Судьба человеков

Шуршит воздухом туман глумливо,
Вдали тоскливо меркнет щиплый косогор.
Раскосый ворон каркает; укус крапивы.
Увечный вопль (или стон?) издает топор.

Щепки клочьями стреляют в тяжкий воздух;
Лесоруб кует дрова под сенью ясеня:
Долго гнивший, приютил он ветра ворох,
Заговор плетет с ним в ветках опереньи.
 
Клочья колкие впиваются во мглу.
Вспух раненый осенний день,
Пробилась света кровь, кипя, топя смолу.
Уперлись удрученно человек и пень.

Клочья развевает серая печаль. Как глупо
Рвется человек взмахнуть и рубануть,
Расколоть до основания тело дуба,
И подкошенным, расколотым уснуть!

Слеза не тронет Времени щеки;
Томные, не дрогнут грани дня.
Засыпят кровоток туманов липкие пески
Возвратится из паломничества стадо.

Слышим мы однажды: жизнь жить надо!
Удел наш ограничен, возраст нас уносит.
Пускай повыше нас трюкач пробросит,
Пусть нас закаляют огни Зороастра,
Пусть крик стрижей победы увенчает,
Пусть смерти час грозою небо омрачает.

Но прозрачен воздух, столь непостоянный,
Он упустит душу посягнувшего, полет потопит.
Не пойду на зов огней, самовлюбленных, но всеядных.
Демонична жизни свистопляска, взгляд уносят
Письмена чернеющей судьбы. Ныть, лгать и не воспрянуть.
Под вой смерти зябнуть, помнить, ждать, молить и гаснуть...