Шёлковая тень

Греция, 1994год.


1
Ночь будто ведьма в берегах таится,
На Средиземное колючей мглой легла,
Балетной поступью скрывающей тигрицу
По закоулкам опустевшим шла.

Всё кончено, уже необратимо —
Страсть схлынула и умерла в агонии.
Домой, туда где дремлет нелюбимый
Она идет, она его прогонит!

Ступеней скрип, хлопок чуть слышный дверью
И чемодан,...  разбросана одежда,
- Куда, да среди ночи? — Он не верит.
- Прочь, убирайся! Всё не так как прежде.

Два урагана — женщина с мужчиной —
Проклятья, обвиненья, ссора, драка,
А как еще вчера его любила,
Сегодня уже бешеной собакой

Кидается с ногтями, с кулаками —
Хрупка как веточка, откуда столько силы?!
Посторонилась: «я поеду к Анне,
Исчезни утром» — по-хорошему просила.

В глазах еще пылали угли гнева,
Поникли плечи, пальцы нервно сжала.
Безудержная сумасбродка Эва
К сестре от нелюбимого сбежала.


2
Никто другой такое пониманье,
Поддержку и опору ей не даст —
Сестра-близнец ее. Да, только к Анне,
А утром уже сауна, массаж

И прочь из мыслей, отдохнуть б уехать...
Уверенно нажала на звонок —
За дверью Анны радости и смеха
На всех хватило в Греции бы впрок.

Племянница дверь Эве отворила,
Ручонками за шею обняла.
- Не спишь глупыш чего? — Она спросила
И как в спасенье в дом сестры вошла.

Уют, тепло что зависть даже хватит,
Вот где душа найдет себе приют —
Учительница да удачливый писатель
Такую атмосферу создают.

А Эва что? Как на горе солома —
Строптива, неприкаянна, горда. 
Страсть без любви — очаг, увы, без дома.
Куда податься, как не к ним сюда.

В гостиную... и выпить предложили,
Бокал с вином уже в ее руках...
- Ну, что на этот раз? — Слова так зацепили!
Свояк посмел спросить, а не сестра.

Бокал в лицо, да только промахнулась
И снова ругань, гнев и оборона.
Усмешкой полоснул — не увернулась,
- А я то думала, что я у вас как дома!...

3
Утихла ссора –  разрулила Анна,
А впереди ночь, в ней ни капли сна,
Как быть, коль бесит тот, кому желанна?
Найти любовь... как, если холодна?

Прочь, к морю! Будь всё так, как будет,
Все вместе – Эва и племянница, сестра,
Свояк задумчивый. А время всех рассудит.
На берег, где прибой и треск костра...

А вздумает обратно кто вернуться –
Не долог путь в машине... иль пешком.
Но если ночью в море окунуться,
Взглянуть на звезды – вот тебе и дом.

Свояк уехал, пару дней потратив
На отдых – в творчестве простой и перекур.
Конечно, он талантливый писатель!
Что время тратить на семью и дур

Таких как Эва, их на свете много.
Да что это она, какой вселился бес?
Тоска и бешенство, и смутная тревога,
И бросив всё ему наперерез

Под солнцем жалящим босая побежала,
Сандалии к груди прижав руками.
Зачем? – Нет, Эва не подозревала,
Что каждый ее шаг – заноза в сердце Анне.

По склону в гору двигалась упорно,
Приличия? – Она о них не знает.
Страсть это зверь, вцепившийся нам в горло,
Любовь – иллюзия, что счастье обещает.

4
Дверь долгожданная, дыханья не хватает...
Открыто, никого, вода шумит под душем.
Рука сама все двери отворяет...
Неслышна, незамечена – так лучше.

Пары и аромат, и влага разжигают
И без того проснувшуюся плоть...
Бретельки с плеч, и платье вниз сползает,
И ей уже себя не побороть.

Под душ скользнула, прислонилась телом,
Уткнулась в спину мокрую лицом...
В предательство шагнула быстро, смело
И страсть объяла рук ее кольцом.

Расширились глаза – нет, нет, пред ним не Анна!
Бежать, ее прогнать, скорей одеться...
Но тело влажное, о, как она желанна!!!
Воззвала громко похоть и заглушила сердце.

Клубком объятий скованные прочно –
В потоке страсти, слов не проронили,
Днем ложе брачное порочнее, чем ночью,
На поводу безумства – о с к в е р н и л и.

Когда в раю мы – скучно нам бывает,
Не думая – с размаху на осколки!
Так глупо о любимых забываем...,
А исправлять потом, увы, и сколько!

Предательство ли это? Кто же знает?
А может большее предательство – любя,
Того кто много в нашей жизни означает,
Остановиться – тем самим, предав себя?

5
Вернулась ночью Эва вновь на берег,
Все спали и ее никто не ждал.
А море заходилось от истерик,
И волны дико бились о причал...

Как в забытьи по темноте ходила,
А в сердце страх на скрипочке пиликал,
Не слышала – приехал нелюбимый,
Не видела его и мотоцикл.

Нашел, схватил, назад вернуть пытаясь.
Она ему уж не принадлежала...,
Но в горестном сомнении, раскаясь,
Не вырывалась – вся к нему прижалась.

И слёзы злости, жалости, печали,
Что ночь увидеть на глазах не позволяла,
Потоком яростным бежали и бежали...,
И неподвижность будто приковала.

И тихий шепот, горы обещаний,
И просьбы, трепет, тихая мольба...
И как посмела сделать подлость Анне?!
Его: «вернись!». И тут же своё: «да...».

А утром в свете взор стыдливо пряча,
Пока все загорают целый день –
Вновь босиком, чтоб поступить иначе,
А ночью каяться за этот беспредел...

Родство для страсти вроде бы помеха,
Но если плоть огонь страстей ужалит,
Родством прикрывшись, как лисица мехом,
Своё возьмут, ведь плоть то не чужая.

6
Связь в тайне так могла бы и остаться,
Но тайна стала явною случайно –
Надумала вдруг Анна возвращаться
И вляпалась с размаху в эту тайну.

Сюрприз для мужа, глупость да и только.
Наверно ждёт, соскучился, желанный.
Помяты простыни – от брака их осколки.
Любимый спал в объятьях сестры Анны!

А дочка – ждет с игрушкою за дверью...
- Чего ты плачешь, мамочка? – Супруги,
Что были счастливы... Такое! – Нет, не верю!
- То просто пыль в глаза. – И бегство до подруги.

А там, заняв ребенка – тут же в слёзы:
«И жить мне незачем, и как могла сестра!
Да есть ли в жизни боле что серьезное?
Был дом, очаг – стал пепел от костра».

Смесь боли, гнева, страха и обиды,
И ненависть, и злоба, и печаль...
Она, видать, давно имела виды,
А ссоры все меж ними – невзначай.

Депрессия? Нет, всё – ее убили,
Те двое, что дороже нет на свете.
В глаза открыто вроде бы любили,
Безжалостны же более, чем дети.

Развод, коль ему больше не желанна,
Он дочь отныне больше не увидит!
Пусть будет с Эвой, – так решила Анна.
Сестру она навек возненавидит...

7
Да, узел чувств, что так поперепутан
Непросто и не сразу развязать,
Простить сложней любимых почему-то,
А посторонних легче нам прощать.

Вмешалась даже мать – В порыве гнева
Слепа обида, ненависть туманна,
Не просто сестры, близнецы! Опомнись Эва,
С рождения вы вместе – Эва, Анна.

Лавина не должна весь мир разрушить,
Ведь жизнь – река, а двое вы – плотина.
Излить как прежде бы друг другу душу!
Но как? Одна грешна, другая неповинна.

И страсть погасла, свой покров утратив,
На пепелище вновь растут деревья.
Вернул ли Эву брошенный приятель,
А рану Анны залатает только время

Оно послушно, медленно, пространно –
Боль притупляя все углы скругляет,
Как воды океана точат камни –
Так время-лекарь прошлое стирает.

Простила Анна ли? Да, всех и всё простила,
Забыла – да, но всё нельзя забыть.
Сестра-предательница, но ее любила
И мужа не сумела разлюбить.

И вновь уют, тепло что зависть хватит,
И вновь душа нашла себе приют —
Учительница и удачливый писатель
По-новой атмосферу создают...

_____________________________________


Аэропорт, на рейс идет посадка,
Которую уже не отменить –
Что сумасбродка Эва, ведь не сладко
Сгорая в страсти все же не любить?

Одна в толпе, а помнишь, как в начале
Никто из них тебя не отпускал.
Балет не жизнь, она еще печальней,
Когда назад нельзя и впереди финал.

Непонятая всеми и собою –
Прощенная, хотя нельзя простить,
Поправшая границы меж любовью,
Тебе самой себя – оправдывать-судить.

Трап убран, взлет..., а облака пылают,
Страх перед будущим  прогонит светом день.
Кто не предал – прощения не знает,
Как нежно ранит шёлковая тень.






~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
По мотивам мелодрамы «Шёлковая тень», режиссера Андреаса Фамопулоса.

Песня из мелодрамы:
http://www.youtube.com/watch?time_continue=4&v=ENgtfRWqTKc
http://www.youtube.com/watch?v=j-bntioM1po