Третья тетрадь 1987 - 2008

Она меня узнала сразу
И пораженная смутилась
Давно придуманную фразу
Сказать небрежно не решилась

В её глазах застыла жалость
Ко мне, к себе, к тому, что было
И жизнь уныло продолжалась
А сердце ныло, ныло, ныло.

Уж не лелею возраст свой
И поколения не хаю
Которые вослед за мной
Идут и в бок меня толкают

Одна задача – не упасть
Одна забота – не разбиться
Но если это совершиться
Хотя б не в грязь, хотя б не в грязь.

Раздавила нас свобода убивать и голодать
И всё легче год от года воровать и вымирать.

Как то жили мы не так
Как то мы совсем не жили
Опасались, ели, пили
Не досыта – кое-как.

Свидетели конца эксперимента
Участники последних содроганий
Осознавая значимость момента
Нам трудно удержаться от рыданий.

Меня страшит её нездешний
Чувств упоительных накал
«Ещё ты дремлешь друг прелестный»
Ей Пушкин видимо шептал
Когда она в обличье птичьем
Жила в тот славный, тихий век
И не кичась своим величьем
Звала лакея – человек.

В жизни счастья не было и нет
Потому что жизнь меня пугает
И моей души неяркий свет
Никого в пути не привлекает.

И опять в предчувствии чуда
Друг на друга рыча и молясь
Мы идём неизвестно откуда
И куда и с чем наша связь?

Я достоин и рая и ада
Свет и тьма в мириадах очах
Верю всходам вечного сада
И под звёздами и при свечах.
(На моих истлевших костях)

И всё-таки Сергей Есенин
Понятней, проще и родней
Сквозь годы мифов и крушений
Дороже Родине моей

Своей неброской прямотою
И не кричащей красотой
Своей прелестной наготою
Своей трагичной правотой.

Так чем я обеднён?
Наверное, тоскою
По нынешним годам
Которым -  не судья
Поскольку обделён
Людскою теплотою
Встречая на пути
Холодных, как и я.
Общение с людьми
Мне заменили книги
Они не столь теплы
Но холод их хранит
Прошедшие века
Пленительные миги
И жар былых времён
И жар иных ланит.
5.07.93г.

Ода телу

Пора заняться телом
Обижена душа
А попка, как поэма
Воздушно хороша
И как прелестно мягок
И трепетен живот
О сколько винных ягод
Срывает свежий рот
О как неподражаем
Изгиб иной спины
О как я обожаю
Сосцы иной жены
Земле  -  какое дело
Кто воспарит над ней
Земля – большое тело
И мы тела на ней
14.02.93г

Не хотел я нужды – но – покоя
Жизнь ты знаешь что это такое
Я боялся сумы и тюрьмы
И в России немыслимы мы
Из-за робости этой постылой
Мать и детушки были не милы
Потому и состарилась мать
Что детишек моих не ласкать
И увидеть не довелось
И брожу, как стареющий лось
Не решившийся на поединок
Самый главный простой роковой
И брожу одиноко в пустыне
Что мне стала родимой землёй

Но бывает, пусть ненадолго
На минуту, мгновение, миг
Озарение – что-то вдруг вспомнил
И забыл – а казалось – постиг!
И опять в предчувствии чуда
Озираясь на всех и молясь
Я бреду неизвестно откуда
И куда. Может к богу стремясь?


В сорок семь все давно отгремели
Отпились, отзвенели, отпели
Может статься, и я соберусь
Покидать невзлюбившую Русь

Не простятся мои прегрешенья
Не прошу я у бога прощенья
За 
Безрадостной жизни, нуду
За
Тот путь, которым бреду
И за то, что в жизни прекрасной
Прожил тихо и робко – напрасно
Никого, не сумев уберечь
От безрадостных с Господом встреч.

Не бойтесь равнодушных и ленивых
А бойтесь темпераментных и злых
Для них копите мужество и силы
Бегите их и убивайте их.

Живя иллюзией – живёшь
Живя животно  - умираешь
Но тонкой грани не познаешь
Пока за грань не перейдёшь.

И та ушла
И эта убежала
И жизнь прошла
И не начать сначала.
Ничего такого не случилось
Просто жизнь совсем не получилась.

Наполнить смыслом жизнь
Нелёгкая задача
Наполнить смыслом жизнь
Решается с трудом
Наполнить смыслом жизнь
А как же жить иначе
Наполнить смыслом жизнь
И умереть потом.

Я все сраженья проиграл
Побит во всех случайных драках
Я никого не предавал
За что и сдохну, как собака.

Я уходящая натура
Трансцендентальный мудозвон
Сижу в стакане под столом
А женщине не наливаю
Она меня не понимает.

И воля обухом по яйцам
Разбила веру и грехи
Зачем родился не китайцем
Писал бы мудрые стихи

Короткие, как вдох и выдох
Спокойные, как ветерок
И лишнюю я строчку выдам
Журчащую, как ручеёк
Что б каждый зрячий мог увидеть
Кто – человек и что есть – бог.


Жизнь приближается к началу
Того, что птица накричала
Накуковала, навещала
Жизнь приближается к концу.
И в этом мало и печали
Она во мне всегда звучала
И мне всегда была близка
Неизъяснимая тоска
А сколько робости и страха
Внушил мне кнут, вина и плаха
И тёмной комнаты угроза
И камеры вонючей стыд
Других дарили жизни розы
Я ж благодарствовал, что сыт
И ничего не понимая
За что виновен перед кем
Был благодарен первомаю
И благодарствовал, что ем
Копил обиды и заботы
Не выдавал свои грехи
Но кто-то жил, долбался кто-то
А я писал свои стихи
О Родине, о коммунизме
О бюрократах, сволочах
О светлой, непорочной жизни
Тупых и добрых Ильичах
Их не печатали, однако
И мне казалось – за талант
Мне 47. Я пил и какал
И восклицал «увы» и «ах».