось – живёт она в соседнем подъезде, и только что вышла из дому.

Пытаясь сохранять спокойствие, я предложил ей вернуться и поискать кошелёк дома.
Женщина отказалась и заявила, что я могу скрыться вместе с её кошельком.
Я предложил ей меня обыскать, взять в залог мой паспорт и идти искать кошелёк дома.
Женщина обыскала меня, переписала мои паспортные данные и продолжала требовать кошелёк.
Довод о том, что, украв кошелёк, я бы немедленно ушёл не возымел действия.
Женщина утверждала, что я его где-то спрятал, чтобы вернуться позже – дескать, в предбаннике я был один, и подозрение бы пало на меня.
Мы вместе обыскали помещение – кроме стола Ивана Ивановича, там нечего было больше обыскивать,.
Мы с Иваном Ивановичем, который, похоже, неплохо разбирается в людях, убеждали потерпевшую идти домой искать кошелёк.

Женщина заявила, что мы считаем её «безмозглой дурой», «идиоткой» - она очень нервничала, и на глазах у неё выступили слёзы.
Я признал, что в этой ситуации не могу считать её умной, что бывают такие моменты, когда все мы ведём себя глупо.
Я признал, что, возможно, каким-то высказыванием унизил её и попросил прощения.

Я предложил женщине деньги на время поиска кошелька.
В кошельке, по её словам, находилась сумма в 24 гривны – примерно 5 долларов по тогдашнему курсу – она долго загибала пальцы, называя сумму по купюрам.
Одета она была аккуратно – обычный работающий человек с зарплатой никак не менее 200 долларов в то время.
У меня в бумажнике находилось около 100 гривен.
Я снова настойчиво предложил женщине взять у меня любую сумму, паспорт и идти за кошельком домой.
Ничего не помогало – у неё началась истерика – мы, якобы, делаем из неё «идиотку».
Никаких признаков психической неполноценности внешне у неё заметно не было.
Глубокая истерика без всякой уважительной для нас с Иваном Ивановичем причины.
Возможно, наши с ним красноречивые переглядывания и некая наша взаимная с Иваном Ивановичем энергия вызвали такую резкую реакцию.

Ситуация выходила из-под разумного контроля.
Главный довод в пользу моей вины выглядел так - я уступил ей место, пропустил её вперёд, это очень подозрительно и ненормально.
С этим пришлось согласиться.

По молчаливому согласию мы с Иваном Ивановичем прекратили аргументацию.
Женщина рыдала.

Минут через пять она немного успокоилась, и с ней снова стало можно общаться.

Я начал издалека.
Она внимательно, но подозрительно слушала:

У меня двое детей, вот в паспорте смотрите.
Я женат двадцать лет, вот штамп в паспорте смотрите.
Вот фотография моей мамы, смотрите, в бумажнике ношу.
Вот моя визитная карточка, смотрите. Станет карманник иметь визитку?
Вот мой загранпаспорт, смотрите, американская виза, ещё несколько зарубежных виз.
Вы представляете, как непросто получить въездную визу в США?
Посмотрите, у меня два мобильных телефона. Как Вы думаете, какая у них стоимость?

Берите деньги, мой паспорт и идите домой за кошельком – это дело пяти минут.

Я поняла, вдруг уверенно заявила женщина, Вы миллионер-клептоман, я читала о таких людях.
Вы воруете кошельки не ради денег, Вам важен сам процесс воровства и издевательство над потерпевшими. А сейчас Вы упиваетесь.

Я перешёл в наступление.
Настойчиво и жёстко я заявил, что ни при каких обстоятельствах, теперь, когда она знает мои паспортные данные, я не отдам ей кошелёк, сообщил, что у меня нет времени больше с ней разбираться, и предложил вызывать милицию.

Обойдёмся без милиции, заявила женщина, у меня дома муж, сейчас я ему позвоню, и он выведет вас на чистую воду.
«Иди скорей, меня обокрали, нет, сначала посмотри на тумбочке и на кухне, нет ли моего кошелька. Нет? Иди скорей, меня обокрали»

Буквально через пять минут появился муж.

Надо сказать, я не считаю себя физически неразвитым человеком.
Роста, правда, я не великого, но обладаю некоторой мускулатурой.
Муж оказался выше меня на голову, крепыш без лишнего веса, кулаки и бицепсы его были крупнее моих, а челюсть квадратная.
Он подробно выслушал стороны и пришёл к закономерному выводу, что кошелёк похитил я.
Проблема была в том, что мужчина явно провоцировал меня на силовой конфликт.
Повергнуть его в открытом поединке лицом к лицу в узком пространстве, будучи лишённым эффекта внезапности, было задачей архисложной.

Я продолжил увещевания.
Иван Иванович, потеряв за час нескольких клиентов, заходивших и в ужасе выскакивавших из этого сумасшедшего дома, где до них никому нет никакого дела, совсем сник.

.........
У меня двое детей, вот в паспорте смотрите.
Вот фотография моей мамы, смотрите, в бумажнике ношу.
Вот моя визитная карточка, смотрите. Станет карманник иметь визитку?
.........

Иван Иванович вышел на минуту в мастерскую, и я успел направить подозрение мужчины на него.
Мне нужен был сообщник – уж слишком была направлена в мой адрес энергия квадратного подбородка.
По возвращению вещи и стол Ивана Ивановича были обысканы.
Он с пониманием вторично подверг себя этой процедуре.

«Женщина, что у Вас было в кошельке кроме денег?»
«Визитные карточки парикмахера, маникюрши, дисконтные карты – да всё»
«Давайте завтра, если не найдётся Ваш кошелек, проедем и соберём Вам все карточки заново»

Ничего не помогало.

Мужчина заявил, что я лицемер.
«У Вас (они оба по прежнему обращались ко мне на «Вы») лицемерное поведение и неискренние глаза».

Действительно, личность у меня творческая, я постоянно нахожусь в нескольких измерениях.
В подобных ситуациях глазки мои сверкают, а выражение лица диссонирует с тем, что я говорю.
Мужчина, надо отдать ему должное, довольно проницателен.
Но лицемерие!
Это было уже слишком.

Мы начали дискуссию о лицемерии.
Семья проявила осведомлённость, что лицемерие серьёзный грех в православии.
Похоже, они оказались верующими людьми.
Мне показалось, что они сектанты.
На Донбассе действует множество сект и религиозных направлений.
Возможно, везде уже так, но я живу на Донбассе и мне это очень заметно.
Сейчас, правда, возвращается мода на православие.

Я настойчиво потребовал вызвать милицию.

Вдруг, взглянув на часы, мужчина спохватился, обругал жену и умчался на работу.
Уходя, он заявил, чтобы я не рассчитывал скрыться - он меня найдёт.
Несколько обескураженная, женщина согласилась оставить меня под присмотром Ивана Ивановича и идти домой искать кошелёк.

Я обессилено сидел в предбаннике, опустив голову, руки мои повисли как плети.
Иван Иванович в аналогичной позе совершенно подавленный сидел за столом.
Мы не в силах были разговаривать и даже не смотрели друг на друга.

Через десять минут к нам вернулась женщина.
Ей было неловко, но это не слишком проявлялось.
Вся её эмоциональность была на данный момент истрачена.
Кошелёк оказался «под зеркалом на комоде».
Женщина извинилась и в спешке отправилась по своим делам.

Я всё-таки сфотографировался и с опозданием на два часа прибыл на работу.
Перед уходом Иван Иванович спросил меня, почему я так боролся против обвинения в лицемерии.
Я объяснил ему, что в устах верующего православного человека это серьёзнейшее обвинение.
Пару дней приходил в себя, а потом напечатал и привёз Ивану Ивановичу выписку из Сети.
Получился реферат «О лицемерии».
Мы немного пофилософствовали о путях Господних.
Заодно и фото забрал.

На память для семейного альбома осталось несколько художественных фотографий.

А ещё с тех пор каждый год тоже видимо «на память» виновница торжества поздравляет меня по телефону с днём рождения – ведь у неё осталась моя визитка и паспортные данные.