Я смотрю на меч

До изнеможения.
Окостенелыми, сбитыми пальцами – до истощения, до крови – баре. На первом ладу – беру. Второй лад. Второй. Hm. Не звучит. Сильнее. Жестче.  Кто на серебре, на нейлоне… медь.
Только медь. До остервенения. Больно? А как ты хотела?
Через медь – в сталь. А сталь нынче – текстолит.
…Я просто смотрю на меч. В зеркало. Черты лица смазываются, растекаются; амальгаму рвет под взглядом. Кисть. Говоришь, восьмерку?
Я размякла в этом уюте, в этом доме. Я сама любовно сваяла свою мышеловку, и сама месила приманку. Но что в этом, податливом, терпеливом – от меня?
Снова пытаешься отсрочить свою битву, заброшенная горьким искуплением в женское тело, в чумной век постметалла.
Пол выжгло на корню.  Я смотрю на меч, и меня мутит от фальши этого времени. В кровь! Загнать себя в угол, годами набирая кольца брони. Я хочу на ветер.
Упертая, жилистая воля, безысходность между собой и собой: вырвать собственную судьбу у слабости и лицемерия. Сбить руки, но взять-таки этот аккорд; и падать от физического изнеможения, а не от дурной усталости дней, полных мишуры.
Гитара и меч – лишь символы, но моя вселенная – разве текст?
На вершину не взбегают в танце, а доползают, сбивая уже не ноги, а подбородок. А мои ли звезды там, над горой? Ничьи? Тех, кто отважится поднять голову. Всего-то.
И я наконец начинаю постигать, в какой точке поглощают друг друга изменчивость и натянутая струна духа.
Я смотрю на меч.


25.12.2008

___________________________________________________

Я смотрю на меч.
действие II



Меч обращается змеем, переливчато перетекающим от ножен на бедре к сердцу: сладкий дурман, яд лжи во спасение. Ну если уж способно предавать собственное тело – раздувшимся аппендиксом, сросшимися фаллопиевыми трубами, раковыми клетками наконец – то почему бы не предать и мечу. Не была, видать, осанка гордой, а рука верной. А может, перевоплотился бы в любых руках - природа оборотничества. Просто пришло время. 
Никогда больше не будет такой сумасшедшей луны.
Расколотая клинком, душа примет и анестезию яда. Пора умереть, чтобы стать чем-то иным, довольно затягивать агонию. Чернокнижница, нелепая в начертанном в зрачках глаз «и бери силу в Пустоте», с  истаявшим клинком и кольчужным браслетом вместо подушки – стань прошлым, стань другая, не я. Ту, другую, даже не похоронят с мечом на груди, не разожгут костер вокруг: змея давно нашла новую обитель. Да будет так.
И не стоит докапываться правды о мёртвых, их чести и их любви.
Я дождусь в горле первой трели юного феникса, холодной и не помнящей встреч. И в моей ночи и новой только моей луне не будет призраков прошлого.

20 мая 2013

______________________________________________

P.S.
“Чтобы понять, как кто-то тикает, достаточно поставить испытуемого  в условия, способствующие самодемонтажу»
Когда подобное Разрушение - очередной эксперимент в цепи других, для достижения ли конкретной цели или такого человеческого удовлетворения любопытства, - экспериментатор обязан действовать вне категорий этики. Не бывает доверия и привязанности к опытным образцам, но внушение и формирование необходимых идей. Ежели отработанный материал, особенно наделенный зачатками мышления, начинает мешать новым опытам, - выбор несомненен. И категории порядка «дружбы», «ревности» или «предательства», существующие в психике материала отработанного и познанного, не способны влиять на экспериментатора.Максимум доступных ему эмоций -  легкое разочарование от результатов моделирования. Однако данные эмоции в психике испытуемого можно использовать последним жестом, подводя объект к акту освобождения. Зарегистированные при этом метания могут также обладать неким познавательным потенциалом.
Возможно наивно полагать, что какой-либо новый опытный образчик даст и новые результаты. Бесконечно повторяя схему моделирования, не совершенствуя ее, экспериментатор рискует впасть лишь в разочарование и усталость. Стоит помнить, что механика испытания может оказаться не оптимальной, и с бесстрастием делать выводы из нулевых результатов.
Хотя признание неудачности исходного алгоритма может означать для незрелого исследователя признание собственной несостоятельности, оно является необходимым этапом роста.
-«Из  воспоминаний Галатеи о Пигмалионе» -
май  или июнь 2013