Сонеты 2

365
Ты подошел – я видела во сне –
И выкупить хотел меня у мира.
Ты долго выбирал меня, придира,
Зато совсем не спорил о цене.
И вот – «иди к нему» – сказали мне –
«Ты у него теперь мишень для тира,
Ты у него теперь вино для пира,
Клинок в руке и роза на окне».
Я рай звала, мне ад был ненавистен,
Но ты увел меня от этих истин
И кликнул в поле темного коня,
Через плечо мне бросив как монету:
«Иди бездомной нищенкой по свету
И до конца времен люби меня!»

438
Есть время ненасытной тишины –
Летят по небу скомканные стяги,
Гудят леса, и в них ночные маги
В бездонной чаше варят яд весны.
Вновь до краев стихи мои полны
Губительной, невыносимой влаги.
Встает до неба башня из бумаги,
На ней лежит тяжелый серп луны.
И я тебя увидеть не рискую.
Иду всю жизнь сквозь комнату пустую,
Закрыв глаза, не помня ни о чем.
Вдруг вихрь, и на лице печать ожога,
И я хочу теперь увидеть бога.
Тьма вечности простерлась за окном.

439
Я о тебе писала столько лет,
Что стала бедной пленницей тетради.
И я живу строки единой ради,
Как алый стяг, горящей на просвет.
Я знаю, что писцу награды нет
Вне взвихренной пером бумажной глади.
Но ведь и так повсюду львы в засаде,
И тесен бархат, и велик браслет.
И я сижу, склонившись над словами,
Которые не сжалятся над нами,
Но в них есть смерть, и молодость, и свет.
Я продолжаю дерзостные речи
О радостях разлук и скорби встречи.
Я знаю, что писцу преграды нет.

563
Мы встретились на холоде высот,
Где звезды застревают в конской гриве,
Здесь в небе шрам как трещина на сливе, –
Не твой ли прочертил его полет?
Но у тебя никто не отберет
Любовь, и смерть, и океан в разливе,
И час зари, когда на хлебной ниве
Вдруг поросль копий черная взойдет.
А я одна. Мне ничего не надо –
Ни золота, ни клятвы, ни обряда.
Я лишь смотрю, как прочь летят года
И, обогнав в пути гонцов усталых,
Над башнями на горных перевалах
Смыкается бессмертная вода.

634
Какое одиночество всегда,
Особенно в часы пиров и боя,
Особенно когда бегу с толпою
Там, где огонь упал на города.
Но я тебя любила – и горда,
Что ты не вел меня вкруг аналоя,
Что я лицом к лицу с твоей судьбою
Одна стояла в мертвые года.
И все-таки – какая это мука,
Когда вокруг лишь время и разлука,
И в толще туч пылающий просвет.
Из бездны в бездну тянется дорога.
Помимо искушения и бога,
Быть может, ничего на свете нет.

656
Иссякли речи, пламя улеглось,
И пепел дремлет на камнях дороги.
Но в тигле сердца зелье злой тревоги
Тяжелой массой крепко запеклось.
Ах, как мое веселие звалось
Там, на иных путях, в ином чертоге?
А у тебя глаза светлы и строги –
Так через плоть огонь растет насквозь.
Бессонной ночью я еще услышу,
Как звездопад колотится о крышу –
Блестящая, слепая рыба тьмы.
Мир полон медом до краев, как соты,
И если в нем отыщутся пустоты,
Так лишь в том месте, где сгорели мы.