Смерть поэта. Памяти Велимира Хлебникова - 2

        СМЕРТЬ ПОЭТА

 Памяти Велимира Хлебникова - 2*

   Российской музы пехотинец,
   Он был – как ветер на орле,
   Где ярых вер зверел зверинец,
   И пули пели песнь в стволе.

   Он ждал еще расправить крылья
   И перья по ветру распять,
   Но горы горьким смехом стыли –
   Его не в силах приподнять.

   И, закричав тогда в обиде –
   На всех застывших в столбняке,
   В нем новгородский встал Овидий
   С каленой клятвой в кулаке –

   Чтоб сквозь дремучий рык соборов,
   На лире гуслей не устав, –
   В шатре перуновых просторов
   Софию целовать в уста!*

   Чтоб васильков – из чащи хлеба –
   Вперяя очи в облак ход,
   Земле валиться глыбой в небо –
   Средь Волхова коварных вод!

   Чтоб, вмиг вдвойне обезголосев,
   Правдивей черепа в пыли, –
   Вдвойне неметь – лишь насмерть спросят:
   Ты – соль небес иль соль земли?

   О мир прекрасно–земноводный!
   Зачем – как ангел он безродный
   И смерти ныне праздный зрак –
   Лежал, для вечности свободный,
   Запрятав око под пятак?

   Зачем посмертно жизни чудо
   Он проповедовал еще,
   Плывя над рощей незабудок,
   Стихом укрывшись, как плащом? –

   Когда земли скудельной лоно, –
   Отныне матери родней, –
   Встречало лаской чернозема,
   Баюча шорохом корней;

   Когда, в могильной люльке млея
   От обретенной немоты,
   Он смерти тишь, как стих, лелеял –
   К нему сошедший с высоты, –

   Тот стих, что райски так безгрешен –
   Каких вотще поэты ждут,
   Но музы – в смертный час утешив –
   Им в изголовье вдруг кладут!

   ...Он спал – сказитель огнеликий,
   Спал – ангел словотворных бурь,
   Стихом лиясь сквозь все улики –
   В преображенскую лазурь.

   А там – над лесом колоколен,
   Над ширью пасмурной кремля –
   Всё так же царственно-спокоен,
   Незримый миру Лик сиял;

   Всё так же в горних эмпиреях
   На Ильмень шли полки зарниц,
   И к Волхову склоняли шеи –
   На вече падавшие ниц!

   1982, 1986

–––––––––––––––––––––––––––––––---------------
* В данном контексте символ Софии, Премудрости
Божией, сознательно звучит в том пантеистическом
«хлебниковском» его понимании, что проступало,
например, не менее ярко и в явно неправославных
идеях «софиологии» священника Сергия Булгакова,
интенционально нередко весьма близких поэтическому
пафосу откровенного пантеиста-язычника Хлебникова!