не верю!

                Не верю!

            / По материалам  уголовного дела.  Криминальная Россия "Черные маски" /
    
              Дверь электрички закрылась, люди расселись по местам. Я прислонилась к окну, что бы поспать за время дороги. Ехать до областного центра предстояло почти три часа.  Народу в вагоне было не очень много, довольно тихо. Были все условия, что бы досмотреть прерванный утром сон. Но не успела я закрыть глаза, как в вагон вошли две, оживленно беседующие, женщины. Они оглядели вагон и явно хотели в нем остаться. «Чур меня. – подумала я,  - Пройдите дальше». Но не тут то было – женщины сели напротив меня. «Не повезло»- решила я, но все -  таки  закрыла глаза, в надежде, что женщины  хотя бы будут немного тише говорить. Но мои ожидания не увенчались успехом. Женщины так громко говорили, словно были глухи, или как будто они были одни в  безлюдном месте. Хотела я этого или нет, но мне пришлось услышать весь их разговор, о чем я потом не пожалела.
    На вид женщинам было около 50 лет. Одна была стройной, черноволосой, с карими глазами, искрящимися изнутри. Такие глаза бывают у счастливых людей.  Другая, напротив,  склонная к полноте, светловолосая с голубыми глазами, и  с каким то усталым, с  затаенной болью,  взглядом. Как я поняла из разговора, это были две школьные подруги, которые не видели друг друга после окончания школы. Наталья, кареглазая, поменяла место жительства, и в родном  городе не была свыше 20 лет. Учеба, замужество, семья, обычное дело. А сейчас троих детей с мужем воспитывают. Три  девочки.
-- Ты не представляешь,  какое это хлопотное дело – девочек жизни учить! – Наталья  вздохнула, но не тяжело как это бывает когда в жизни что - то не складывается, а легко, как после выполненной работы. - Это у тебя сын – я знаю, мне писали – с сыновьями легче . А вот девочки!  Мы им с мужем с рождения твердим, чтобы не были доверчивыми. Оно, конечно, все может быть. Да уж мы с мужем промеж себя решили, мало ли что, даже если родят без мужа - вырастим, главное, чтобы дочери от своих детей не избавлялись. Не дай бог аборт. Это все равно , что свою жизнь загубить! А  потом и  бесплодие может быть. Как будто девчонки умные. Со мной во всем делятся, да и отца тоже не забывают. Старшая уже  замужем, внук растет. А перед тем как выйти – жениха сначала отцу показала, чтоб тот свое мнение высказал, а уж потом мне представила.  Средняя  на модельера учится, скоро диплом получит, младшенькая школьница.
      Это сейчас девчонки большие, самостоятельные, взрослые, а с малыми мы натерпелись всего. Наш дом как больница Айболита была. Девчонки, где только увидят птицу с подбитым крылом, или собаку бездомную – всех в дом. А уж котят сколько мы вырастили! Вырастим, вылечим и еще в хорошие руки пристроим. А все девочки мои! Уж больно жалостливые. А как - то даже ежа принесли с улицы. Видимо кто - то поймал в лесу, позабавился, а потом выбросил. И ежа мои выходили, а потом унесли в школу в живой уголок.  Старшая  даже выучилась на ветеринарного врача. Приедет, как начнет рассказывать про своих пациентов, ну диву даюсь. И откуда только у нее любовь к животным. Видимо это мы с мужем им все твердили, что беззащитным, да беспомощным помогать нужно, вот так и получилось.  В школе, слава богу, хлопот не было,  и  нет. Девчонки все активные. В концертах принимали участие, и в кружки разные ходили, спортом занималась. А младшенькая гимнастикой занимается, разряд недавно получила, на соревнования ездит по всей стране. У нас столько благодарностей за все годы накопилось, хоть стенд делай.  Что это я все про себя? Слова тебе не даю вставить? – чувствовалось, что Наталья гордится своими дочерьми. -  Ты то как?  Только и знаю что сын у тебя. Писали красавец. В тебя наверно. Ты то у нас в школе самая красивая была.  Помнишь, тебя даже учителя звали Еленой Прекрасной?  Внуки есть? 
      Елена, а так звали вторую женщину, немного сникла,  словно кто - то омрачил радость встречи. Я почувствовала,  как она внутренне напряглась, голос ее немного охрип, словно пересохло горло в жару, а речь зазвучала отрывисто, с надрывом.
     -- Ты ведь помнишь я, замуж выскочила первая в нашем классе. Много охотников было до моей красоты. Не знаю, как и жизнь прожила все эти годы. Жила  сыном.  А какой мой сын красивый. Я всегда мечтала о красивом ребенке. Что бы я шла по улице, а все оглядывались и говорили: « Посмотрите, какой красивый ребенок! Живая кукла!». Знакомые подходили бы и гладили по вьющимся волосам, восхищались голубыми глазами, нежной кожи лица. Так и было. Красивее моего Славы не было во всем городе. Когда я приходила в детскую консультацию на прививку, то врачи с других участков приходили посмотреть на него. Я гордилась им. И мне так хотелось, что бы у Славы все было в жизни, что бы он получил все что хотел. Конечно, много мы не могли дать ему с мужем, но мы его учили – в жизни нужно уметь добиваться то, чего хочешь.  Слава рос смышленым. Он умел взять свое. Правда, иногда из-за этого были маленькие конфузы. В детском саду он очень любил играть пистолетом, таким маленьким и пластмассовым. Мы бы ему купили с мужем, но как назло, такого как в саду, не было, а другие  Славик отказывался брать. Так вот в детском саду, все знали, что пистолет Славы и его никто не брал. Но как - то в группу привели новенького мальчика,  сына еще не было, и мальчик взял пистолет. Когда   Слава увидел, что его любимая игрушка у другого в руках,  он очень расстроился.       Хотел  забрать у мальчика, но тот был сильнее и постарше, и не отдал Славику  пистолет. А  Слава не хотел ждать, когда малыш наиграется. Не в силах забрать, сын начал громко кричать и плакать, топать ногами. Мальчика уговорили, отдали пистолет Славику, и он сразу угомонился.  Долго еще все удивлялись, что Слава может так громко кричать и плакать. Потом и в жизни  сын всегда  получал, то, что ему нравилось,  видимо с детства усвоил урок: было бы желание.
       И в школе мой сын был самым красивым. Учился,  как и большинство мальчишек, не отличник, но и не двоечник. Был справедливым. Однажды, сосед по парте не дал ему списать диктант – сын был не очень силен в русском, а от этой отметки зависела его оценка за год – так  он просто бросил портфель мальчика в ведро с водой. Классный руководитель вызвал отца в школу, хотели, чтобы мы наказали сына. Но за что? Ведь школа – это коллектив, а значит, все должны помогать друг другу. Так разве наш сын виноват? Это ему не помогли.
       Славик любил красиво одеться. Мы с мужем все, что могли ему покупали. Он в одежде  был очень разборчив. Как - то я ему купила туфли. По моему очень хорошие. Но сын поднял меня на смех. Оказались они не модны. Слава  всегда знал что модно.  А туфли так не разу и не надел.
        А вот девочек он не очень любил. И я его понимаю. Девчонки очень глупые. Они могли сыну все сказать, что в голову сбредет. Конечно, если бы  сыну сказал кто - нибудь из мальчиков ерунду, то ему пришлось бы объясняться не только со Славой,  но и с его друзьями.  А  Слава всегда имел друзей старше себя. Он правильно рассуждал, что друзья должны быть сильными, что бы его защитить, поддержать. Не будешь ведь устраивать разборки с девочкой, которая сказала, что сын -  кайот.  Подумаешь, всего то  что сделал сын, так это поймал бездомную кошку, облил ее бензином. Он ее не поджигал. Это кто - то сделал другой. Тогда долго разбирались, но виновного так и не нашли. А с тех пор прозвали сына Кайот. А мальчики, наоборот уважали, и никогда не позволяли никаких кличек.
         На выпускном вечере в школе Слава  выделялся среди всех. Он был более взрослым. Чувствовал уверенно себя и независимо. Я помню, как он смеялся над девчонками, что те пустили слезу. Подумаешь, школу закончили, расстаются с педагогами?  Можно подумать жизнь закончилась. Жизнь только начиналась. Не будут каждый день уму - разуму учить. Нам то же с мужем школа порядком надоела.  Послушаешь других школы как школы, а наша неважная. Не любили там сына. Завидовали, что все у него есть, а от этого и недовольство  учителей, вечные придирки.  То классный жаловался, что сын не принимал участия в жизни класса,  то, что он отказывался от дежурства по школе,  отказывался мыть класс. Да много еще чего было. Так прав был Славик. Что, там - то, в школе, пропадать? Стихи читать на вечерах в душном помещении. Пусть лучше на свежем воздухе с друзьями погуляет. Хорошенькое дело дежурить по школе. Сами учителя не хотят порядок наводить, стараются чтобы это кто - то за них делал -  на переменах ловить расшалившихся малышей. Как -  то раз  Слава  щелкнул по носу вот такого нарушителя дисциплины, так еще и виноват остался – кровь у того носом пошла. Кто виноват, что у него такой нос? Вон как дерутся другие, и ни какой крови. А тут родители прибежали.  Убили ребенка!    С тех пор я сама запретила сыну дежурство. И пол мыть запретила. Есть на это технички в школе, вот пусть и моют пол.   А то пол  - детям, а деньги – техничкам.
       На выпускном вечере некоторые родители благодарили учителей, мол, спасибо вам за детей. Я так и не поняла. Дурные что ли родители? За что благодарили? За то, что детям здоровье угробили за 10 лет. Мой  Слава,  сразу, после того как аттестат получил, ушел из школы и никогда там не бывал.. С друзьями отмечали окончания учебы у нас дома. Мы с мужем то же посидели с ними да ушли в гости. Соседи, правда, милицию вызывали. Видите ли, спать им молодежь мешала. Можно подумать выпускной каждый день бывает. Это просто люди от зависти. Они как - то моего сына сразу невзлюбили. Им наверно завидно было, что наш такой красивый, общительный, а у них замухрышка очкастый весь в своего отца.  Наш с друзьями, а их за книжкой.  Вот и ослеп ребенок.
       В институт  Слава не поступил. Да и зачем ему высшее образование? Я столько  людей знаю: диплом есть, а денег нет. Хоть врачей взять,  учителей. Выучатся, а потом сидят дни напролет, от  зависти зубами щелкают.  Одни больных только и видят, а другие сами потом в детство впадают.  Наш сын никогда не учился в институтах, а зарабатывать умел. Он мне столько подарков сделал. И серьги брильянтовые и кольца золотые. А однажды шубу роскошную привез. Жаль не мой размер.  Я то худой не была, а уж шуба на худенькую. Сын  сокрушался все, что не могла бы быть потолще. Пришлось мне ее продать.
     Удачлив  Слава в жизни был. Бог его берег. Как - то поехал на машине с другом, перевернулись, друг погиб, а мой сынок  жив остался. Говорили, что  Славик за рулем сидел, мол,  выпивши, был. Но, не правда, все это. За рулем сам друг сидел. Следствие долго шло. Но доказать на сына не смогли. Оно, конечно, хотелось злым людям нашего сына опорочить, но это все из зависти. Сын наш никогда не пил,  и все делал на трезвую  голову.
   Девушку он полюбил. И нам она нравилась. Из семьи хорошей, с достатком. И должность у нее хорошая была  -  заведующая рестораном.  Сын  с ней и познакомился в ресторане. Пришел как -  то с друзьями в ресторан, и им не понравилось, как их обслуживают. Уж  очень Слава  был требовательный.  Потребовали в зал начальство, а тут выходит девушка, не робкого десятка, а сын с друзьями, ясное дело в ресторане были, чуток разгорячились.   Так она быстро всех по местам расставила.  Слава ее дождался после работы, а уж потом никого к ней близко не подпускал. Был у нее до  Славы друг, но против моего сына  - слабак. Сын ему  и  сказал, чтобы близко не подходил к Марине.  Так он и исчез сразу. Понял, что против силы он  никто.
       Подружили  Слава с Мариной  с год, да потом и свадьбу справили. Марина так и заведовала в ресторане, а  Славик  с друзьями станцию техобслуживания открыл. Жили они дружно  с достатком. Забеременела Марина, но Слава ее убедил, что ребенка рано заводить, для себя еще не жили. В общем,  избавилась Марина от ребенка. Правда,  последствия были, не все благополучно прошло.  Но они по два раза в год ездили отдыхать на разные курорты, лечилась все Марина. Успеют еще детей завести. Пусть мир посмотрят.  Да и   Слава  часто в командировки уезжал на заработки.  Какой уж тут ребенок?  Ребенку   отец нужен,  а Слава не мог – ему нужно было сначала достаток в  семье обеспечить. Он когда  возвращался из поездок, то всегда подарки богатые привозил жене и мне. Конечно больше жене, а мне уж когда как.
       Как - то уехал Славик в командировку,  и долго его не было. Из милиции ко мне приходили, спрашивали о сыне. Я чуть с ума не сошла, спрашиваю, что случилось? Погиб? Убили?   А мне, мол, жив ваш сын, но нам бы хотелось бы знать где он. А откуда же я знаю, где он? Говорю, что в командировке, а где не знаю. А вечером  Мариша прибежала. Сама не своя. У нее тоже были из милиции, про Славу  спрашивали, а что с ним не говорят, только сказали, что разыскивают.  Я недоброе почувствовала. Не иначе в беду сын попал.  Как -  то муж пришел  с работы, весь с лица сменился, стала худо с сердцем. Я «скорую»  вызвала.  Мужа  в больницу.  А перед отъездом он мне сказал, что Славу ищут по подозрению в убийстве. Это ему знакомый из милиции сказал. Не поверила я.  Этого не может быть!  Мало ли что бывает, ошибки разные, да и оклеветать могут. Ко мне опять из милиции приходили, спрашивали про какие то золотые кольца, серьги брильянтовые.  Показывали рисунки и фотографии.  Может,  я видела их когда?  Так  когда и где я их должна была видеть? Сейчас вся страна в золоте.  Вопросы странные задавали: «На какие средства жил мой сын?». Я им говорю – работал. А они: « Где?». Да откуда ж я знаю? Сейчас люди каждый день меняют работу, лишь бы деньги заработать. Он  на станции тех. обслуживания работал, а где та станция,  я и не знаю.   А сама день и ночь молюсь – лишь бы сын жив был. Времени не так много прошло, и тут мне Маришка  звонит, что нашелся  Слава, ее на опознание в милицию приглашали. Я как услышала опознание – чуть не умерла, но Марина во время меня успокоила, что жив Слава, а на опознание, так как его арестовали в аэропорту, он прилетел из Греции. А что он  в Греции делал, не сказали.  Так что же он такое сделал?   Я Марину расспросила, где сын, и на утро в милицию, а меня к нему не допускают и ничего не говорят, мол, следствие идет. А чуть позже пришли ко мне домой и давай спрашивать какие вещи, украшения  мне сын привозил. Я то молчу, мол, не помню, так по соседям пошли, может,  кто что слышал, видел? Так наши соседи всевидящие и все слышащие про шубу рассказали, что  сын привез. Я то ее предлагала соседки купить, но у той денег не оказалось.  Нищета вокруг.
        Ну да шубу не нашли, а больше соседи и не знали. А у Марины много изъяли чего.  Вещи и украшения,  на которые документы не нашла Марина – забрали.  А потом Славу перевели в областной цент в следственный изолятор.
         Я мужу то боюсь сказать, а вдруг хуже будет. Да без меня  все слухи знает. Город хоть и большой, а люди все равно обо всем говорят. Так вот заговорили в городе, что поймали банду, которая промышляла на дороге: останавливала машины, вроде помощь нужна, а потом убивала владельцев.  машины на продажу на Кавказ угоняла, или разбирала на запасные   части в мастерских и продавали по частям.  Грабили квартиры. Много людей убили.  После каждого преступления бандиты   заграницу  ездили, добытое спускали в ресторанах, казино, с девицами прогуливали.
      А уж люди какие злые! Готовы всех «собак навешать» на моего сына. У него друг был, Паша. Он с год как пропал. И никто не знает где он. Так его жена ко мне прибежала, такой крик подняла, будто мой Слава виновен в пропажи  Паши.     Год назад зверски была убита предпринимательница с сыном. Они только из Китая вернулась, привезли на продажу много всякой техники : компьютера, телефоны сотовые и еще что то. Как будто в день убийства видели машину у их дома, похожую на машину моего сына.  Цвет машины был редкий. Сын после этого случая продал сразу же  машину. Да и свидетель  на повторном допросе не подтвердил свои показания. Сына  тогда тоже   допрашивали,  где он был в день убийства.  Он  дал показания, что в тот день с другом  был, с Пашей, по делам куда  то ездили.  Паша это подтвердил. Так жена теперь Пашина, мне говорит, что не был Паша в тот день со Славой, это его Слава попросил так сказать. А Паша как будто отказать не мог, боялся.  Дело- то потом  закрыли. Не нашли никого.  А   Паша  вскоре  пропал.   А я так думаю, что сбежал Паша от жены. Кто ж с такой дурой будет жить? А она не знает, как себя обелить и нашла виновного в своих бедах – моего сына.
              Мы сыну адвоката наняли. Из нашего города никто не хотел браться. Да оно и понятно, где нашим недотепам такое дело вести. Здесь нужно разобраться и точно доказать,  что не мог наш сын убивать. Я на суд еду. Суд во всем разберется.
                Я  вот думаю, может,  заставили сына оговорить себя? Они ведь, бандиты, какие? Им бы вину с себя на безвинного столкнуть. А мой  Славочка что?  Он ведь в  жизни никого  не обидел, слова худого не сказал.  Не мог он людей убивать!
        Наталья все это время, что говорила Елена, сидела не шевелясь. Такой исповеди, видимо,  она не ожидала.
        Елена замолчала.  Было видно как ей нелегко. Как старается она убедить себя в том, что «этого» не может быть, хотя оно, «это» -  есть.
        Спать мне давно расхотелось.
         Наталья встрепенулась.
- Лена, конечно, твой Слава не мог  убивать. Попал мальчик под влияние к
бандитам. Суд разберется.   Муж то твой как? Он что говорит?
- Да что он может сказать? Уж пол года в больнице лежит. Как по «скорой» увезли,
так и не выздоровел.
      Электричка подходила к конечной станции.  Женщины засобирались, обменялись адресами и телефонами.   
      
                ***                ***                ***      
          Месяцев  через шесть, после той  поездки , мне на глаза попалась статья в газете о суде над  бандой, убивающих людей с особой жестокостью. Они не щадили ни своих друзей, ни детей, не женщин. Все, кто стоял на пути их добычи,  или  мог стать свидетелями -  погибали.
        Однажды  бандиты остановили машину на федеральной автотрассе  под видом просьбы о помощи.  Машина была заметная -  джип.  Любили бандиты дорогие машины - с них наживы было больше. Водитель  только вышел из-за руля  -  его сразу застрелили.   В  машине была жена.  Ее сначала раздели на морозе – шуба на ней была  дорогая, серьги  брильянтовые с ушей вырвали, пальцы все выломали, когда кольца снимали, а потом тоже убили. Ребенок в машине спал грудной – выбросили в снег и уехали.  Три труппа  были обнаружены только весной, когда начал сходить снег.  Машина, по признанию бандитов,    была  разобрана на запасные части  в  мастерских и продана.
        Банда и по квартирам промышляла. Наводчики у них были свои. Прикинется кто-нибудь из них коммерсантом, рубаха – парень, готов всем помочь, деньги в долг давал, в доверие входил.  А  сам выведывал, кто, как живет, да какой доход,  где ценности хранятся.  И если ценности находились в квартирах, в домах  -  грабили. Сначала дожидались, когда все  уходили из жилья, а потом не стали ждать. Жажда наживы не оставляла времени на ожидание.  Как - то в коттедж за городом ворвались после ухода хозяина, а там еще оставались  мать старая, жена   и двое детей. Никого не пожалели.  Всех убили.  Денег и добра разного много унесли. А  во дворе сторож жил.  Его бандиты не заметили.  Но он  всех заметил, и разговор слышал, машину приметил. Но  не успели их тогда взять. Они сразу в аэропорт и за границу.  Нашли их заграницей. Почувствовали они, что скоро придется за все ответить -  скрывались.  Предприниматель  вознаграждение  большое объявил за поимку. От пережитого горя стал совершенно седой – поседел, как только увидел, что с его семьей стало.   Вручил  вознаграждение всем, кто на след вышел и захватил бандитов.  Много  натворила банда.  Грабили и «своих» и чужих.  Ограбили одну квартиру, а там деньги были воровские, золото. За это в воровском мире по голове не гладят. Смерть положена. В общем,  не боялись бандиты ни кого.   До суда их милиция охраняла, держала в отдельном помещении.
     Много было раскрыто преступлений. Бандиты подробно давали показания, надеясь на снисхождение. Когда шел суд - в зале постоянно находился врач.  Многие родственники потерпевших теряли сознание, услышав,  как погибали их родные.
      Все члены группировки получили различные сроки наказания в виде лишения свободы.  Главарь банды, по кличке  Кайот,  был приговорен к  высшей мере наказания – к смерти.  Но в связи с тем, что на смертную казнь объявлен  мораторий,  смерть  заменили на пожизненное заключение.  После оглашения приговора мать главаря банды умерла в зале суда от сердечного приступа, выкрикнув перед смертью:«Не верю!!»