Валентин Войно-Ясенецкий
Родился у аптекаря в семье.
Решив заняться тем, что для людей полезно,
Он бросил рисование, чтобы лечить людей.
На третьем курсе – пишет в «Мемуарах» -
Уменье тонко рисовать
Вдруг перешло в любовь к составу
Тел, к анатомии, и органам.
Заведующим отделеньем хирургии
Он был в Чите. И обвенчался там.
«Регионарная анастезия» –
Там докторскую написал.
Затем работал он в Ташкенте.
Через три года умерла жена,
Оставив четверых детей в наследство.
Он на церковном съезде выступал
И получил высокую оценку
Со стороны епископа, и тот сказал:
«Из Вас получится священник»,
И через год его возвели в сан.
Однажды раненых красноармейцев
В Ташкент лечиться привезли.
И вот созвали суд третейский,
Чтоб были там унижены врачи.
Профессор Войно-Ясенецкий
Так превосходно отвечал,
Что вызвал громкие аплодисменты,
И покорил антицерковный зал:
«Я много оперировал на мозге,
Но никогда не видел там ума.
И совести не видел тоже,
Но говорят, что есть она».
И так спасла их от расстрела
Священника-хирурга речь.
Монашество он принял в двадцать третьем
Врача, художника, Луки-Евангелиста в честь.
Был арестован он десятого июня
Как Тихоновец и, епископ быв,
Тогда в Ташкентском ГПУ, как подсудимый,
Заканчивает «Очерки» свои
По гнойной хирургии, за которые
Получит Сталинскую премию затем.
Ну а пока – аресты и допросы,
Москва и Енисейск, Архангельск и Ташкент.
Он познает все глубже веру,
И продолжает оперировать людей
В 37-м допросы - как конвейер -
Тринадцать суток! Высылка в Сибирь.
В Войну Великую работал в Красноярске.
Становится Архиепископом.
Затем переведен к Тамбовской пастве.
В 46-м направлен в Крым.
Он до конца, всю жизнь врачом работал,
И даже при болезни глаз
И полной слепоте диагнозами точными
Врачей и пациентов изумлял.
В День Всех святых, в России просиявших,
В Шестьдесят первом к Богу отошел
Обретены нетленными останки,
И он к Собору исповедников причтен.
Священноисповедник Лука Крымский Войно-Ясенецкий
© Copyright: Елизавета Судьина, 2009
Свидетельство о публикации №109060905466
Свидетельство о публикации №109060905466
Рецензии
Лиза,
истинная история жизни Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого – как раз свидетельствует о противоположном. В бесплодной попытке примирить непримиримое,- он практически не был ни ученым ни богословом, хотя и был хорошим (а не «гениальным») практическим хирургом. При этом его священничество, по моему убеждению, нанесло огромный ущерб его медицинской деятельности и фактически не дало возможности реализовать его природные таланты в этой сфере. Богословские же труды Владимира Феликсовича яростно критиковались теологами тогдашней Церкви, и не сносить бы ему головы в более благоприятные для нее времена. Его рукопись "О духе, душе и теле" Московская духовная академия не только отказалась утвердить в качестве диссертации на богословскую степень, но даже опубликовать. Профессор гомилетики А.Ветелев, высоко оценивший (по крайне мере, посмертно) проповеднический талант Владимира Феликсовича, признал этот труд слабо аргументированным с богословских позиций. Члены Ученого совета МДА сочли, что "люди, приходящие в церковь из науки, тащат с собой слишком много реализма".
При этом Валентин Феликсович четко и недвусмысленно демонстрировал свое отрицание научной методологии исследования, а именно,- вместо попытки приближения к объективному опыту в познании, упирал на субъективный опыт:
«Знание религии существует двоякого рода: во-первых, можно знать религию, то есть переживать ее, иметь в своем опыте то общение с Абсолютным, которое составляет сущность религии. По существу, только тот, кто имеет этот опыт, может судить о религии, а следовательно, и основательно решить проблему об отношении ее к науке». Нетрудно заметить, что такой подход является абсолютно иррациональным и антинаучным. При том, что в своих «Очерках гнойной хирургии», он четко и последовательно использовал эмпирические и логические методы объективного научного познания, противоречащие изложенным им в труде: «Наука и религия». Это характерно и для других «верующих ученых»,работающих в основном техническими исполнителями, количество которых составляет подавляющее меньшинство среди современных ученых и стремительно сокращается, - если говорить о верующих что-то понимающих в основах религии. Мне, среди огромного круга моих знакомых коллег - ученых биологов- медиков разных специальностей, не известен ни один, по настоящему верующий ученый.
Более того, я глубоко убежден, что в моей научной сфере если ученый религиозен, то это свидетельствует о его профессиональной непригодности.
Михаил Беленкин 04.08.2016 20:07 • Заявить о нарушении
истинная история жизни Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого – как раз свидетельствует о противоположном. В бесплодной попытке примирить непримиримое,- он практически не был ни ученым ни богословом, хотя и был хорошим (а не «гениальным») практическим хирургом. При этом его священничество, по моему убеждению, нанесло огромный ущерб его медицинской деятельности и фактически не дало возможности реализовать его природные таланты в этой сфере. Богословские же труды Владимира Феликсовича яростно критиковались теологами тогдашней Церкви, и не сносить бы ему головы в более благоприятные для нее времена. Его рукопись "О духе, душе и теле" Московская духовная академия не только отказалась утвердить в качестве диссертации на богословскую степень, но даже опубликовать. Профессор гомилетики А.Ветелев, высоко оценивший (по крайне мере, посмертно) проповеднический талант Владимира Феликсовича, признал этот труд слабо аргументированным с богословских позиций. Члены Ученого совета МДА сочли, что "люди, приходящие в церковь из науки, тащат с собой слишком много реализма".
При этом Валентин Феликсович четко и недвусмысленно демонстрировал свое отрицание научной методологии исследования, а именно,- вместо попытки приближения к объективному опыту в познании, упирал на субъективный опыт:
«Знание религии существует двоякого рода: во-первых, можно знать религию, то есть переживать ее, иметь в своем опыте то общение с Абсолютным, которое составляет сущность религии. По существу, только тот, кто имеет этот опыт, может судить о религии, а следовательно, и основательно решить проблему об отношении ее к науке». Нетрудно заметить, что такой подход является абсолютно иррациональным и антинаучным. При том, что в своих «Очерках гнойной хирургии», он четко и последовательно использовал эмпирические и логические методы объективного научного познания, противоречащие изложенным им в труде: «Наука и религия». Это характерно и для других «верующих ученых»,работающих в основном техническими исполнителями, количество которых составляет подавляющее меньшинство среди современных ученых и стремительно сокращается, - если говорить о верующих что-то понимающих в основах религии. Мне, среди огромного круга моих знакомых коллег - ученых биологов- медиков разных специальностей, не известен ни один, по настоящему верующий ученый.
Более того, я глубоко убежден, что в моей научной сфере если ученый религиозен, то это свидетельствует о его профессиональной непригодности.
Михаил Беленкин 04.08.2016 20:07 • Заявить о нарушении
I'm highly pleased by your attention,
And it brings fright!
You are like frozen at the same stage,
as movie's cadre.
You have caused me a lot to suffer,
but your sky is strong!
You are a monolithic statue.
But that's how it should go.
I will not impose on you anything.
I'm very far.
And I will not tell you anything.
it all has passed.
Poems - you're right - are mad,
with their starry riding.
their march in me makes me glad -
mysterious, exciting!
Do not discharge me from route,
I feel on it - good!
look up at me, you,
to love me is easy for you!
I'll dissolve in you, Borechka,
by any simplest line,
as the first of your girl-friends,
as the first-born of your light ..
Елизавета Судьина 04.08.2016 20:20 Заявить о нарушении
And it brings fright!
You are like frozen at the same stage,
as movie's cadre.
You have caused me a lot to suffer,
but your sky is strong!
You are a monolithic statue.
But that's how it should go.
I will not impose on you anything.
I'm very far.
And I will not tell you anything.
it all has passed.
Poems - you're right - are mad,
with their starry riding.
their march in me makes me glad -
mysterious, exciting!
Do not discharge me from route,
I feel on it - good!
look up at me, you,
to love me is easy for you!
I'll dissolve in you, Borechka,
by any simplest line,
as the first of your girl-friends,
as the first-born of your light ..
Елизавета Судьина 04.08.2016 20:20 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.