Заговорили...

     Заговорили... Заговорили...
     Словно какие-то шлюзы открыли.
     Модно вдруг стало сопротивляться,
     Критиковать, не соглашаться.
     Можно быть белым, а можно быть красным,
     Можно быть очень и очень опасным.
     Заговорили, заговорили.
     Где же вы раньше, товарищи, были?

     Голову спрятал - не видно такого -
     Малый Иуда от 37-го.
     Нету Серго, истреблен Тухачевский,
     Замучен известный профессор одесский.
     Что же в народе? В народе молчали.
     Хлопали дружно, медали вручали.
     А в рукавицы влезали Ежовы,
     Щепки летели, скажи только слово.

     Скрипнет ли дверь - и соседка соседке:
     - Ваш-то в Сибири на две пятилетки.
     Вы пострадали, а нас уважали,
     Мы в 45-м маршировали.
     Кто ел кашу в обозе,
     Кто на дзоты бросался,
     Кто за их бутерброды нутром продавался.
     Проговорили - приговорили...
     Войны измучили - ссылки добили.

     Как хорошо воедину быть слитым.
     Если не слит ты - выходит, бандит ты.
     Как было ясно единогласно
     Голосовать всенародно и гласно.
     Вы были против? Ах, вы воздержались?..
     Здесь нам не нужен подробный анализ.
     Чем же опасен тот, кто не ясен?
     Он ведь не против - он не согласен.

     Умер Высоцкий - сто лет за полжизни,
     Душ и сердец врачеватель корыстных.
     Похоронили - заголосили.
     Где же вы раньше, товарищи, были?
     Ну, а теперь - словопада обилье:
     Заговорили, заговорили...
     Только, боюсь, мы привыкли к молчанью,
     В наших артериях лишь ожиданье.
     Трудно поверить, что шлюзы открыли,
     Мы челобитные все позабыли,
     Семьдесят лет нас чему научили?
     Где же вы раньше, родимые, были?..

     1985