Святой

Он пытал мою стойкость, пытал мои пальцы.
Как иначе узнать мое первое имя?
Ему было плевать на количество счастья,
И что мученик я, что святой я отныне.

Он пытал, Изменяя  сюжеты и ритмы,
И, быть может, добился бы стона ли звука.
И, быть может, заветное ковшиком вынув,
Он бы стал мне проверенным мукою другом.

Но язык мой был нем, как столетняя рыба.
Губы в кровь запеклись, словно дикий ранет.
Он просил только имя, и  новые глыбы
В мою душу вонзались, преследуя свет.         

Имя – вроде ни много, но и это ни мало.
Ведь  баюкая жизнь в колыбели ночей,
Нежным голосом пела  его моя  мама,
Ты звала меня так же. Теперь я ничей.

Он пытал. Получалось привычно и злостно,
Разжимая, сжимая сердечный накал.
Имя – это дитя, что шутя, стало взрослым.
Имя – это судьба, а вернее - причал.

Озверев, он проверенным некогда жестом,
Оборвал мое горло сплошной полосой.
Пусть подавится кровью - я скоро воскресну,
И пройдусь по росе, я, как в детстве, босой.