История одного безумия

Больно! Больно! Невыносимо больно быть и не быть, жить и не жить. Больно! И всё для чего? Обойма готова. Выстрелить? Сейчас иль ещё подождать? Выстрелить всею обоймой обид, наотмашь ударить всеми догадками? А не прикрываться улыбкой и шляпкою. Выстрелить, значит убить себя, значит, всё зачеркнуть хорошее, чтобы уйти с болезненной ношею, чтобы жизнь зачеркнуть и не жить, ни сейчас, ни потом, никогда. Страшно и больно. Стреляю? Когда?
Ты хочешь погибели мне?
Уверен, что буду терпеть и буду покорной, и буду любить...
А я буду терпеть?

Вытерпела, потому что попросил прощение, но недолго наслаждались мы идиллией. Стала как прежде открытою, искренней, но оказался не впрок тот урок. Тебе тот урок, как впрочем, и мне, не пришёлся по вкусу, не усвоен он впрок. Ты снова стал колким, ершистым и злым. Ты вдруг вспылил, и я разозлилась. И может быть, долго ещё перепалка та длилась, но трубку я бросила, а у тебя деньги закончились на телефоне. Дал передышку. А я бушевала, но не пыталась тебе позвонить, ведь я понимала - могу и убить словом последним - прощай, не люблю. Но ты позвонил. Я держалась. "Молю, - сказал ты, - утихни. Тебя я люблю, а ты вот бушуешь, как вихрь огневой. Послушай, ну что вдруг случилось с тобой?" И я не сдержалась, опять в слёзы, в крик. Смешно было после - поток мой затих, я сникла, затихла. Потом вдруг уснула. Проснулась - ты рядом, глядишь на меня как на больную. Так что же случилось? А просто под сердцем дитя шевелилось... Гормоны бушуют - идёт перестройка, и мне бы стать сильной, и мне бы стать стойкой, а я... Как не стыдно. И ты вот хорош, характер у папочки тоже, что нож. Родители, вот ведь, достались малютке, не помнят, в чём дело, а взрыв не на шутку.