Поэма о многострадальной Руси... часть 13

Добрыня в обратный путь собирался,
А как подсохнет, намеревался
Отправился в путь в Карачев – домой,
Где ждал его дом с любимой женой.
Жену он оставил тогда на сносях,
Теперь там ребенок большой на руках.
Василий его хорошенько снабдил,
Дал двух коней, с одежкой решил,
И на рассвете они распрощались,
Так вот с Добрыней они и расстались.

Мубарек хаджа созвал курултай,
Но так как велик  Сибирский тот край,
Времени нужно затратить не мало,
И чтоб в срок добраться, его не хватало,
Но хан торопился, желая начать
Соседние земли Орды покорять.
Узбек был силен, но слишком уж стар,
Мубарек, считая, внезапный удар,
Ему принесет непременно победу
И каждый раз, приступая к обеду,
Опрашивал верных и преданных слуг,
Не появился ли первым кто вдруг,
Чтоб в ставке своей скорей пообщаться,
Да мысли, прибывших узнать попытаться.

Лишь через месяц все стали съезжаться,
Из дальних улусов других дожидаться.
Последним из всех явился Чимтай,
Тогда и открылся большой курултай.
Хан долго уверенно всех убеждал,
Что час наступления сегодня настал,
Часть его в том тогда  поддержали,
Часть сомневались и предлагали
Еще подождать и войска укрепить,
И только потом можно будет решить:
Настал ли момент того выступления?
Успешным ли будет это сражение?
Все знали - Узбек был довольно плохой,
Не ровен час, уйдет на покой.
Хан выслушал всех и согласился.
В тот день он и сам еще не решился,
И размышлял:
Немедля настаивать на выступлении,
Или постепенно влиять на их мнение?
Выйдя с шатра, Василий размялся,
С Суфи - хаджой(друг Василия)  чуть-чуть пообщался,
И вдруг вдалеке  средь степного народа,
На фоне шатров и чудесной природы,
Увидел двух девушек, те словно две лани,
Поодаль о чем – то друг другу шептали.
Василий не мог от них глаз оторвать,
И продолжал так бы долго стоять,
Если б Суфи его не окликнул,
И на Василия тихо прикрикнул:
«Пошли, познакомлю, хватит глазеть,
Девушке надо в глаза посмотреть,
Тогда и узнаешь, о чем ты мечтаешь,
А вдруг там судьба, что ты ожидаешь».
Одна назвала себя Фейзулой,
То был цветок – цветок не земной;
Вторая – Кичак, глаза озорные,
Очень веселые и заводные.
Князю ручонку свою подала,
Взглядом игривым его обвела.
Не долго тогда они пообщались,
Большими друзьями в тот вечер расстались.

Лето уже было в самом разгаре,
От запаха трав все были в угаре:

То – милое время немеркнущих красок,
Пения птиц и зеркальных озер,
Неповторимо мелькающих плясок
В тихих лесах, где пылает костер.
Где слышно журчание ручьев серебристых
И шепот листвы многолетних берез,
Где слышатся трели и свист соловьиный,
Где радостно всем и приятно до слез.

Встреча Василию в душу запала,
И странное чувство не отпускало,
Мысли его снова к ней возвращали,
Каждую клетку его наполняя,
Образ ее вновь и вновь возвращали.
С нею все больше хотелось встречаться,
И красотою ее наслаждаться.
Как – то однажды у речки встречаясь,
И долгой беседе в тиши предаваясь,
Они тогда смутно уже понимали,
Что чувства иные друг к другу питали,
Когда не возможно так просто общаться,
А каждую встречу - ждать, волноваться.
Фейзула ему нравилась – он понимал
Что в этом цветке свое счастье поймал.
Время летело для них незаметно,
И становились мечтою заветной
Их встречи - они наслаждались
Взаимной беседой и… расставаясь,
Снова встречались.
Однажды на встречу она не явилась,
На следующий день - не появилась;
И так продолжалось несколько дней,
Василий, уже не смыкая очей,
Не знал, что и думать,
И как поступать,
Но в этот момент удалось повстречать,
Подругу ее и сразу задать
Один лишь вопрос: «Что же случилось?
Где Фейзула?  Куда удалилась?»

«Мужчины, порой бывают без глаз,
И говорю без прикрас и для Вас.
Неужто, Василий, не замечаешь,
Что не один ты ее провожаешь?».


«Как?» все, что смог тогда он сказать,
И попросил Кичак передать,
Чтоб Фейзула пришла непременно,
К реке, где встречались они неизменно.

Василий за это время узнал,
Что Фейзулу Хисар посещал,
И свататься к ней уже собирался,
Лишь только согласия ее дожидался.

Вечером князь с Фейзулой повстречался,
Тогда и в любви он ей сразу признался,
При этом сказал: «Никому не отдам;
Коль виноват, исправлю все сам,
Прости, Фейзула, что не догадался,
И раньше в любви тебе не признался.
А ты, Фейзула, согласна ли стать
Моею женой и век коротать
За русским князем, ныне изгнанником,
Надеюсь, не ставшим вечным из странников?»

Она не могла ничего говорить,
Сумела лишь только одно подарить,
Улыбку свою и преданный взгляд,
Которому был он безмерно рад.

Утром Василий к другу явился,
С ним обо всем тогда поделился;
Тот, выслушав князя, сказал ему прямо:
«Ну, не везет тебе, милый мой, право,               
Хисар постоянно пересекает
Твой путь и за это всегда получает
То, чего он совсем не желает.
Вот и сейчас он опять потеряет,
То, что ловил, навряд ли,  поймает.
Чимтай - отец Фейзулы, не простой,
Если не в духе, то и отбой
Можешь моментом, друг мой получить,
И на корню сразу все зарубить.
К хану пойдешь, он тебя любит,
И дело, надеюсь, твое не загубит.
Завтра, после бурных бесед,
Всех пригласит он к себе на обед;
В этот момент я к нему и пробьюсь,
Жди, когда от него появлюсь;
Хисара в это время не будет,
Да пусть Вас Аллах за это рассудит;
Он будет на скачках в степи развлекаться,
А мы будем здесь за тебя пробиваться».
 
На следующий день князь с утра волновался,
Но при этом спокойно держался,
Ждал, когда хан, закончит беседу
И будет готовиться дальше к обеду.
Василий сигнал от Суфи ожидал,
Внутренне сжавшись, сдержано ждал,
Но вот, наконец, Суфи появился,
И к хану в шатер один удалился.
Минуты бежали одна за одной,
Василий совсем потерял свой покой,
Но в эту минуту Суфи объявился,
И выйдя наружу, он наклонился,
Василия к хану зайти попросил,
Чем, кстати, немало гостей удивил.
Хану Василий все рассказал:
И то, что соперник Хисар – не скрывал,
Отметил, что с Фейзулой тот встречался,
Руки и сердца ее добивался; 
Их же любовь давно завязалась,
Решение о свадьбе вдвоем принималось.
Хан выслушав все,улыбнулся,
Василий как будто в ушат окунулся,
Но понял, что острый момент миновал,
Духом воспрянув,он ожидал.
«Вот и добро, завтра свадьбу сыграем,
Тебя мы уже прекрасно все знаем,
А твой чудесный цветок - обожаем.
Только скажи мне Василий, милок,
Коли вошел в наш татарский мирок,
Намерен ли веру нашу принять?
Завтра ведь надо Вас обвенчать».

«Хан, да продлит твои годы Аллах,
В этих столь щепетильных делах,
Не стоит спешить и поспешно решать,
Надобно мне это все осознать;
В вере останусь я той, что служу,
И по другому сейчас не решу,
Мы христиане, но бог то един,
В образе разный, но в мыслях один.
Веру я вашу, хан, уважаю,
Молитвы Аллаху свои посвящаю,
Завтра готов с муллой повстречаться,
И с самой любимой моей обвенчаться».

Такое  признание хан оценил,
И сразу Чимтая к себе пригласил.
Старый и мудрый потомок Чангиса,
Внезапному вызову сам удивился,
И не замедлил явиться в шатер,
Хотя и был он мудр да хитер,
Но не узнал, зачем  вызывает,
И что его там, в шатре ожидает.
Пройдя вовнутрь, он поклонился,
Увидев Василия, он удивился,
Но виду о том никак не подал,
И разговора не начинал.
Хан, повернувшись к Чимтаю, сказал:
«Любезный Чимтай, тебя я призвал,
Чтобы сейчас и здесь объявить
В надежде на то, чтоб тебя удивить.
Согласен ли ты Василия принять
И за него свою дочку отдать?
Князя ты знаешь - он неплохой,
Да и мужик видать деловой;
И пара, мне кажется, будет достойной,
В жизни вести себя будут пристойно».

Чимтай удовольствия и не скрывал,
Лучшего дочери и не желал:
«Дарю Вам на свадьбу два табуна,
Слуг Фейзулы и злата сполна», -
Промолвил он, чуть помолчав,
Низкий поклон от Василия приняв.

«А от меня улус Вам на счастье,
И чтобы не было в доме ненастий,
Все остальное сам наживешь,
Раз к нам попал - не пропадешь.
Ну, а сейчас Фейзула пусть придет,
Скажете: хан ее уже ждет».

Читатель! Ты себе представляешь,
Если внимательно книжку читаешь,
Что Фейзула тогда испытала,
Когда ответа, судьбы ожидала.
Явившись за ней, слуга  изложил,
Что хан и отец передать ей просили,
Да чтоб, непременно, поторопилась
И в ханский шатер немедля явилась.
Не зная решения, и, что ее ждет,
Она почти без сознания идет,
Заходит в шатер, покорившись судьбе,
И, поклонившись, как будто во сне,
К отцу, напрягая усилие, подходит,
Но в отчих глазах то, что надо находит.
О! Счастье оно повернулось лицом,
Она поклонилась всем, а потом,
Тихо промолвила: «Да, я согласна».
Лицо ее стало пунцово-красным,
И на Василия так посмотрела,
Будто б о счастье поведать хотела.
Когда шла к шатру еще и не знала,
Кому она сердце и душу отдала,
Кто первый успел к отцу подойти,
Добиться успеха и ключик найти?

Василий был счастлив и не скрывал,
От чувств и любви он невесте шептал:
«Солнце мое, звезда ненаглядная,
Самая светлая, самая званная,
Лучшая, милая, очень желанная, 
Радость моя, моя долгожданная;
Жизнь за тебя готов я отдать,
Буду тебя как сестру защищать,
Страстно  любить и нежно ласкать,
Носить на руках и целовать»