чётки почерка

вот так начинаешь сжигать внутри огромные города недосказанных слов – 
дозы напалма в самый эпицентр больной души.
чтобы было чем дальше дышать,
нужно выбрать – чего лишить
~себя~
самое страшное время – молчание календарей и неясность прошедших дат,
когда – нет ни одной вашей, и вторник за вторником, там..
или за средой среда..
когда начищаешь пули, высекаешь на каждой его инициалы и ставишь на край стола,
приговаривая,
«я тебе приготовлю вечную жизнь, если земная тебе мала»

перебираешь память, как чётки почерка, и думаешь, -
«ну, хотелось же – поострее (?) глубже и глубже вонзать кинжал.  больно.. больнее..
ещё..
и ещё..
и... ещё».. 
а теперь не понятно - кто от кого бежал?
кто кому и за что теперь выставляет счёт?..

смотришь, - и руки целы, 
и поцеловать некому,
и пачкать новыми палачами такую красоту –
печально.
начинаешь гладить себя по плечам –
~выдох/вдох~ 
дура (!)  как приходила к нему сама?
стук/стук –
до упора на педаль газа – смотрела в глаза,
целовала следы рифм по небу.
а теперь думаешь – было/не было?

и понимаешь, что – было, только тогда, когда
мчат к тебе его самолёты, а позади крыла рушатся города.

видишь его, говоришь,   - «я рада», -
кажется, [всё, вот теперь можно и умирать(?)]
отвечает – «я тоже рад. а у вас тут такая жара!.»
улыбаешься, жалишь встречу тихим «прости-прости»,
думаешь – «как он меня постиг, этот псих?»
шепчешь на ухо стих, и понимаешь –
«боже мой, а разницы-то никакой,
что строкой его любить,
что рукой»

~и любишь~




* фото tsoona