Итоги. Сергей Шестаков

Представляем обзор второго нашего эксперта и его оценки майского цикла.

_____________________________*  *  *____________________________________




Выбранные из почти пятидесяти десять стихотворений приведены ниже – в произвольном порядке, не подразумевающем никакой иерархии. Если бы условие было менее жёстким (например, от пяти до десяти стихотворений), вероятно, их оказалось бы вдвое меньше. В нескольких случаях равновозможный выбор был сделан в пользу нового для меня автора. Жанр коротких комментариев-характеристик почти не оставляет возможностей избежать некоторой назидательности, которой не терплю, как и положения не рядом, а над, но таковы правила игры.


ВАДИМ ЯМПОЛЬСКИЙ
http://www.stihi.ru/2007/08/30-2537

"Застыл неподвижно состав подвижной..."

Застыл неподвижно состав подвижной,
смирись с этой шуткой судьбы несмешной
смирись – потому что обиды
здесь некому высказать, жалко детей
и женщин. И поезд, сошедший с путей,
стоит, и вагоны разбиты.

Удача, что друг мой, с которым знаком
полжизни, случайно решил на другом
уехать. И мгла не накрыла
его беспросветной своей пеленой.
А всё же слабее печали земной
судьбы беспощадная сила.

В глухих ли рыданьях, молитве, мольбе,
и в мыслях моих о тебе, о Тебе,
я всё же сильнее любого
из тех, не роняющих траурных слез,
из тех, что ведут поезда под откос.
Сильнее. Даю Тебе слово.


Гармоничное по строю и очень точное по интонации стихотворение, традиционные строфика и рифмовка вполне соответствуют ей.


АЛЕКСЕЙ КОРОЛЁВ
http://stihi.ru/2008/05/30/2254

 "scvrra"

 «и я бы мог, как шут…»
       а.пушкин

в этой комнате свет слоится тишина стоит пустота только екает половица и мелькает колпак шута я сижу на стуле старинном а по комнате бродит шут с неочищенным мандарином об одном шута попрошу шут подай-ка скорее яд от жизни пройденной налегке а он глупый несет мне ягод в перевернутом колпаке говорю ему шут гороху буду мучаться не засну а он моркву из огороду а он ласковую весну шут вымакивай смех по-русски во слезах и от а до ять а он просит сушеной грусти на спирту пойти настоять отчего ты так шут волшебен а моя-то рожа красна изо рта выпадает щебень из ушей трава проросла что ж ты делаешь шут со мною козырным изо всех людей как заколет в боку заною шут с тобою мой шутный день но в руках у меня корона но в ногах у меня народ и пишу я и мыслю ровно а живу я наоборот и дорога одна к похмелью а любви на один укус наказать тебя не посмею но до смерти я посмеюсь я смеюсь от боли до боли не щади меня шут давай накажи шут как китобои бессловесную гонят тварь а когда отлечу я к марсу успокоюсь в мире ином ты меня примеришь как маску перед новым хозяином а когда и ему поди ж ты надоешь всемилостью шут на крюке в осеннем пальтишке затеряешься среди шуб
2008


Авторство узнаётся с первой строки; редкость по нынешним временам. Прекрасная техника, точность деталей (“екает половица”), интонирования, композиционная завершённость, отсылающая в последней строке к эпиграфу.


 
АМИРАМ ГРИГОРОВ
http://www.stihi.ru/2009/04/23/690

 "Слово москвы"

Недалёкой земли не понять, не достигнуть, позорясь
Ведь скорее всего, ни водой, ни дорогой
Не добраться туда, утонув в небосклоне по зори
Той земли недалёкой

И возможно, что это кому-то чужому приснится:
Не такому, как я, понежнее, понеже
Это слово москвы сквозь меня прорастает грибницей
На отвалах манежа

Где живая ограда предсмертно листвою набухла
Не политая, струями солнца палима
Мне так мало ордынки где утром земля будет пухом
И слезой тополиной

Это слово москвы без конца повторяется хором
То разгоном вокзала, то громом базара
Будто хрупкие вилки трамваев звонят мельхиором
На пиру валтасара

Голосами сусальных божков, и приснится такое
Переход у донского в дымящие домны
И звезда недалёкой земли над приёмным покоем
Над покоем приёмным


Мелодия возникает сразу и ведёт за собой; уже потом обращаешь внимание на случающиеся семантические и синтаксические огрехи, досадуя и огорчаясь, что празднество не вполне удалось.

 
ИВАН ЗЕЛЕНЦОВ
http://stihi.ru/2007/03/23-1776

 "К 25-летию"

карьера дом машина мебель
женитьба деньги слава власть
хватаешься за каждый стебель
чтоб в той же пропасти пропасть

как сладко любоваться бездной
и быть никем и быть нигде
звездой раскинувшись в уездной
хрестоматийной лебеде

андреем при аустерлице
лежать впадая в небеса
как в отрицание но лица
и голоса и голоса

любимых заполняют стержень
уже исписанный на треть
который жизнь который держит
не позволяя улететь


Начинающееся как некогда непременный в определенных изданиях рифмованный фельетон стихотворение со второй строфы поворачивается совершенно другими гранями, становясь самодостаточным и независимым интонационно и стилистически от первых четырех строк, кажущихся на фоне этой замечательной лирической достоверности уже вовсе необязательными; расхожий оборот “в пропасти пропасть” только подчеркивает эту необязательность.


РОМАН РУДИЦА
http://stihi.ru/2008/03/15/1247

 "Подражание монгольской песне"

Родная земля любимая земля-матерь прощай
Вершина за грядою отлогостей прощай
Тихий сполох пустота за воздушною гранью
сквозная полоска дождя прощай
В пыли слюдяная крупица звезда в вышине прощай
Путь-дорога тропинка водительная межа прощай
Ручей под горой вьюнок придорожный
полынь и седой молочай прощай

Даль земная
над грудой пространств победно водружённая даль прощай
Страх-душегубец вдохновенная радость-печаль прощай
Согревающий слёзы путника
голос-отзвук в полой тростинке прощай
Блаженное умиление при встрече при разлуке прощай
По обочинам дорог
по кромкам проталин витающая тишина прощай

Мысль неумолимая
сложенье существ испытующая мысль прощай
Нежное вежество любовная мужеская премудрость прощай
И вы прощайте разлучницы жизнь и смерть
сводня судьба прощай
Сокрылие бесполётных стихий состав телесный прощай
И ты в пламяреющих средах в лучах пепелящих парящая
страдающая душа прощай
Прощай!


Стихотворение-обещание: трудно сказать по нему одному, к чему приведёт автора эта археология, но оптика интересна, стихотворение выдержано интонационно и стилистически от начала до конца.


THINKERBELL (Светлана Бодрунова)
http://stihi.ru/2004/09/07-358

 "рыба рыба"

Ты дышишь, дышишь: ребро к ребру,
Потом ребро от ребра -
И только так усмиряешь дрожь,
И время сверяешь так,
И смотришь: Господи, я умру?
Поправь же меня, поправь -
И слышишь вроде, что - не_умрешь,
Покуда_вода_чиста,

Пока_река_голубей_небес
И_поит_мне_голубей,
Пока_раскиданы_невода
И_бредни_мои_святы…
Но реку тронет последний всплеск -
И волны слабей, слабей;
Но те, кто может позвать: сюда! -
Сподобятся немоты;

Но те, кто призван ловить других, -
Не хватятся ни о ком.
В лазури блекнет кусок луны,
Дробится в воде собор,
И рыба спит в глубине реки,
Прикрыв глаза плавником -
Глаза, которые не вольны
Закрыться сами собой.

Чего стоишь? Восходи наверх,
Течение раздвигай,
Скорей насаживай на крючок
Заждавшуюся губу.
Тебе всю жизнь не хватало век,
Но век шагнул через край -
И пусть сольется вода со щек,
Озноб пройдет по горбу, -

И ты ослепнешь, ослепнешь так,
Как будто навек прозрел:
Как мал лоскут водяной парчи,
Как мир смертелен и вскрыт!
И в ребрах будет сплошной наждак,
А в пальцах - ненужный мел.
Ты рыба, рыба: молчи, молчи,
Пока твой рот говорит.


Стихотворение, о котором много не скажешь – автор всё сказал сам; можно принимать или не принимать сказанное: это уже дело вкуса и личных пристрастий.


ЕЛЕНА ЛИТВИНЦЕВА
http://stihi.ru/2007/02/27-3244

 "Лягушек не трогай смутятся верхи..."

Лягушек не трогай – смутятся верхи,
И горьким окажется дождь.
Бывают такие слова и стихи,
Которые вряд ли найдёшь.
Колибри такого калибра, что их
Едва ли заметишь. Мигни –
И нету ни крылышка. Вечен и тих
Твой поиск, нездешни они.
Есть вещи, которые глупо пилить,
Медузы, которых не взять,
Медведи, которых нельзя шевелить,
И Музы, которых нельзя.


Традиционная силлабо-тоника в хорошем исполнении с как бы незавершённой – останавливающейся и останавливающей – последней строкой, тоже своего рода обещание и демонстрация возможностей автора одновременно.


ВИК (Виктор Гуревич)
http://stihi.ru/2008/11/21/463

 "тихое"

отрешенный небожитель, брат бродяге и царю,
на ворованном иврите я с тобою говорю:
голос мой всё тише, тише (покидает масло жмых…)
птицы лязгают по крыше, мокрые от слёз твоих
их в ладони, как в кавычки заключая на заре,
ты, конечно, по привычке тихо плачешь в ноябре.
на душе похолодало. мир покрыл, как русло – плёс,
звон презренного металла, а не этих жарких слёз,
и, накрывший медным тазом всё, что ново и старо,
день в оконной раме смазан хлёсткой кистью писсаро.
ветер выкрутни буровит. листья, словно капли крови,
скопом грязевой ушат покрывают и шуршат.
что ещё? в запруде лебедь, белоснежная как свет...
в тишине разлит молебен, и тебя как будто нет,
но идёт долиной мглистой в межпространственный разрез
шёпот сердца атеиста до семи твоих небес.


Стихотворение (за исключением, быть может, “покидает масло жмых”) того уровня, который, пожалуй, уже не предполагает детального разбора; здесь опять начинают говорить вкусовые и слуховые предпочтения; вот и кажутся несколько чужеродными общей стилистике “презренный металл” и “медный таз”.


ДМИТРИЙ МЕЛЬНИКОВ
http://www.stihi.ru/2009/03/22/2699

 "Она обирает глазами с тебя инферно"

Она обирает глазами с тебя инферно,
обирает тебя волосами, почти как Бога,
умоляя тебя остаться, она, наверно,
неизменна под небесами, как станца пожара в Борго.

Няни гуляют с детьми и скрипит под ногами млечный
снег и воздушные шарики – красные, голубые,
она умоляет остаться, обнимая тебя, и крылья,
крылья ее нагие на воздухе огуречном.

Вот искусственный лед протекает сквозь стенки сердца,
зря ты дала мне то яблоко или грушу,
послушай – скажешь ей ты – погоди, послушай,
я бы остался, но куда мне деться от смерти,

и на перрон пустоты уже подан лифт,
уходящий к звездам –
поздно – скажешь ей ты, надевая клифт, –
поздно.


Полностью адекватное выбранной поэтике стихотворение с яркой образностью и живой подвижной строфикой; несколько мешает цельному восприятию стилистическая неоднородность рифмы, то точной, то весьма приблизительной, даже небрежной (возможно, осознанно), что в пределах одного стихотворения кажется не вполне оправданным и убедительным.


N.REBER
http://stihi.ru/2009/05/08/4846

 "интерференция"

1.
Галлюциногенный полдень в окрестностях Вавилона
шевелит ландшафтом точно клопы - обоями.
Раскачивается кувшин на окне в столовой,
взвешивая перспективы... Переменив обойму,
оберлейтенант Штерн щёлкает зажигалкой,
сплёвывая дерьмо, доминантой гранатомёта
вдавлен в мамаев пах, прикуривает: Пожалуй,
Волга поглотит Рейн. Шайссе, она проглотит…

2.
Скажем, Удмуртия, утро, рожденье бога:
сходу малюет звёзды, кометы, пульсары, о-да, пульсары!
землю, луну, Удмуртию, тут же сбоку
улицу имени, ящики со стеклотарой,
мать-проводницу, станцию Бологое,
папу - зачёркнуто, дядю Олега с водкой,
церквы с крестами, спасителя с бородою,
кремль, Москву, президента в подводной лодке.
Далее бог начинает расти, резвиться:
ясли, детсад, средняя школа №,
дети,  семья, работа, распяли, спился,
пенсия, внуки, простата, зашился, помер.

3.
Вечер, Ижкар, Удмуртия, привокзальная пьяцца.
Или утро, Париж и улица Коминтерна.
Или Ур, середина нисана - не очень ясно,
где и когда - щёлкает зажигалка Штерна.
Вскрикивает во сне богородица-проводница,
трескаются яйца в гнезде у рухов,
Сарданапал совершает самоубийство,
дядя Олег роняет стакан на кухне,
и глиняный кувшин из вавилонского зиккурата
взрывается черепками в Ижевске. За ними следом
президентская подлодка пересекает линию невозврата.
поглотив и евфрат, и рейн
волга впадает
в открытое
небо

4.
И приидоша ко мне в келию два беса, один наг, а другой ф кавтане. И взем тоску мою, на нейже почиваю, и начаша мене качати, яко младенца, и не дадяху ми опочинути, играюще бо.


Очень интересное благодаря замыслу и нескольким удачным находкам четырёхчастное стихотворение, вполне соответствующее названию. Общее впечатление искажают нарочито небрежная рифма, вероятно, ставшая элементом стиля, и необязательность некоторых метафор; возможно, другое ухо и другой глаз различат в том же волшебство или чудо.