Мальчик и тьма

Вдоль по коридору, седьмая дверь слева...
Мальчик и тьма. Здесь так темно. Считаю пальцами: рама, обивка, ручка, - один; рама обивка ручка, - два; рама, обивка, ручка - три. Резиновая подошва кед тихо поскрипывает, пол ровный, но не скользкий. Долгий перерыв. Под рукой масляная краска, на ощупь зеленая. Улыбаюсь про себя...

Рама, обивка, ручка...
Мама мыла раму, рама мыла маму, Рома мылил Римму, Римма в балериммы... ой, то есть балерины.
Рама, обивка, ручка...

Лучше б не стена а бесконечная Римма под пальцами, ну та, которая в балерины... а может и ее подружка-хохотушка...

А может бросить все нахуй, и стать поэтом? Таких не берут в космонавты, таких уже никуда не берут. Бабы дают, но что-то не в кайф.

Нету кирасы мне впору, и шлём обязательно, но мягкий изнутри, что бы можно было прикорнуть как на подушке.

Но все же лучше прикорнуть на Римме.

Останавливаюсь:
- Эй, Римма! Медвед пришОл! Римма! Ты слышишь меня, Римма?!

Смеюсь. Иду дальше...

Жить что бы о ком-то заботится? Ну да, хочу девочку, лет тридцати... Да ну вас нахуй с вашим консьюмеризмом и жидкими кристаллами, девочку-недевочку. **** я эту продразверстку.

Рама, обивка,... ссучка.

Да задолбало что-то, какая разница в каком коридоре, да все равно есть ли тут свет, ил почтальоны, или здесь без билетика в нофелет не пройдешь. Здесь просто темно и это бесит, здесь слишком много меня. А может меня и везде много... или мало... Да и седьмая дверь все так же закрыта...

Рама, обивка, ручка, рама...
Рама, обивка, ручка, рама...
По дороге назад.