Топчу апрельский снег

Топчу апрельский снег сапожками своими,
А в воздухе плывет дыхание стихии,
Которой не могу я  имя дать.
И небо надо мной раскрыто, как ладони,
Но я спешу, спешу, как будто от погони.
Пустите же меня! Мне хочется рыдать.
Ведь я тепло души меняла на червонцы,
Отпугивал людей самодовольный вид.
Нет, нет, не плачу я. Нет, что вы, это солнце
Сияет в вышине и мне глаза слепит.
Но нежная рука возьмет меня за плечи,
И, развернув к себе, погладит: «Плачь же, плачь,
Ведь совесть для тебя теперь истец, ответчик,
И оправдатель твой, а также твой палач.
Ты посмотри вокруг: природа всё прощает,
И этот грязный снег, и ветер, и мороз.
Поплачь, поплачь, поплачь  и  выплачь  все  печали.
Не  надо, не  стыдись  внезапных  этих  слез.
Пока  иду  вперед, уныние  не  тронет, 
Пока  иду  вперед  и  ноша  мне  легка.
И  небо  надо  мной  раскрыто, как  ладони,
И с  облегченьем  я  смотрю  на  облака.