МИГ

                Обычный день. Ожидание. Целые сутки ждешь этой минуты – и… Встреча.
Бежишь, не дожидаясь звонка в дверь – открывать. Торопишься.  В спешке никак не можешь попасть ногой в тапку. Чертыхаешься. Сбрасываешь другую, и - босиком. Здравствуй!
Бегут, заикаясь, минуты. Остывает чай. Мухи слетаются на бутерброды. Отвращение ко всякой еде, не смотря на голодное урчание в животе. Только бы слушать. Только бы смотреть. Только бы гладить по голове, по спутанным от зноя волосам. Изучать это лицо – этот всегда новый мир, едва касаясь его глазами пальцев. Забыть о том, сколько боли выжимает из чего-то там внутри разлука, превращая ее (эту боль ) в физическую муку. Забыть.  Разговаривать на каком-то  странном шепчущем языке, изредка вплетая в него гортанные яркие или хриплые звуки. Ни о чем. И обо всем. Стараться запомнить каждый маленький нюанс и, одновременно, совсем отрешиться от всего происходящего. Четко видеть, разглядывать и, вместе с тем, осязать зыбко туманно…
                Как передать словами эту приятно-вязкую оторопь… Дело даже не в этих метафорах, подобранных кстати и некстати. Человек не имеет возможности даже лицом, жестами высказать, вывернуть наружу  то, что он ощущает в себе.
Вопрос: стоит ли тогда писать, говорить об этом?
Ответ:  а что же делать, если глаза пальцев сами тянутся к клавишам?
                Обычный день. Это понимаешь уже после. Отрешение. После ухода - все так же: разомлевшие от жары и мух бутерброды, подернувшийся тонкой пленкой, оставивший по краям кружек темные ободки, чай. Целые сутки – ждать. Припоминать фрагменты разговора, по сути своей, ничего не значившего.
Закрывать глаза и воспроизводить в памяти тактильные ощущения. Наблюдать бесцельно за трясущейся головой стрелки часов, имитируя своей те же движения. Обычный вечер.
 До свиданья!