Большие чудеса поэзии

- Тютчев никогда не был поэтом,
Он просто складывал слова в строки,
Как дурные приметы
Складывают пророков,
И смотрел, что из этого выйдет,
И если выходило что-то,
Он любил сказать – сойдет и так,
Потом покурить выйти
И вновь непрестанно работать,
Чтоб видеть мир в лучших цветах.

Как известно, Тютчев считал, что память – это сад,
Но иногда и лес, в котором можно заблудиться.
Ночью в поту он открывал глаза
И перед ним мелькали лица…
Потом вечнокудрявый Пушкин с головой Моцарта,
Завернутой в страницу, но почти, как на блюде,
Подносил ее со словами к твоему личному Иуде: -
Эту вам часть или эту? - Ты смотришь и не видишь крови.
А голова говорит – бери эту, а то и тебя так накроет

Тютчев садится за стол
И будто волшебной палочкой
Легко касаясь листа, пишет стихи
Обо всем, что чудесно
Больному сознанию: -
С акульим хвостом русалочка,
Гитлер без правой руки
И еще какое-то ноющее
Бесформенное создание.

Ясно, что Тютчев стихи не любил писать –
Неожиданно заключил профессор.
И фантастически задумчивые глаза
Может до сих пор смотрят в бездну.
И молчание…
- Тютчев сравнивал его с цветением сада
И бродил по нему. Приходил Ван Вэй
И оба одиночеству были рады.
От и до ночи честь двух
Равнялась количеству выпитого вина
Умноженному на исходное поэтическое.
Проходили года,
Словно бы в никуда
«Поэт» шел за Тютчевым тенью,
Но только свет падал так,
Что он был на высшей ступени –
Профессор устал. И сказал я – молчите,
Молчите. Ведь не сложить из этого песню,
Где ваше победитовое лезвие?
Учитесь учиться, учитель…-

А он усмехнулся – ах, да
Скоро люди избавят себя навсегда
От этого несовершенного вида общения,
Что вы думаете по этому поводу, Евгений?

А я думал, что листья так медленно падают вниз
Потому, что они не спешат.
И никаких выводов из того, что они сорвались
Я не делал. Лишь один логический шаг.

- Наши отношения формализуются
До кристальной чистоты – это было фоном.
Тогда я сказал – давай на ты,
Ведь жить надо, как удобней.
- Человечество – это такая пружина –
Продолжал профессор неутомимо –
Рано или поздно все равно лопнет.
И закашлялся.
Ведь слова и природа в одно свиты.
Он еще что-то говорил,
Когда мы исчезали из виду…