Посвящение трёхдневной пьянке

             I
Исходной точкой
Послужило отравленье.
Ты будешь злиться,
Найдя лишь выход в примиренье.
Но звон оков, закатанных цепей,
Весенним ветром всласть разбушевалась.
Порок не первый. К радости свиней
Она не умерла. Её рвало, но жить она осталась.
Грибочки нравились ей шибко.
ВилкОю поддевая их,
И нас считая за своих,
В рюмашку водку наливая,
Окорочок лобзая липкой,
Она давно была кривая!
Такой замысловатый ход.
Так праздник мы встречали.
Пришёл и к нам крысиный год,
Мы маску вместе со свиньи срывали!
Дыханием зимы, согретой в одночасье,
Гулять любили мы. В том было наше счастье.
Как встретишь Новый год,
Так будет суждено
Его вам провести –
Кто будет водку пить,
Кто – грызть запретный плод.
Оно ж не мудрено –
Вниз по реке грести.
На то он праздник есть.
Наличность не сберёг –
Неутешителен итог – пусты карманы.
Вот вам благая весть:
Готов ли ты пивной платить оброк,
Когда кругом одни лишь наркоманы!
              II
С рассветом утро припозднилось.
Все спали в полумраке жирных штор.
И Времени река для них остановилась,
Отходняку и снам отдав большой простор.
В салатах ложки, как столбы застыли.
Здесь гульбища былого смрад стоял.
Сомнений нет – здесь долго водку пили,
И даже, может, кого-то кто-то возжелал.
Той ночью здесь я не был. Сожалею!
По слухам, дров Сохатый наломал.
Но, право слово, я приказывать не смею,
Но всё ж Лося от дров подальше б я держал.
Святую ночь вхожденья в Новый год
Маразмом глупости сумели обесчестить!
Но праздник шёл на “полный ход”,
И чувство голода застило тягу к мести.
Болели утром все.
Так тяжело похмелье!..
И если б не бутылка на столе,
То боком вылезло б вчерашнее веселье.
Ужель грибочков вкус,
Солёных, с бархатной прохладкой,
В сердцЕ твоём не произвёл укус,
И на душе не стало ль гадко?..
               III
О, пиво! Оду я тебе пою!
Всю ночь я шёл к тебе, о сладостное пойло!
В каком прекрасном и неведомом краю
Гнедых лошадок загоняют в стойло?!
Под утро голова совсем худа.
И, если бы, не сладостный напиток,
Мозгов бы не было -
Осталась лишь руда,
И мышцы превратились б в медный слиток.
А ночью – только б не срыгнуть,
Всё то, что за вечор употребили.
И в голове одна лишь муть,
И вертолётики всю живность истребили.
Шальной гулянкой славится наш Дом,
И звон бокалов, как набат колоколов.
Частенько мы друзей свои зовём,
И только их, а не каких-то мудаков!
А жизнь идёт, и скоро четверть века,
Как я, греша, сжигаю свои дни.
Притон кабацкий – пагубная Мекка,
Но пьём по-прежнему, как пел Семёныч – на свои…
                the end