У нас с тобой два разных неба

 ТРИЗНА ПО ПОНИМАНЬЮ 

 Не плачь обо мне, когда я уйду стучаться в двери травы.
(Б. Гребенщиков)

Листья травы читаю ,
словно ладони чьи-то.
Хочешь,
я угадаю
судьбы дождей пролитых?
Вижу,
какой травою
будем во время тленья,
вместе
перед грозою
падая на колени.
Почерк слезы и тучи
стал для меня разборчив.
Я их тебе озвучу:
точка - дождинка - прочерк
Знаю:
мы будем листья,
листья на общем стебле.
Значит,
дано нам слиться,
правду травы приемля.
...Если бы мы при жизни,
милый,
траве внимали,-
не было б этой тризны
горькой
по пониманью.

ПОСЛЕДНЕЕ ПАДЕНЬЕ

Мы всё поймем в конце пути земного,
Когда душа становится мудрей.
Я – поздний лист, что краше молодого
Высокой обреченностью своей.
В ещё недорисованном пейзаже
Вы – тот, кто не со мной за ночью ночь,
Не ведали – на этом Вернисаже
Нам замысел Творца не превозмочь.

...Когда октябрь, любитель стрижки нАголо,
Приступит к делу (только и всего!),
Вам - ветром быть, рисующим параболу
Последнего паденья моего.


 ПОСЛЕ БАЛА

Я вернулась.
(Не скажу – откуда.)
Я вернулась.
И иду сквозь строй
недо – пониманья,
пере – суда…
Я к тебе вернулась.
За собой.
Кончен бал.
Коптят и гаснут свечи.
День и бесприютен, и знобящ.
Мне согреет ледяные плечи
Только Азазелло чёрный плащ…
Всё напрасно:
Мой несчастный Мастер
Жжёт наш упоительный роман;
И горит моё земное счастье.
И невыносим самообман…
Кончен бал,
Но не случилось чуда.
Мне пора.
Уже звучит гобой…
Я вернулась.
(Не скажу – откуда)
Улетаю снова -
За собой.

 СИНИЦА В НЕБЕ

Чин-чин!
Один бокал мартини.
Всего один.
Один – не боле!
Нельзя пьянеть. Нельзя мне... Или
уже пьяна (больна?) – любовью?
Ещё один.
Ещё не осень.
Ещё не поздно мне – невестой!
«Тинь – тинь,»- твоя синица просит
Исполнить журавлёву песню.
У нас с тобой – два разных неба:
Ну мне ли быть твоею птицей?
Не требуй от меня, не требуй
Кудахтанья: ведь я – синица
В твоих руках.
В твои ладони
Тахикардично бьётся сердце.
Тук-тук...
Как скользок подоконник!
Ты мне позволишь опереться?
...Синица – в небе.

 СТОЛКНОВЕНЬЕ С ЗАКАТОМ

Я уже не люблю, устала.
Хоть поймёшь ты меня едва ли;
Этой мартовской ночью талой
Сны твои у меня ночевали.
И кричали твои печали,
Что им негде больше гнездиться,
И в окошки мои стучали
Снов чужих перелётные птицы.
...Снилось: ты за рулём, ожидая,
Чтобы я поудобней села;
Снилось: я без труда угадаю,
В с ё – в молчанье твоём неумелом:
Будто я – последнее счастье
В личной жизни твоей несладкой;
Но такая любовь – украдкой,
Как мужчину, тебя не красит;
Будто жизни уже не наши,
И неважно, почём отдали,
Важно только, чтоб мы и дальше
Отведённую роль играли.
...Мы летим.
Над шоссе покатым –
Птицы, птицы, лиловые птицы!
И уже не остановиться,
Не свершив столкновенья с закатом.

ПРИМЕЧАНИЕ: Иллюстрация к названию цикла выполнена моей дочерью - Юлией для книжки стихов "Любви великости малые", 2009 г.